Дарья Истомина - Леди-босс

• Название: Леди-босс
• Автор: Дарья Истомина
• Издательство: АСТ, КРПА «Олимп»
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012569-0, 5-7390-1149-3

Ее прошлое — отчаянная профессия авантюристки, выходившей сухой из воды даже там, где сделать это было невозможно. Ее настоящее — сногсшибательная карьера бизнес-леди, унаследовавшей от убитого мужа настоящую финансовую империю. Ее будущее — возможно, еще больше удачных сделок, денег, могущества. А возможно, гибель от рук конкурентов. Ее мир уже не однажды разлетался в осколки. Но каждый раз она находила в себе силы собрать из осколков свою жизнь заново. Сумеет победить судьбу и на этот раз.

---

Тут под аркой вспыхнули фары, слепя ее, она вскинула руку, заслоняясь от света, а из арки медленно подъехала к ней и остановилась «Волга» Чичерюкина. Ошибаться я не могла. Тем более что он вышел из машины, открыл дверцу с другой стороны, приглашая Элгу сесть. Та потопталась нерешительно, но потом забралась-таки в салон, на заднее сиденье.

Вряд ли она это предвидела, просто Кузьма Михайлович оказался гораздо проницательнее, чем я от него ожидала. Он торчал в своей конспиративной засаде не меньше двух часов.

Мне стало досадно и неловко, будто я увидела и узнала то, что не нужно было видеть и знать именно мне. А может быть, все гораздо проще и наш Чич решил в качестве охраны проводить персону, входящую в круг его забот?

Впрочем, какое мне до них дело? До меня стало доходить, что со смертью Сим-Сима и моим психо-бзиком что-то очень важное и большое закончилось только для меня. А нормальная жизнь катится, погромыхивая на стыках, все по тем же рельсам, и ей, этой жизни, глубоко наплевать на бывшую Басаргину.

Спать я не могла и занялась совершенно нелепым делом: отыскала старую ковбойку Сим-Сима, которую зачем-то прихватила из-за города, заношенную, присаленную у ворота, пахнущую лошадиным потом и табаком, и стала ее стирать. Как будто к утру она непременно должна быть чистой и отглаженной, чтобы он мог надеть ее.

Не знаю, почему я так подробно, до мелочей, запомнила этот мой неудачливый коронационный день. Мне казалось, что он какой-то особенный, слишком перегруженный событиями, прошедший на диком нерве и немного дурацкий. В общем, выпадающий из череды дней, которыми начался для меня этот безумный черный год, первый год моей столичной жизни.

Но очень скоро если я и вспоминала его, то как просвет в том сумасшедшем навороте, который на меня обрушился, почти раздавил и заставил барахтаться изо всех силенок, чтобы хотя бы выжить.

ВПОТЬМАХ…

Наверное, в том марте девяносто восьмого, когда я вторглась, в общем нагло, в офис Туманских и попыталась узнать, что же в действительности находится за его фасадом, я напоминала макаку, в лапы которой попали часики и которая, повизгивая от нетерпения, вертит их так и сяк, обнюхивает, пробует на зуб и пытается дотумкать, кто движет стрелочки и что там тикает внутри.

Вряд ли я бы в этом разобралась без Беллы, обоих юристов, помог мне и Вадик Гурвич. К Туманским он прилип еще студентом Плехановки, когда Викентьевна поднанимала студентов для левой скупки ваучеров в метро и местах сосредоточения алкашей, но больше в деревнях Подмосковья, где в ваучеры не верили и охотно меняли их на сладенькое: сахар, карамельки и подушечки с повидлом. Я не без удивления узнала, что гениальная моя предшественница занималась и таким. Но это было только начало моих изумлений.

Вадим прилетел со своего серфинга по первому свистку, коричневый от океанского загара, с выгоревшей шевелюрой, облупленным на солнце носом, и прямо из Шереметьева зарулил на Ордынку. Купальный сезон у аборигенов был в самом разгаре, сравнимом с нашим августом, и обычно лощеный, всегда в строгой одежде Гурвич выглядел смешно в дубленке, надетой поверх гавайской рубахи, в мятых легких брючках и белых теннисных туфлях. Оказывается, его зимнее барахлишко уперли в каком-то отеле австралийские жулики еще в начале поездки и дубленку и теплую шапку ему пришлось покупать во время промежуточной посадки в Риме.

Первый помощник Туманских припер здоровенную морскую раковину с розовым перламутровым нутром плюс кучу каких-то проспектов и рекламную видеокассету, посвященную потусторонним мериносам, шерстострижкам и шерстомойкам и восхвалению немыслимых достоинств именно австралийских овечьих шерстей как в натуральном виде, так и в виде добавок к синтетике. Я и прежде удивлялась, с чего это Вадим слинял на отдых буквально через неделю после похорон Сим-Сима. На него это никак не было похоже.

Но теперь, с интересом выслушав мое рычание, он невозмутимо и деловито объяснил, что настоял на этой поездке Кен, который сослался на то, что ее планировал именно Сим-Сим. Для изучения рынка сырой шерсти, предварительных контактов, словом, с разведцелями. Я поняла, что, пока я лежала в психотключке, Кен просто убрал куда подальше Гурвича, который был слишком предан Туманским и, гипотетически, мог возникнуть тогда и там, где ему, Кену, не было нужно. Подозрений и моих лично, и Михайлыча насчет Кена я ему открывать не стала, но попросила немедленно отыскать Тимура Хакимовича, чтобы пригласить его в офис и, буде он откажется, испросить «тет-а-тетный» контакт со мной там, где ему будет удобнее. У меня уже поднакопились к нему кое-какие вопросики.

Пока лишь по делам.

Квартирный телефон Кенжетаева не отвечал, мобильник помалкивал, персональная трейдерша Кена, работавшая на него на бирже, сообщила, что не общалась с Кеном уже дней десять. В офисе Туманских на первом этаже у него была своя комнатенка, где он иногда застревал, как партнер и соратник, но она была заперта. Чичерюкин подобрал отмычку и вскрыл комнатку. Здесь было совершенно пусто — Кен не оставил ни бумажки или дискеты, вымел все. Более того: он не просто заглушил свой рабочий компьютер, правда из дешевеньких, но умело устроил замыкание в его потрохах, так что они спеклись и сплавились в обугленный слиток с торчащими из него проводками. Что он хранил в его памяти, теперь ни одному хакеру не узнать. И что за информацию он упер, тоже было неясно. Кен ушел из офиса Туманских, как разведчик из стана врага.

Увиденное привело Михайлыча в неожиданно веселое состояние.

— Раз обрубил концы, значит, учуял, что подпекает… — сказал он мне. — Между прочим, если бы не имел рыло в пуху, с чего бы ему за собой так чисто хвостом подметать? Соображаешь?

Я его оптимизма не разделяла. Впрочем, если честно, мне было не до Кена.

В здании было непривычно тихо и почти безлюдно, только кое-где затаились человек шесть из тех, кого уже было решено оставить на трудовом посту. Кадровичка притащила мне стопку биографических резюме и заявлений о приеме на прежнюю службу, и я мучительно пыталась определить, кто на самом деле лишний и не выкинем ли мы под горячую руку действительно классного спеца.

Я прекрасно понимала, как ко мне относятся все эти люди — прилетела на метле со своей Лысой горы какая-то провинциальная ведьма и пошла шуровать этой самой новой метлой, чтобы показать всем, как отныне следует мести. Я вдруг подумала, что то, что я сейчас делаю, смахивает (в микромасштабе, конечно) на то, с чего и начинает любой корифей, дабы утвердить себя на бугре, вроде незабвенного Горбачева с его антиалкогольной программой, в результате которой мужики стали лакать еще больше, виноградники повырубили к чертям, самогонщики и торгаши обогатились, словом, толку от всего этого не было — один вред.

Первый раз в жизни я должна была решать судьбу других, в общем-то малознакомых людей, а я прекрасно знала по себе, что значит получить под зад коленом, остаться не у дел, погореть только потому, что кому-то вздумалось исполнить роль Главного Кукольника и дернуть за ту самую веревочку. Я уже подумала о том, что педагогического и дисциплинарного эффекта я уже добилась, шороху навела, себя засветила и, может, сейчас разумнее всего спустить всю эту комбинацию на тормозах. Ну уволить лишнего курьера, сократить пару оглоедов из охраны или отправить в отставку хотя бы одного референта по «толлингу», поскольку этими делами, насколько я могла просечь, Туманские не занимались.

Но тут совершенно неожиданно возбудился и завелся Вадим.

— Ну наконец-то будет хоть какая-то подвижка, Лизавета Юрьевна… — сказал он. Мы с ним были до этого на «ты», а он начал «выкать», мне стало смешно, и я вернула его к «тыканью».

— Просто Лизавета.

— Ну да… Понимаешь, сколько раз я к Викентьевне подъезжал, Туманскому плешь проел насчет того, что служащие у нас почкованием размножаются. Частное дело, а строилось по законам совка! Внедрился Петр Петрович, тут же волочет за собой Марью Ивановну, та Капитолину Моисеевну с Машенькой и Алешенькой… И поехало! Даже я в этом муравейнике уже вязну и ни черта не понимаю, с кого и что спросить можно. Если честно, тут человек десять, ну пятнадцать что-то секут, остальные — на прицепе… Театр абсурда. Внешне видимость бизнес-системы, а ковырни — типовой совковый главк! Только вместо госбюджета кошель Туманских и вместо посаженного сверху начальника с партийной биографией — Викентьевна. Или Семеныч… Парткома лишь не хватает с товарищеским судом… А в принципе все то же самое: не возникай, любая инициатива до добра не доводит, не подымай волну, все одно решаешь не ты, а тот, кто сверху! Он умнее! Или она, Туманская в смысле…

В запале Вадим здорово перегибал палку.

Конечно, он долгое время, в отличие от меня, был в деле, наблюдал его изнутри, и на его глазах контора разбухала, как квашня в кадке.