Николай Алексеев - По зову сердца

• Название: По зову сердца
• Автор: Николай Алексеев
• Издательство: Мастацкая лiтаратура
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1978

Автор – участник Великой Отечественной войны, генерал-майор инженерных войск в отставке.

«По зову сердца» – логическое продолжение романа «Испытание». Здесь повествуется о том, как советские люди на фронте и в тылу совершали подвиги во имя победы нашей Отчизны.

---

– Страшно подумать, товарищ полковник… – нахмурился солдат. – А нельзя ли им помочь нашим пайком? А? Например, поубавить нам на четверть дневной рацион, так на неделю, и, глядишь, им незаметно два пайка.

– Конечно, можно, – вместо Железнова ответил Хватов. – Но для этого, товарищ Галуза, надо красноармейское согласие.

– Да разве кто из нас откажет? Ты, ты, ты откажешь? – тыча пальцем, спрашивал Галуза стоящих рядом с ним красноармейцев. Те в один голос ответили: «Конечно, нет». – Вот видите? Все как один! – Затем Галуза подошел к подарку комдива. – Дайте мне этот пулемет, показывая его бойцам, я целый полк сагитирую. Этот пулемет сильнее всякого слова.

– Спасибо, товарищ Галуза! Большое спасибо! – Хватов потряс руку бойца. – Будет хорошо, если напишете обращение к воинам дивизии. В этом я вам помогу. Согласны? Мы его поместим на первой странице нашей газеты. – Галуза утвердительно кивнул головой. – Вот и хорошо. Тогда идите к себе, побеседуйте с товарищами. Подумайте, что написать, а немного попозже я зайду к вам.

Бойцы ушли.

Дождь стих, и Ирина Сергеевна повела Железнова и Хватова прямой тропкой к своему дому. Там, скинув плащи, Железнов и Хватов разместились за большим крестьянским столом, освещенным ярким светом электрической лампочки.

Начали решать, как лучше распределить дар ленинградских рабочих. А в это время «солдатский вестник» уже распространял новость о подарке по дивизии.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эта новость долетела и до Еремина. (Он после госпиталя, куда попал «по простуде», сумел устроиться в выгодной точке – на одной из промежуточных полевых военных почт армии.) В благородном ответе воинов ленинградцам он увидел еще одну лазейку приблизить некоторых своих людей к политотделам, а там, возможно, и продвинуть их поближе к штабам дивизий. Одного он наметил сразу – Куделина. Тот, получив со знакомым почерком письмо-треугольничек, выхлопотал у младшего лейтенанта Подопригоры (он теперь был командиром роты вместо ушедшего на курсы Кочетова) разрешение во второй эшелон – в лавку военторга, откуда на попутной машине быстро добрался до почты. Там они «случайно» встретились, и Еремин нагрузил Куделина двумя тюками только что привезенных им газет и повел огородами в другую хату – сортировку.

– Ты должен стать, – наставлял по дороге Еремин, – самым активным организатором за отправку пайка ленинградцам. Неплохо, если предложить увеличить норму. Предложи свою кандидатуру комиссару для этой агитации в других ротах, батальонах.

Куделин вытаращил глаза:

– С агитацией у меня не получится. Пробовал – не от души. Да и язык не тот…

Воцарилось молчание.

– Не получится, язык не тот, – передразнил его Еремин. – Должно получиться. – И сунул Куделину бумагу. – Это статья «От всего сердца» – о благородном поступке воинов. Перепиши и сразу пошли в дивизионную газету. – Затем оглянулся и, убедившись, что на них никто не смотрит, спросил: – Где дивизия? Какое намерение начальства?

– Дивизия вышла на Вазузу. А что думает командование – не знаю.

– Мелковат ты, Куделин, для нашей работы. Толка не вижу, – сплюнул Еремин.

Это задело Куделина за живое.

– Прикажите взорвать артсклад – взорву. Комдива аль комиссара укокошить – в два счета укокошу.

– Дурак! – скрипнул зубами Еремин. – Ты мне нужен для разведки, а не для диверсии. – Он взглядом удава смотрел на Игната. – В воскресенье от тебя жду письма. В него ты вложишь заявление начальнику нашей почты на розыск денежного перевода. Вот тебе его текст. – Еремин протянул бумагу. – Обратный адрес – своей части, твоя фамилия – Груздев. А вместо инициалов поставишь буквы, обозначающие время: буква имени – день, а буква отчества – часы форсирования Вазузы. Понял?

– Понял, – придавленно ответил Игнат.

– Тогда пошли, – и Еремин помог Куделину поднять на плечо связанные между собою тюки.

Эстафета «солдатского вестника» вначале облетела тылы дивизии и КП, потом перекинулась к доваторовцам и к ужину докатилась в полки. Там раздатчики пищи, конечно же, с изрядными добавлениями рассказывали и о подарке ленинградцев, и о их голодной жизни, и даже о том, как «способствовали» самолету сесть.

Один из рассказчиков в роте Подопригоры – красноармеец Сеня Бесфамильный, в шутку прозванный друзьями «Заводной», в прошлом беспризорник, так красочно развернул картину посадки самолета, что слушавшие его чуть не забыли про еду. Но тут Куделин, которому уж очень хотелось встрять в этот разговор, выразил сомнение:

– Ну-у? И даже выложил «Т»?

– Вот те и ну! – передразнил его Сеня. – Лопай вот кашу и не перебивай! За что купил, за то и продаю. Сам шеф-повар видел, как самолет кружил. И вот тут как тут усатый из роты охраны, ну тот самый, что шапку вот так носит. – Бесфамильный сдвинул свою ушанку набекрень… – Башка-мужик! Голова – ума палата. Смекнул в чем дело и раз с плеч вещмешок. Вытянул оттуда подштанники, расправил и бах их на землю. Потом вытащил полотенце и разостлал его поперек гашника. Вот тебе и «Т»! А после нацепил на штык носовой платок и стал им по-морскому сигналить.

– По-морскому? – хохотнул кто-то в темном углу.

– Тише ты! – шикнул молодой красноармеец, сидевший на нарах около термоса. – Веришь не веришь, а врать не мешай.

– Чего? – вспылил Сеня. – Вот как поварешкой тресну, так зараз язык проглотишь. Он из морской пехоты к нам попал и азбуку Морзе на все пять знает. А она, друг мой Заваляшка, для всех одинакова – точка – тире, точка – тире.

– А ты-то ее знаешь? – насмешливо спросил Куделин.

Это уж было слишком. Сеня вскипел и черпаком поварешки отбарабанил что-то по стойке, подпиравшей вход.

– Слышали?

Землянка хором ответила:

– Слышали!

– Хорошо? – Сеня провел пальцем под носом и с хитрецой смотрел на Игната. – А что это значит? Не знаешь? Эх ты, вояка! А это значит, – и Сеня, отстукав первую фразу, пояснил: – Дураку, чтобы понять важность происходящего, всегда разума не хватает. – Землянку потряс хохот. – А теперь отвечаю по существу вопроса. Азбуку Морзе, как вы видите, я знаю. Для тебя, Игнат Куделин, изучить ее, конечно, не по мозгам. Так вот, самолет приземлился, из него еле вышел – в чем только душа держится – рабочий – ленинградец…

– Закачало? – На рассказчика серьезно смотрел Степан Айтаркин.

– Не закачало, а с голодухи! Там, в Ленинграде-то, не такой харч, какой нам матушка-Родина дает, а всего-ничего, да еще восьмушка эрзац-хлеба. По-нашему, значит, пятьдесят грамм! С такого харча не только закачаешься, а часом и в ящик спружинить можешь.

– Ну уж и пятьдесят. Ты что-то, Сеня, загнул, – перебил его пожилой красноармеец. – Може, населению, неработающим, а рабочему классу? От такого рациона и за неделю капут.

– Возможно, Никифор Петрович, ты и прав. Но одно ясно, живут ленинградцы смертельно голодно. Даже страшно подумать. А они еще и воюют, и на оборону работают… Так вот этот-то ленинградец и привез нам в подарок ими сделанные пулеметы и минометы. Солдатики из караульной роты завели его и летчиков к себе в землянку, сварганили на скорую руку кашу погуще, да и по чарочке. – Сеня лукаво улыбнулся и щелкнул себе по воротнику. – Потом все в один раз разгрузили самолет. А после разгрузки опять в землянку и снова накормили, уже более плотным харчем и опять с чарочкой.

– Здорово в караульной живут, коль у них, в затишье, такой запас сердешной, – прогнусавил с полным ртом каши бородач.

– Надо полагать, у них справный старшина, – ответил Сеня. – Так вот за обедом они решили отблагодарить ленинградцев и загрузить самолет своим красноармейским пайком…

– А мы что – не можем? – соскочил с нар Степа.

– А это зависит от вас, – подхватил Сеня. – Как решите, так и будет. А когда я буду на кухне, передам ваше решение начпроду и попрошу его наш паек погрузить в самолет.

Землянка зашумела:

– Конечно!

– Правильно!

– Какой может быть разговор!

– Я предлагаю полтора пайка! – выкликнул Куделин. Он давно собирался «отличиться», да ему все мешали. Теперь же подобрал момент. В душе теплилась надежда, что кое-кто станет отнекиваться, а он, Куделин, будет настаивать на своем и тем самым выделится из остальной массы, и начальству это станет известно. Да не тут-то было. Землянка без колебаний его поддержала.

Куделин, моя котелок, косил глазами на Семена и думал: «Здорово у него получилось. Вот бы мне так!» И он спросил его:

– Это тебе комиссар поручил?

Сеня от удивления вытаращил глаза:

– Зачем же? Я сам.

* * *

Когда Железнов и Хватов вернулись к себе, в их землянках беспрерывно зуммерили телефоны. Звонили командиры и комиссары частей, сообщали, что из рот и батарей поступают заявления об отчислении двух– и трехдневного пайка для ленинградцев. И красноармейцы просят их подарок и письма отправить этим же самолетом.