Алексей Биргер - Игра с джокером (Богомол - 3)

• Название: Игра с джокером (Богомол - 3)
• Автор: Алексей Биргер
• Жанр: Детектив

---

Но Богомол знала такие подробности, до которых даже Повар вряд ли докопался бы. Богомол отправляла деньги тете Тане задолго до встречи с Андреем. И - главное - Андрей расставил Богомолу несколько психологических ловушек. Сейчас не время и не место рассказывать, что это были за ловушки. Суть в том, что Андрей был убежден: если бы вся её история была вымыслом, она бы в одну из них угодила. И, в итоге, он получил самые достоверные (для него, по крайней мере) доказательства того, что в жутком и ослепительном мире огромных капиталов, борьбы спецслужб и заказных убийств невероятная игра случая и впрямь нос к носу свела двоих людей, странным образом не чужих друг другу - тех, кого в свое время объединила общая трагедия, общая утрата, и которые, по странному парадоксу судьбы, долгое время и ведать не ведали друг о друге, чтобы встретиться словно на другой планете...

Не сказать, что от этого Богомол стала Андрею намного симпатичней но, по крайней мере, он мог утешаться сознанием, что имеет дело не с бездушной машиной для убийства, а с живым человеком...

- Жратву несут, - сообщил Федор. - Не знаю, как ты, а я подзаправлюсь - ещё неизвестно, когда снова поем.

Андрей открыл глаза. Стюардессы разносили подносики с завтраком который в самолетах почему-то все равно называют "обедом".

- Тоже не откажусь, - сказал он. - В самолете всегда аппетит разыгрывается, особенно когда вздремнешь.

Федор одобрительно кивнул.

- Небось, родственники живут не ахти, да?

- Ну... - Андрей подумал. - Наверно, на общем фоне неплохо.

- Помогаете?

- Сколько-то.

- Угу, - стюардесса поставила подносы на наши откидные столики, и Федор стал распечатывать булочку.

- Да, кстати, насчет нотариуса... - сказал Андрей. - Удалось выяснить, какие нотариусы заверяли другие доверенности?

- Удалось, - буркнул Федор.

- Что, это какая-то тайна?

- Никакой тайны, - хмыкнул Федор. - Еще в двух случаях нотариус тот же самый. И три оставшиеся доверенности заверены другими.

- Три? Но ведь всего четыре случая...

- Я ж говорил, было ещё два случая, когда мы были убеждены, что действовала та же банда. Но родственники к нам не обращались, вот нам и не удалось провести расследование. Пытались подъехать к родственникам, но те отказались от любого сотрудничества и молчат в тряпочку, хотя мы и втолковывали им, что заложников наверняка нет в живых и надо хотя бы наказать преступников... Словом, мы по-тихому проверили и эти два случая. Банковскую документацию по ним, я имею в виду.

- Все доверенности - из Самары? И по украденным паспортам?

- Да. То есть, насчет того, чтобы по украденным паспортам, это ещё надо проверять. Но, скорее всего, так.

- Есть сведения насчет людей, на чьи паспорта оформляли доверенности?

- Пока - самые туманные.

- А насчет того, кто мог убить одного из Сизовых?

- Не то, чтобы сведения, а так... - Федор сделал неопределенный жест рукой. - Правдоподобные догадки.

Он явно был не слишком расположен говорить об этом.

- Не хочешь, чтобы мы знали?

- Всякое знание умножает скорбь, - усмехнулся Федор, в характерной своей манере, к которой Андрей начинал привыкать. - А если серьезно... Не в обиду тебе и Игорю, потому что ребята вы толковые, но не про вас это дело. Не про вас...

- Почему?

Федор некоторое время созерцал в иллюминатор облака, над которыми летел самолет - облака громоздились друг на друга, образовывая невероятные пейзажи - прежде чем ответить.

- Потому что вы к столичным разборкам слишком привыкшие, - наконец проговорил он. - И все по московским меркам невольно меряете. А провинция это не Москва. Там бывает настолько другой отсчет, что если пытаться приложить к нему московские "как" и "почему", опираясь на знания психологии и логики поведения московских мафиози, то можно и заплутать не в ту сторону, и таких дров наломать, что никто потом эти завалы не расчистит... - он вздохнул. - Ведь Игорь последние несколько лет только по Москве работал, так? А я во как, - он чиркнул рукой по горлу, - накатался по провинции! Там все иное. Тихий омут, мать его...

- В котором черти водятся?

- Не черти, а так... мелкие пакостные чертенята. Которые порой похуже матерых чертей бывают. Потому что крупный бандит - он о своей выгоде помнит, и зря на рожон не полезет, а у всякой мелкой швали сдерживающих центров нет... Потому как им терять нечего, и для них кровь людская как водица...

- То есть, лучше с крупными бандитами дело иметь? - спросил Андрей.

- Да, - сумрачно кивнул Федор. - Они хотя бы знают, чего хотят.

И опять примолк, размышляя о своем.

Андрей понял, что лучше его некоторое время не дергать.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

"И опять я проснулся с самого ранья. За окном темень, и чувствуется, что мороз крепчает. У Васильича все рамы заделаны, он мужик основательный, щелей нет, и не просто они заклеены на зиму, а ещё и вот эти прокладки резиновые стоят, благодаря которым окно словно прилипает к раме и никакого холода не пропустит. И, все равно, приложишь руку к раме или стеклу совсем холодные. Мороз удерживают, но сами словно на последнем рубеже стоят. И батареи не шибко горячие - видно, где-то неполадки в отоплении пошли. А раз температура батарей падает, значит, и в квартире становится прохладно. Ну, да нам не привыкать, чего только за свою жизнь испытать не довелось!

Сделал я себе опять чайку горячего, сижу, соображаю, как день построить. Этот майор Наумкин, он, значит, с самого утра позвонить обещал, как в больнице побывает и разузнает, что там и как. Но в больницу его раньше девяти все равно не допустят, значит, он мне, считай, в десять позвонит, а то и в одиннадцать. А на часах четверть восьмого.

Я телевизор поглядел, все эти утренние программы новостей, с развлекательными смешанные, чайку сладкого попил, хлебом зажевавши - в точности, как вчера. Потом думаю, что негоже сложа руки сидеть, стал квартиру до ума доводить. Часок поработал - и уже следов погрома на глаз совсем не различишь. Конечно, кое-где обои покарябанные, да ссадины на мебельном лаке - так, вообще-то для семейной жизни нормально, ведь все изнашивается, но кто Васильича знает, тот твердо скажет, что он бы такого ни за что не допустил, и по этим незаметным приметам скажет, что с хозяином беда стряслась. Но я эти мелочи так и оставил - хоть и лак мебельный нашел в стенном шкафу, и обоев запасные рулоны, но в этих делах я как раз не силен. У себя дома обои переклеивал - так их всех повело. Зачем, думаю, за мартышкин труд браться, который все равно переделывать придется?

А тут как раз в дверь звонят. Я, по накатанной уже привычке, пистолет за пояс, свитер и пиджак одернул и иду открывать.

- Кто там? - спрашиваю.

- Это Букин, - говорит голос. - Владимир Егорович.

Я дверь открываю, директор завода заходит.

- Не разбудил? - спрашивает.

- Нет, - отвечаю, - я давно на ногах. А вы-то сами с чего пожаловали, в такую рань?

- Да так, - говорит. - Все равно мимо вас еду, так, подумал, может, вас до больницы подброшу, если вы туда собираетесь. Все легче, чем на своих двоих. Ведь вы, наверно, собирались женщин навещать?

- Собирался, - киваю. - Но пока не могу двигаться. Прежде меня там сегодня начальник милиции должен был побывать, а потом перезвонить мне, есть сегодня допуск к моим больным или нет. Буквально с минуты на минуту жду его звонка.

- Это вы можете до морковкина заговенья ждать! - веселенько так отвечает Букин. - Начальнику милиции не до вас. Он, наверно, и забыл, что с утра в больницу собирался. Он сейчас с братьями Сизовыми разбирается!

- Что такое? - вопрошаю. - Неужели ещё одного брата убили?

- Нет, - говорит. - Один брат, Сергей, ночью в бега ушел. А последний, Антон, затемно явился в милицию, с собственноручным признанием, что это они налет на квартиру совершили, чтобы Пигарева проучить. Сейчас в милиции дым коромыслом, этот Антон во всех подробностях рассказывает, как дело было, а сбежавшего Сергея в розыск объявили!

Я так и сел - на табуреточку в прихожей, на которой обувь переодевают. Что же это такое получается? Выходит, Антон Сизов и эти двое неизвестных смерть Сергея скрыли, тело где-то спрятали, а с Антоном порешили, что ему лучше всего повинную нести? Неужели он так и не сознается, что брат его убит, а не сбежал? Что это за игры такие?

- Ничего не понимаю, - говорю. - Зачем ему в милицию идти? Сбежал бы вместе с братом - и вся недолга!

- Видно, свои соображения имеются, - резонно говорит Букин. - Я так понимаю, их смерть Олега очень напугала. Видно, они знают, кто на них охоту открыл - мощная какая-то группировка, с которой они не поладили. Вот они денек подумали, и рассудили, что пора смываться, чтобы самим под пулю не угодить. Сергей удрал и где-нибудь отсиживается теперь, как таракан в щели. А Антон, он всегда самый головастый из братьев был, вот и пришел к выводу, что в тюрьме ему безопасней будет, чем на свободе. Там хоть "моя милиция меня бережет"! - смеется Букин. - А если, скажем, он участие в основных безобразиях отрицать будет, и будет утверждать, что только на стреме стоял, а в квартиру и не заглядывал - то получит он годка три от силы, и выйдет чистеньким и беленьким, когда вся суматоха давно уляжется и его жизни ничто не будет угрожать!