Дэниел Истерман - Имя Зверя

• Название: Имя Зверя
• Автор: Дэниел Истерман
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-481-1

1999 год. Северная Африка погружена в пучину бедствий. Волна террора готова захлестнуть не только Европу, но и всю планету. Таинственная и зловещая фигура международного террориста эль-Куртуби представляется многим фигурой Антихриста. Силам зла противостоят красавица-археолог Айше и отставной английский разведчик Майкл Хант.

---

Теперь кафе превратилось в печальный и пустынный уголок, где старики молчаливо играли в триктрак, читали замусоленные листы «Эль-Джамахирии» или курили длинные трубки дешевого маассильского табака, выкашливая то немногое, что осталось от их хрупких и безрадостных жизней. Весна и осень, зима и лето, медленный вентилятор с тяжелыми лопастями, монотонно вращающийся в тусклом, продымленном воздухе.

Майкл впервые пришел сюда двенадцатилетним мальчиком, одиноким парнишкой, приехавшим слишком поздно, чтобы почувствовать величие города. Таха приютил его, обучил арабскому арго, познакомил с теми, кто остался от кофейного общества. Вместе они гуляли по темным улицам города, где не было ничего, кроме немых жестов в сумерках и иссушающей тишины. Через пять лет Таха привел Майклу первую женщину, темноглазую девушку из Танты, с крошечными, восхитительными грудями и языком, который глубоко проник в его открытый рот и шевелился там, как рыба. Сейчас Таха стал таким же старым, как его город, как его кафе. Старым, артистичным и уязвимым.

— Кто-то вас спрашивал, — сказал старик, пододвинув Майклу чашку горячего кофе.

Майкл поднял брови. Он нередко задумывался, что Таха знает о нем, о том, кем он был раньше. Вероятно, немногое, но все-таки кое-что. Таха, как и многие другие люди, был крышей Майкла, которая строилась в течение многих лет.

— Я его послал подальше. Сказал, что он ошибся, что я никогда не слышал о вас. Но он вернется.

Майкл понял, что это означает. Как можно лгать в подобные времена таким людям? Они знали старика, знали его прошлое, прошлое его отца, грустную историю кафе для одиноких людей. Сейчас никто не был в безопасности, никому нельзя доверять, даже старым друзьям.

Майкл огляделся:

— Тут есть кто-нибудь посторонний?

Таха покачал головой:

— Это свои. Все в порядке.

Майкл кивнул. Но они оба знали, что наверняка сказать нельзя. Любого из завсегдатаев Тахи можно было соблазнить, посулив денег.

Они некоторое время сидели и разговаривали — два египтянина, старый и помоложе, вспоминающие прошлое. Если люди, спрашивавшие о нем, искали англичанина, они будут разочарованы.

Майкл сидел до десяти часов, когда закрывалось кафе. Перед уходом он снова набрал номер Махди. Телефон звонил и звонил, но никто не отвечал. Когда он уходил, улицы были пусты. Сегодня люди рано ложились спать, чтобы проснуться до рассвета и успеть наполнить желудки пищей на весь предстоящий день поста. Воздух был пропитан морской прохладой. Майклу хотелось оказаться в комфортабельном номере отеля, но он покинул «Сесил», перед тем как уйти в подполье. С тех пор он поменял обшарпанную комнату в Мухаррам-Бей на еще более обшарпанную между железной дорогой и каналом Махмудия. Удобств там почти не было. Лежа в кровати, он слышал шум проходящих мимо поездов — унылый звук, будивший его посреди ночи и не дававший заснуть до самого рассвета.

Все было тихо. Зима крепко сковала город холодом. Звон трамваев сегодня рано замолк. Свист ветра утих, превратившись в тихий шорох между домами.

За его спиной раздались шаги, с каждой секундой становясь все громче и громче. Майкл не оглядывался, не ускорял шага. Продолжая спокойно идти вперед, он искал глазами боковой проход. В нескольких ярдах впереди вправо уходил переулок. По нему разлилась большая лужа. Нырнув в переулок, Майкл прижался к стене, выжидая. Шаги становились все громче и громче, по-прежнему направляясь в его сторону. Он затаил дыхание. С грохотом прошел товарный поезд, завизжали тормоза на крутом повороте у Эль-Джаббари.

В проходе появился человек, прижался к стене, чтобы обогнуть лужу. Остановившись, он удивленно огляделся. Теперь Майкл был уверен, что он следил за ним. Он выжидал, готовый к нападению.

— Мистер Хант! Мистер Хант, где вы?

Голос был знакомым, но Майкл не мог вспомнить, кому он принадлежит.

— Мистер Хант, у меня для вас письмо. Вы слышите меня?

Майкл откликнулся, не выходя из тени.

— Кто вы? — спросил он.

— Махмуд из отеля. Япытался найти вас.

Майкл вздохнул с облегчением. Он платил одному из служащих «Сесила», чтобы тот относил приходящую на его адрес корреспонденцию к Тахе. Махмуд получал денег более чем достаточно, чтобы хранить верность своему нанимателю. Майкл вышел из тени. Махмуд ошеломленно обернулся:

— Мистер Хант, я пытался догнать вас от Тахи. Я пришел туда сразу же после вашего ухода. Вы очень быстро ходите.

— В чем дело, Махмуд?

Служащий протянул измятый конверт:

— Пришло сегодня вечером. Из Каира. Очевидно, его задержали.

Майкл взял конверт и прошел несколько шагов до ближайшего фонаря. На конверте был написан его адрес в «Сесиле». Письмо было отправлено из Каира две недели назад. Почерк на конверте принадлежал Айше.

Глава 23

Каирский экспресс пришел на станцию Сиди Габр почти с часовым опозданием. Майкл хотел уехать пораньше, на обычном пассажирском поезде, который обычно отправлялся из Александрии в десять минут седьмого и приходил на Сиди Габр несколькими минутами позже, но в то утро все поезда между Александрией и столицей были отменены. Причины не объявлялись, но люди все равно их знали. Здесь услышишь слово, там — другое, и картина постепенно начинает вырисовываться. Что-то затевалось. В воздухе была разлита нервозность.

Содержание письма Айше встревожило Майкла, и он решил, несмотря на риск, немедленно вернуться в Каир. За долгие часы ожидания на станции он снова и снова обдумывал возвращение. Его знают в Каире, и он станет легкой добычей для Абу Мусы и его людей, если они по-прежнему действуют. Майкл знал Абу Мусу и не сомневался, что тот хочет по-прежнему свести с ним счеты.

Со свинцово-ceporo неба лениво моросил мелкий дождик. Здесь, где море набрасывалось на берег и Африка казалась всего лишь миражом над изогнутым горизонтом, каждую зиму шли дожди, скучные и холодные. Майкл дрожал, ощущая плечами холод. Война в Персидском заливе, произошедшая восемь лет назад, наконец дала о себе знать: в местном неустойчивом климате дым, много месяцев поднимавшийся над горящими нефтяными скважинами, вызвал глубокие изменения в экологии региона. Это была уже вторая подобная зима. Может быть, теперь все зимы здесь будут такими?..

Майкл был одет в поношенный серый костюм с узкими лацканами в пятнах жира — совсем другой, чем тот, что он носил в Александрии. У него имелись документы на имя Юниса Зухди, жителя рабочего пригорода Шубра, выпускника Каирского университета, ныне частного преподавателя английского, образованного неудачника, обучающего беспокойное поколение, которое превратится в таких же неудачников, как он сам. Он носил простые очки и курил дешевые местные сигареты, вызывавшие у него кашель. Его подбородок покрывала трехдневная щетина с проседью.

Чтобы наверняка сесть на поезд, он с двух часов ждал на платформе, и тепло множества людей, окружавших его со всех сторон, немного согревало. Как муравей в центре муравейника, он наблюдал за муравьями, деловито снующими вокруг него. В сыром воздухе разносился говор множества голосов, пронзительных и стрекочущих.

Отдельными группами держались вместе семьи — отцы и матери с плохо одетыми детьми, поджавшими ноги или устроившимися на усталых плечах родителей. Через толпу неуклюже проталкивались разносчики, и воздух раннего утра был пропитан густым запахом бутербродов. Но еще не рассвело, завтракать было рано. В нескольких футах от Майкла устроился со своей стойкой мальчик — чистильщик обуви. Позади него через лес ног уныло пробирался безногий нищий, волоча на сильных руках свое тощее тело. Около края платформы на высокой проволочной клетке, полной диких перепелок, сидел жилистый феллах — он поставлял их в рестораны, которые могли теперь в любой момент закрыться.

Над самыми рельсами промчалась чайка с серыми перьями, побеленными морской солью. Трепыхание крыльев в холодном воздухе привлекло внимание Майкла, и он поднял глаза. Он чувствовал в ветре и унылом дожде запах моря.

Наконец подошел поезд. Его тащил огромный венгерский товарный тепловоз, который должны были списать много лет назад. Поезд был уже переполнен пассажирами, севшими на станции Миср. В вагонах третьего класса почти не осталось мест.

Женщины с корзинами, забыв о приличиях, смешались с мужчинами, тащившими мешки с инструментами. Казалось, здесь не было ни одного человека налегке. Майкл с пустыми руками чувствовал себя чуть ли не голым, но ему, не обремененному багажом, было легче двигаться в толпе. Каким-то чудом он нашел место на одной из деревянных скамеек, между ящиком с цыплятами и стариком, которого одолевал сухой туберкулезный кашель. Откуда-то раздавались назойливые звуки музыки из транзисторного приемника.

Наконец поезд с двадцатиминутным опозданием выполз со станции, оставив на платформе почти столько же пассажиров, сколько сумело попасть в вагоны. Кое-кто примостился на крыше, другие с риском для жизни цеплялись за окна, некоторые висели в опасной близости к колесам. Майкл измученно откинулся на спинку сиденья, пытаясь погрузиться в сон, чтобы отдохнуть от шума и вони. Он дремал, просыпался от внезапных рывков поезда или приступов кашля, находивших на старика, сидевшего рядом с ним, пока наконец, измотанный многими бессонными ночами и физической усталостью, не погрузился в темный и тяжелый сон.