Иван Иванов - Анафема: хроника государственного переворота

• Название: Анафема: хроника государственного переворота
• Автор: Иван Иванов
• Издательство: Палея
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-86020-319-5

Предлагаемая читателю хроника октября 1993 года основана на вынесенном из горящего «Белого дома» личном дневнике помощника генерала Ачалова и неизвестных, ранее никогда не публиковавшихся документах.

Настоящие документальные свидетельства написаны непосредственным участником событий, который при объявлении государственного переворота первым получил оружие и чрезвычайные полномочия от Руцкого и Хасбулатова, отвечал за все выделенное защитникам парламента оружие, 3 октября участвовал вместе с генералом Макашовым во взятии мэрии и возглавил первую автоколонну в «Останкино», где вплоть до начала массового расстрела лично вел официальные переговоры с «Витязем». 4 октября он прорывался из «Белого дома» через наружный вход в подземный коллектор и выносил конфиденциальные документы (материалы МВД РФ, попавшие в руки защитников конституционного строя 3 октября, документы о вооружении, ряд других документов штаба обороны «Белого дома»).

---

Баранников — единственный, кто до конца понимал всю важность технической защиты. Когда он увидел установленную у нас спецтехнику, то не успокоился, пока не выпросил все, что у нас оставалось. Сунул подмышку — и был таков. Вскоре один его охранник — бывший сотрудник ФАПСИ — удовлетворенно сообщил нам, что аппаратура у них на 4-м этаже уже успешно установлена — появились помехи у телевизора.

Наши генераторы были настроены на избыточно высокий уровень выходных шумовых сигналов. Это послужило причиной забавных интервью нашего «облучаемого» соседа — Руцкого, которого ни Баранников, ни Ачалов, ни тем более я (не по рангу!) об установленной аппаратуре в известность не поставили. И. о. президента, расположившийся на 3-м этаже прямо под Баранниковым (4-й этаж) и непосредственно над нами (2-й этаж), оказался «в вилке» между нашими двумя генераторами.

Вооружившись сканером эфира, серьезно озабоченный своим здоровьем Руцкой несколько раз возмущенно демонстрировал журналистам происки врагов-«облучателей» из мэрии: показывал, как зашкаливал ручной сканер. Конечно, поисковый приборчик должен был зашкаливать! Как же не зашкаливать, ведь генераторы были настроены дня защиты от «прослушивания» не только переговоров, но и компьютеров. Я же узнал о его проблемах только 30 сентября, когда это уже стало достоянием всех, в том числе и западных журналистов. Чтобы не разочаровывать журналистов и не снижать боевой дух Александра Владимировича, учитывая искренний характер его заблуждения, благородный порыв и отсутствие у него в штате специалистов данного профиля, объяснять настоящую причину я не счел нужным — просто стал почаще отключать нашу аппаратуру. Включал защиту только на время совещаний командиров подразделений у Ачалова.

…С 21.30 репертуар «Желтого Геббельса» резко изменился —вместо «Путаны» пошел афганский цикл. Предпочтение было отдано песням об атаках, штурмах и действиях десантно-штурмовых батальонов.

С внешних постов доложили, что почти все журналисты неожиданно дружно снялись. Сбегая, многие проходили мимо наших последних постов, пряча глаза. Стало известно, что около 23.00 западных журналистов по требованию их посольств прямо по радиотелефонам стали отзывать из здания в связи с угрозой ночного штурма. Представители посольств утверждали, что, по их данным, этой ночью штурм парламента наконец состоится. Кто-то из западных журналистов не преминул поделиться этой информацией с постовыми.

Поздно вечером (около 24.00) стало слышно, как со стороны улицы Заморенова к нам пробиваются демонстранты. «Желтый Геббельс» пытался заглушать их афганскими песнями. Вскоре шум столкновения демонстрантов с ОМОНом стал отдаляться и затихать. Это был первый день зверского избиения ОМОНом людей у станции метро «Баррикадная» и в ее окрестностях.

Как стало известно уже утром от нескольких очевидцев, демонстранты во время столкновения с ОМОНом перегородили дорогу и построили баррикады из пустых троллейбусов (спустили колеса, чтобы омоновцы не могли на руках их откатить).

{Фотография. Сентябрьское противостояние. Метро «Баррикадная» }

Один милиционер — лейтенант — подогнал взятый им силой тяжелый тягач «КрАЗ» (водитель тягача №34-21 растаскивать баррикады отказался) и стал таранить им троллейбусы, не взирая, на то, что под колеса падали люди. Зацепив тросом оказавшуюся в центре баррикады электросварочную установку-прицеп на автошасси, лейтенант на большой скорости попытался ее выдернуть оттуда.

Установку занесло и бросило на демонстрантов. Случайно оказавшийся там подполковник столичной милиции не выдержал и попытался спасти пожилого 68-летнего мужчину. По свидетельству нескольких очевидцев, наблюдая избиение неловких стариков и мечущихся женщин, офицер плакал, матерился и кричал на омоновцев. Пытаясь выхватить из-под колес крана этого старика, он сам попал под удар автоприцепа, который тянул озверевший омоновец.

Позднее стало известно имя этого человека — подполковник Владимир Григорьевич Рештук из московского управления ГАИ, отец шестерых детей. Помню, что у всех нас вызвало огромное возмущение, что эту очередную жертву режима, его фактическое убийство ОМОНом и гибель на стороне демонстрантов средства массовой информации цинично выдали за дело рук «красно-коричневых», убивающих московских милиционеров.

Здесь же омоновцы забили до смерти и рабочего-ремонтника Дома Советов — отца двоих детей 38-летнего Валентина Климова, попытавшегося пройти к себе на рабочее место (от полученных травм он скончался в реанимации 2 октября).

{Фотография. Избиения демонстрантов в Москве стали нормой. }

Перед началом избиения безоружных людей ГУВД Москвы потребовало от медиков подготовить места для приема своих будущих жертв.

{Из захваченныхнами документов ВОГ ГУКВВ. 29 сентября 1993 года, 9.00. Рапорт за истекшие сутки (публикуется впервые) }

29 сентября, среда. «Белый дом»

Завтра, 29 сентября восход солнца в 6.29, заход — в 18.11. Холодно и ветрено. Временами небольшой мокрый снег. Возможно установление временного снежного покрова. Ночью — +1° до —1° С, днем +2° до —5° С. Ветер северный 7-12 м/с. местами порывы до 15-17 м/с. Давление будит расти.

28 сентября, «Вечерняя Москва» №188 (21084)

Перекусил бутербродами в помещении столовой с Преподавателем. Пятидесятилетний интеллигент, он неожиданно рассказал, что нашими тревожными ночами переживал небывалый душевный подъем как свидетель исторических событий, никогда в жизни он не предполагал, что ему доведется стать очевидцем такого перелома. Ему — добровольному заложнику обстоятельств — в такой ситуации вполне можно было подумать о похоронах, проститься мысленно с женой и детьми, а он оказался таким романтиком.

С этой точки зрения мне не приходило в голову оценивать наше возможное уничтожение. Скорее, в суете и постоянном кружении по кабинетам «исторических» личностей появилось убеждение, что никакие власти не стоят тех людей, что собрались здесь. Многие были яркими личностями. Мне первый раз в жизни повезло немного пожить в таком богатом окружении по-настоящему независимых людей. Поэтому часто по ночам появлялось чувство горечи и возмущения, что огромное количество светлых и гордых голов срубят по приказу какого-то полутрупа с больным мозгом и его безмозглого окружения.

Именно из-за опухоли мозга в нашем окружении любителя неограниченной власти прозвали Туловищем.

Данные Пономарева, что кремлевский заговорщик давно практически недееспособен из-за болезни головного мозга, были известны из двух медицинских источников. В бытность свою руководителем МГК КПСС он обращался к главному московскому наркологу. Нарколог тот уже вышел на пенсию и не особо держал язык за зубами. На основании проведенного тогда исследования врач утверждал, что из-за полученной в юности травмы черепа, а также возникшего осложнения в мозгу после воспаления среднего уха, Ельцин испытывает настолько сильные головные боли, что вынужден применять сильнодействующие транквилизаторы. Но известно, что медикаментам он предпочитает большие дозы алкоголя. Вторым подтверждением были результаты медицинского обследования в 4-м ГУ Минздрава. Невролог «кремлевки» составил даже письменное медицинское заключение, что из-за сильных головных болей, вызванных травмой, выдвиженец Политбюро ЦК КПСС не способен работать более 2-х часов в сутки.

Мои высокие оценки защитников парламента, естественно, не говорят о том, что у людей не было человеческих слабостей и недостатков. Были, конечно. Вспоминается, например, такой случай.

Молодого Полковника отметил Ачалов, подчеркнув перед своими гостями: «Какие люди у нас! Боевые офицеры!» Полковника как подменили. Он мгновенно превратился в начальника, устроив грубые разносы почти всем своим вчерашним товарищам. Сначала ко мне прибежал Офицер, по чьей рекомендации Полковник — его земляк — и был взят для работы в штабе. Его трясло, так как после грубого разговора гражданские пытались по приказу Полковника отобрать у него автомат. Пришлось вмешаться, чтобы оружие вернули. Следом он обидел наших солдат, чьи автоматы были отобраны и переданы взводу гражданских добровольцев из «баркашовцев». Неправильно оценив конъюнктуру, Полковник «наехал» даже на Ивана, который никогда не искал для себя корысти в близости к начальству. За Ивана, известного не меньше, чем Сергей Парфенов, многие сразу могли оторвать голову обидчику, что чуть и не произошло. Майор Саша и Преподаватель сидели подавленные. Мне пришлось попросить их в интересах дела потерпеть и не уходить. Наш братский коллектив дал трещину.

Стало противно наблюдать такие метаморфозы. Я сообщил Полушефу, что работа секретариата налажена, и Полковник как дежурный офицер справляется, а мне жизненное кредо не позволяет работать с дураками. Отныне буду отвечать только за охрану.