Алексей Евтушенко - Кедровая шишка

• Название: Кедровая шишка
• Автор: Алексей Евтушенко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Алексей ЕВТУШЕНКО КЕДРОВАЯ ШИШКА

Он смотрел, как меняются цифры на электронном табло лифта, и старался ни о чем не думать.

Пять.

А о чем думать? Все давным-давно передумано.

Семь.

Все давным-давно передумано, и все решено.

Девять.

Все решено, и назад дороги нет. Вот и хорошо. Вот и правильно.

Двенадцать.

Только бы никто не остановил лифт по дороге. Не хочу никого видеть. Не должны, по идее, поздно уже все-таки. Начало второго ночи. Час семь минут, если быть точным.

Шестнадцать.

Я старался быть точным. Я старался быть энергичным и деловитым. Видит бог, я всегда хотел быть хорошим и честным. Я всегда хотел любить и быть любимым. Я никогда не отлынивал от любой работы. И что?

Двадцать один.

И ничего. Все без толку. Как в мусорную корзину. Все эти годы, все эти долгие годы, что я себя помню… Мне никогда не везло. Ни в чем. Ни разу. Это несправедливо, и я намерен покончить с этой несправедливостью. Хватит. Раз и навсегда.

Тридцать.

Ди-инь! Прозвучал невидимый колокольчик, и лифт остановился. Двери разошлись, Кирилл отлип от стенки и шагнул на площадку.

Ключ от технического этажа он еще четыре дня назад приобрел у слесаря из ЖЭКа за две бутылки водки и за это время дважды побывал на крыше дома, разведывая дорогу и выбирая правильное место. Впрочем, подходило место любое. Тридцать этажей плюс технический и подвал. Практически сотня метров. Такая высота — гарантия успеха. Да, наконец-то я сумею сделать хоть что-то обреченное на успех, невесело улыбнулся он про себя, отпирая невзрачную дверь, ведущую на технический этаж.

Его дом был самым высоким во всем микрорайоне, сам же микрорайон располагался на возвышенности, и с крыши открывался замечательный вид почти на весь город. Россыпь огней. Теплый, летний ветерок. Луна. К черту!

Кирилл подошел к краю и забрался на парапет. Вот и все. Теперь нужно только сделать один малюсенький шаг, и все проблемы сразу будут решены. И никогда больше не возникнут. Ну…

— В такую ночь прыгать с крыши? — спросили за его спиной. — В такую ночь девушек надо на крышу водить. На луну любоваться. Ну и вообще всякое-разное. А прыгать? Нет, это очень неудачная идея. Кстати, учтите, молодой человек, что я стою к вам практически вплотную, а реакция у меня по-прежнему хорошая. И силенка еще осталась. То есть схватить вас я успею в любом случае. Поэтому слезайте-ка и поговорим.

Кирилл поднял голову к небу и рассмеялся коротким лающим смехом. Нет, ну как это называется?! Даже такое, казалось бы простейшее, дело ему не дают довести до конца! Может, все-таки прыгнуть? Нет. Все настроение испорчено. И решимость пропала. Вместо нее — бессильная злость и горькое разочарование. Два чувства, не покидающие его сердце в последние годы больше чем на два-три дня. Чувства, к которым он так и не сумел притерпеться. Да и кто бы сумел на его месте?

Кирилл присел, соскочил с парапета и обернулся.

Перед ним, хорошо различимый в свете полной луны, стоял человек, более всего своим видом напоминающий бомжа.

Был он одет в длинный бесформенный плащ поверх свитера на голое тело и рваные на коленях джинсы. На ногах — домашние тапочки. В правой руке — пакет, на носу — очки. Не брит, седые космы стянуты на макушке в пучок… Вот только пахло от этого бомжа как-то странно. Лесом от него пахло. Свежей травой и даже вроде бы какими-то ягодами. Ежевикой и малиной. Впрочем, отчего бы бомжу не воспользоваться при случае хорошим дезодорантом?

— Меня Севой зовут, — представился невольный спаситель и улыбнулся. Зубы у Севы оказались на удивление белые и крепкие. — Я здесь живу с некоторого времени. А ты кто?

— Здесь — это где? — вместо ответа хмуро осведомился Кирилл. — На крыше? Карлсон, блин…

Когда Сева достал из пакета вторую бутылку портвейна, Кирилла прорвало. Торопясь и захлебываясь словами, он рассказал своему новому знакомому о всех своих бедах и несчастьях.

— У меня ничего не получается. Понимаешь, Сева? Совсем ничего. Я имею в виду ничего путного и достойного. Мелкая, никчемная жизнь. И сплошное невезение. Я так и не окончил институт, потому что за день до защиты к нам в квартиру забрались воры и вместе со всем остальным зачем-то похитили мою дипломную работу. Конечно, можно было сделать новую попытку, но изменились обстоятельства, и стало не до этого. В армию меня не взяли по здоровью. По этой же причине я никогда не занимался спортом, хотя всегда хотел быть сильным и быстрым. Но стоило мне только начать, как я тут же попадал в больницу с каким-нибудь очередным осложнением. У меня нет друзей. Мои сверстники любят богатых и удачливых. В крайнем случае, веселых и компанейских. Или талантливых. Но у меня ничего не получается. Я угрюм и в компаниях чувствую себя не в своей тарелке. А про богатство и удачливость и говорить нечего. Отца своего я не знаю — он исчез еще до моего появления на свет. Мама работает обычным врачом-терапевтом в районной поликлинике, и какая у нее зарплата, я даже говорить не хочу. Мне двадцать пять лет, и я до сих пор не смог обнаружить у себя ни единого таланта. Все, за что я ни брался, заканчивалось полным крахом и провалом. Я пробовал заниматься бизнесом и только терял деньги. Я устраивался на работу, и начальство от меня вежливо избавлялось уже через несколько месяцев — их не устраивали мои способности, мой характер и то, что я часто болею. Единственная моя девушка год назад ушла от меня к другому. И правильно сделала — зачем ей такой? Я боролся, не думай. Я честно пытался изменить сам себя и обстоятельства. Но все бесполезно. Против судьбы не попрешь. Я законченный неудачник, и с этим фактом надо смириться. И, когда я это окончательно понял, я решил… Ну, в общем, ты в курсе, что я решил.

Кирилл замолчал и залпом осушил пластиковый стаканчик с портвейном. Посидел, застыв, несколько секунд, затем вскочил и, согнувшись, отбежал в сторону. Его вырвало.

— Вот видишь, — виновато сказал он, возвращаясь на место и утирая рот носовым платком. — Я даже пить не могу. Стоит хоть чуть-чуть перебрать, как меня начинает выворачивать. Даже алкоголиком стать не получается. Говорят, им легче.

— Нет, — покачал головой Сева. — Не легче. Это заблуждение. — Он закурил «Беломор» и задумчиво посмотрел на луну. — Значит, не везет?

— Не везет, — подтвердил Кирилл. — Ни в чем и никогда.

— А как же эта ночь? Смотри, если бы я не решил выпить на крыше, ты бы сейчас уже валялся внизу бесчувственным трупом. А так — жив. Разве жизнь сама по себе — это не прекрасно? Смотри, какая луна! Лето опять же. Портвейн. Пусть случайный, но все-таки внимательный собеседник, то есть я. А?

— Ну и что? — возразил Кирилл. — Думаешь, ты первый такой в моей жизни? Я и к психологу ходил. И, между прочим, к хорошему психологу. На день-два становилось вроде полегче. А потом опять… — Он безнадежно махнул рукой, потянулся к пачке «Беломора», вытянул папиросу, неумело смял мундштук, прикурил и тут же закашлялся.

— Вот в этом ты ошибаешься, — сообщил Сева, когда Кирилл отдышался и погасил папиросу.

— В чем?

— В том, что я не первый в твоей жизни. Я как раз первый и есть. Первый и единственный.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что с сегодняшней ночи твоя жизнь резко изменится. Если, конечно, у тебя хватит решимости сделать то, что я скажу.

— Добрые волшебники бывают только в сказках, — вздохнул Кирилл. — Впрочем, и злые тоже.

— И здесь ты ошибаешься. — Сева не отводил от Кирилла строгого и даже, как тому показалось, какого-то торжественного взгляда. — Смотри сюда.

Он сунул руку в карман плаща и протянул Кириллу ладонь, на которой покоился стеклянный, величиной с яблоко шар.

— Внутрь смотри. — Голос Севы приобрел властность и непререкаемость. — Внутрь шара. И рассказывай мне, что ты видишь.

Невольно подчиняясь, Кирилл наклонился и всмотрелся в прозрачную глубину шара, где причудливо сплетались тени и свет…

На вершине холма рос одинокий кедр. Был он высок и могуч и буквально царил над окружающей его внизу и тянущейся до самого горизонта тайгой. Казалось, он вырос здесь специально, чтобы всем — и людям, и зверям, и птицам, и прочим деревьям — было ясно: он здесь главный и единственный. Спокойным могуществом и каким-то неземным величием веяло от этого дерева, и Кирилл сразу понял, что ему обязательно, во что бы то ни стало нужно до него дойти, увидеть наяву, прижаться к теплому шершавому стволу, посидеть на вершине холма в прохладной уютной тени кедра, подобрать или сорвать на память кедровую шишку…

— Что это было? — Кирилл тряхнул головой и недоуменно огляделся.

На расстеленной газетке по-прежнему стояла початая бутылка портвейна, лежало несколько яблок на закуску и пачка «Беломора». Напротив невозмутимо дымил папиросой его странный ночной собеседник.

— Ты видел свою цель, — пояснил Сева. — Которая одновременно является и твоим спасением. Дело за малым. Теперь тебе нужно просто найти этот кедр и сделать то, что тебе захотелось сделать. Обнять ствол, посидеть на холме, взять на память кедровую шишку.