НИЭННАХ ИЛЛЕТ - ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

• Название: ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ
• Автор: НИЭННАХ ИЛЛЕТ
• Жанр: Фэнтези

---

Но тут обозленный Тулкас, сорвавшись с места, ударил Майя в лицо, сбив его с ног.

– Остановитесь! – Намо поднялся со своего трона. – Он посланник!

– Это не посланник, а отступник, вор и убийца! – крикнул Ауле.

– Он оскверняет святость Валинора! – прибавил Тулкас.

– Мятежными речами оскорбляет он слух Короля Мира и Валар, – молвила Варда.

– Освободите его, пусть с ответом Валар он вернется к пославшему его, – тяжело молвил Намо.

– Пусть сдохнет! – прошипел Тулкас.

Посланник стоял, тяжело дыша; Майяр Тулкаса заломили ему руки за спину, рот его был полон густой соленой крови – Тулкас недаром слыл сильнейшим в Валиноре, и тяжел был удар его.

– В чем виновен он перед Валар, Король Мира? Он был моим Майя, и это ведомо тебе; если не хочешь, чтобы глашатай с миром покинул Аман, отдай его мне, и я, создавший его, буду судить его… «и себя», – мысленно закончил Намо.

Но Король Мира не сказал – «да». Он старался не смотреть на Намо, молчал, но Владыка Судеб внезапно ощутил, как волна чужой ненависти накатывает на него, оглушает, лишая сил. «Неужели – опять?! И снова – ничего, ничего не сделать – как тогда… Мой ученик…»

Тогда заговорил Тулкас:

– О Король Мира! Да будут свидетелями мне звезды и эта священная гора – не посланник он, но мятежный раб и прислужник Врага! Да свершится над ним суд Валар!

И Король Мира не сказал – нет.

Потому Тулкас и слуги его отвели герольда Мелькора на вершину Таникветил и столкнули его вниз.

Тело его, изорванное камнями, лежало у подножия горы, и орлы, Свидетели Манве, кружили над ним.

И Тулкас предстал перед Королем Мира, и руки его были в крови.

Тогда только нарушил молчание Манве:

– Тяжело мне видеть это деяние, – молвил он, – справедливо ли поступили мы?

– Дурную траву рвут с корнем – так изрек Эру. Не тревожься: это деяние угодно Единому.

И со вздохом кивнул Король Мира. Но вздрогнул он, когда Тулкас коснулся его руки: ибо теперь и на его руках была кровь посланника Мелькора.

«Брат мой – прости меня… Ученик мой – прости меня… Ты был тысячу раз прав, что ушел. И уйдешь – снова. А я останусь один… Ничего не смог… зря ты говорил мне о моей силе, брат мой… Я знаю – ты надеялся на мою помощь, ты мне доверил своего посланника – а я не смог защитить его… Он перестал быть моим Майя – и не успел стать твоим учеником…»

Глашатаем Манве был Соронтур, Великий Король Орлов. Стоя на вершине одного из пиков Гор Ночи, что Эльфы назвали Тангородрим, слушал его Черный Вала, и Гортхауэр, Ученик его, был рядом с ним.

– Так говорит Король Мира Манве Сулимо к Морготу, Черному Врагу. Проклятье Валар на тебе, и в должный час кара их падет на тебя, и не будет пощады тебе. Твой прихвостень мертв, и так будет с каждым, кто посмеет идти за тобой. Будь проклят!

– Я убью его! – хрипло выдохнул Гортхауэр.

Мелькор стиснул его плечо.

– Мы не убиваем посланников.

«…Я все объясню им – не может быть, чтобы они не поняли! Ведь ты сам говорил – все Валар равно любили Арду, все пришли в мир, чтобы творить… Они должны понять!..»

«Зачем я отпустил тебя! Ты поверил мне, а я… Брат мой, прости меня – ты доверил мне часть своего сердца: ученика своего. А я не сумел защитить его. Воистину, проклятье на мне. И нет мне прощения».

С победным клекотом описав круг над вершиной, Соронтур направился в сторону Валинора.

…Тих и темен был покой, в котором лежал ученик Намо, посланник Мелькора. И Вала укрыл его осторожно, как ребенка, черным с густо-лиловым подбоем – цветов Мелькора и Намо – плащом.

«Вот ты и вернулся – ученик мой, мальчик мой… Каким очнешься ты от смертного сна? – не знаю. Знаю одно: все равно ты уйдешь. Ты уйдешь к нему, и не мне останавливать тебя, ученик мой. И будет время встречи – но так нескоро… Прости меня…»

ДЕТИ АРТЫ. 870-872 Г.Г. ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ

…Когда они проснулись, им в глаза светило восходящее солнце, и они смеялись, увидев Великий Огонь и Великий Свет. И потому Эльфы назвали их племенем Солнца. Они не боялись Света, они не боялись Тьмы, ибо умели смотреть и могли видеть. Не думали о них в Валиноре, ибо чужими Валар были они – непонятные, свободные, дерзкие, любознательные. Слишком похожие на Проклятого. И никто не пришел к ним из Валинора. Тот, кто встретил их, носил черные одежды и прятал руки в складках крылатого черного одеяния. И они, увидев его, смеялись как дети, да они и были детьми. И впервые со дня казни Эльфов Тьмы Проклятый улыбнулся. Но улыбка покинула его точеное суровое лицо, когда он увидел Четверых. Он не спросил – кто они, он сразу это понял. Он не спросил о том, зачем они здесь – он и это понял. Он спросил одно:

– Куда вы хотите их вести? Чего вы хотите от них?

Не сразу он получил ответ – они робели. Айо выступил вперед и, поклонившись, ответил за всех:

– Великий Вала, мы не думали об этом. Они непонятны нам, но почему-то они нам дороги… Наверное, мы хотели бы просто быть рядом… Охранять… Просто любить их. В них есть что-то непонятное, одновременно высокое и печальное…

– Все истинно высокое печально, – негромко сказал Проклятый.

– Да, так… Они странны и притягательны. Валар учили Эльфов, но чему их научим мы? Я боюсь их учить и в то же время хочу этого.

– Незачем учить. Вернее, учить так, как учили Эльфов. Они все поймут сами. Они – Люди, и их знание выше, ибо оно будет не дано, а найдено. Они – выше Эльфов, ибо свободны, и у них есть выбор.

– Выбор? Между чем и чем? – спросил, очнувшись от немоты, Золотоокий.

Черный Вала внимательно посмотрел на Четверых, и что-то странное промелькнуло в его глазах. Уголок его рта дернулся, и вымученная кривая улыбка появилась на его лице.

– Поймете сами. Хотя и не Люди… – он говорил, словно сам с собою. – Арта меняет всех, даже Бессмертных. Выбор будет и у вас…

Он усмехнулся.

– Странные вы все-таки. Вы – не со мной, но и не против меня. Вы – не со мной, а идете моим путем. Вернее, не моим. Мы просто идем рядом… Не боитесь?

– Чего мы должны бояться? – встрепенулся Охотник.

– Например, меня. Или – тех. Ведь они могут принять вас за моих союзников. А за это карают жестоко, – это слово показалось ударом меча о щит.

– Великий Вала, мы ведь здесь давно и видели твои деяния, – мягко молвила Весенний Лист или, как называл ее на непонятном языке Золотоокий, Ити. Он говорил, что это означает все, что только что проросло, выглянуло из семени:

– Ты создаешь прекрасное, а это не может напугать. Это верно, что мы не с тобой, но мы не против тебя, скорее наоборот. Не беспокойся, мы не сделаем тебе зла.

Вала тихо рассмеялся.

– Благодарю тебя, прекрасная госпожа, ты прямо-таки успокоила меня. Теперь мне некого бояться. А то я очень вас испугался.

Он недолго говорил с ними. Был – и ушел, крылатый Черный Вала. И почему-то спокойно стало на душе у Четверых.

…И несли Люди странные и смутные легенды о добрых непонятных богах. Они не знали их имен, ибо те не называли себя; они плохо помнили их, ибо те нечасто попадались им на глаза. Они говорили мыслями, и мысли возникали в сердцах у Людей, и странные образы и слова… Люди думали – они сами догадались о чем-то, и никто не разубеждал их. И все же Люди умели видеть, и потому смутно видели Четверых, дорисовывая в воображении их образы, и разные давали им имена, и помнили о добрых богах даже тогда, когда Эдайн стали союзниками Эльфов…

РЫЦАРИ СВЕТА. 1-4 ГОДЫ ОТ ВОЗВРАЩЕНИЯ НОЛДОР В БЕЛЕРИАНД. I ЭПОХА

– Учитель…

Вала обернулся к Гортхауэру; по его лицу скользнула тень удивления – уж слишком странно звучал голос Ученика.

– Учитель… позволь…

Глаза Майя горели темным лихорадочным огнем. Мелькор поднялся, успокаивающим жестом положил руку на плечо Ученика. Тот вздрогнул.

– Да что с тобой? Говори.

– Не могу больше видеть… это… – Майя поднял руку, но отдернул почти мгновенно, не осмеливаясь коснуться матово поблескивающего темного, с неуловимым отливом в синеву, глухого браслета на запястье Валы. – Я попробую… снять… А раны, – он вскинул на Учителя умоляющие глаза, – раны я залечу потом, я умею, ты же знаешь…

– Это невозможно, – как-то хрипло ответил Вала.

– Нет, нет! Я думал… искал… Это же только железо! Смотри, – Майя показал узкую полоску металла, щерящуюся острыми мелкими зубцами, – ничто не устоит, даже камень – я пробовал… Позволь!

– Это невозможно, – повторил Мелькор.

– Почему?

Вала не смог ответить. Но – как убедить, если просто знаешь и не можешь объяснить?

– Позволь…

– Хорошо.

…В отличие от внешней, гладкой, внутренняя сторона железного браслета была неровной и зернистой. Когда, вслед за движением узкой режущей полоски наручник сдвинулся к запястью, весь мир заволокла багровая пелена боли, и Вала закусил губу, с трудом подавив стон. Нескоро – показалось, прошли века боли, – он услышал, как сквозь туман, срывающийся отчаянный шепот Гортхауэра: