Луис Ламур - Человек закона

• Название: Человек закона
• Автор: Луис Ламур
• Жанр: Вестерн

---

Луис Ламур Человек закона

Глава 1

Рассвет прокрался на безмолвную улицу, точно призрак. Серую, пыльную проезжую часть окаймляли дощатые тротуары, перекладины коновязей и несколько недлинных корыт для воды. Сооружения с фальшивыми деревянными фасадами, изображавшими второй этаж, перемежались с домами из кирпича или камня; в одних окнах были разложены товары, предлагавшиеся на продажу, другие были пусты и ничего не говорили глазу.

Хлопнула дверь, ожил колодезный насос, ржавым голосом жалуясь на судьбу, потом закричал петух. С противоположного конца города ему откликнулся второй.

В конце улицы показался одинокий ковбой на лошади, больше всего пригодной для того, чтобы пугать ворон. Ковбой увидел вывеску «Ресторан Бон тон», повернул к ней, его лошадь шарахнулась, и он обнаружил, что прямо у пешеходных мостков, служащих для пешеходов, лежит мертвое тело.

Глянув на него, он спешился, затем привязал лошадь и подергал дверь ресторана. Уже поворачивал было обратно, когда его остановил звук шагов. Дверь открылась, и вежливый голос произнес:

— Входите. Кофе уже готов, а завтрак будет через пару минут.

— Да я не тороплюсь. — Ковбой сел на стул верхом и принял чашку с кофе. — Там на улице мертвец лежит.

— Опять? В эту неделю третий. Погоди, наступит суббота, вот когда чертям тошно станет. Поживи здесь, сам увидишь.

— Видел уже, не здесь, так там. Мне на это наплевать. Еду дальше, в Карсон, где железная дорога. — Ковбой мотнул головой в направлении улицы. — Ты его видел?

— Нет… и не собираюсь. Тоже мне невидаль, мертвец. Я их добрых две дюжины повидал, в разное время. Ничего в них нет хорошего, на мой вкус, в покойниках. Напились да подрались, и готово дело. Всю дорогу одно и то же.

Вдоль по улице шла женщина — цок-цок каблуками по доскам. Миновала мертвого, оглянулась, отвернулась и пошла дальше, к почте.

Прохожий, переходивший улицу, подошел, наклонился над трупом и взял его за волосы, чтобы заглянуть в лицо.

— А, этот! Получил за дело, надо думать, — вынес вердикт и зашагал дальше.

Хлопнула еще одна дверь, кто-то запел, презирая мелодию, об улицах Ларедо. Заскрипел еще один насос.

Женщина вышла из здания почты, покосилась на лежащего, затем направилась к двери, ведущей в канцелярию маршала, и энергично застучала.

— Борден? Борден? Ты здесь?

В дверях возник высокий молодой мужчина, водружающий на законное место подтяжку.

— Что случилось, Присси? Марки кончились?

— Борден Чантри, на улице лежит мертвое тело, и это никуда не годится! Срам на твою голову, вот что это такое! Маршал называется!

— Меня прошлым вечером вообще здесь не было, мэм. Все время провел на Пикетвайре. Наверное, пьяные устроили перестрелку, только и всего.

— Давай убирай покойника с улицы! Что в этом городе вообще творится? Кругом валяются трупы, каждую ночь не стреляют, так режут. А еще полицейским себя называешь!

— Это не я, мэм. Городской совет. Я только рассчитывал разводить коров на ранчо, пока не задул северный ветер. Так и подгадывал, что весной стану богатым!

— Ты и кто еще? Подбери мертвого, Борден, или будешь иметь дело с комитетом!

— Ну-ну, Присси, не станешь же ты их на меня натравливать, ведь нет? — усмехнулся Борден Чантри. — Эти старые ведьмы…

— Придержи язык, Борден! Услышат, что ты о них говоришь такое, они тебя!.. — Грозная дама довернулась и направилась обратно к почте.

На противоположной стороне улицы остановился рослый, красивый человек со светлыми, как песок, волосами.

— В чем дело, Борд? Попал в передрягу?

— Да вроде как. На улице чье-то тело лежит, а наша почтмейстерша из-за него хай подымает. Можно подумать, в жизни мертвеца не видала… в ее-то возрасте.

— Чем меньше говорить с ней о ее возрасте, тем лучше, — посоветовал высокий. Оглянулся на мертвого. — Кто он? Пьяный какой-нибудь?

— Наверно. Никогда не встречал столько народу, чтобы не умели пить. Начнут накачиваться этим цепным виски, раз — и пошла катавасия.

— Цепным виски?

— Ага! — Чантри хихикнул над старой шуткой. — Выпил глоток и пошел ко всем цепляться.

— Ты завтракал? Оттащи его в сарай и приходи сюда. Раскошелюсь на яичницу с ветчиной.

— Хорошо, Лэнг. Ты придержи коней, а я найду Большого Индейца, пускай его сволокет.

Лэнгдон Адамс перешел тротуар и ступил в зал «Бон тона», где уселся у столика близ окна. Хороший городок, хоть и маленький, и он был здесь дома. Место, в котором действительно хочется остаться: ну, устраивают иногда скандалы скотоводы и горняки, но в целом тут неплохо.

Он смотрел, как старый индеец подает задом повозку к коновязи, потом, как вместе с Борденом Чантри грузит покойника. Индеец отъехал, Борден отряхнул руки и вошел. в ресторан.

Из кухни появилась толстая, пышущая здоровьем женщина.

— Вот, начинайте с этого. Эд жарит еще яичницы на окороке. У нас тут был один утром, так съел столько, на троих бы хватило! Сколько живу, такого не видала!

Борден Чантри прошел в кухню, налил из ведра воды в мойку и ополоснул руки.

— Он кто был, знаешь? — Эд повернулся к вошедшему от огня, лопаточка для переворачивания в руке.

— Никогда его раньше не видел. Выглядит вообще-то ничего. Не похож на пьяницу.

Чантри прошел между столиками к окну.

Лэнгдон Адамс с улыбкой поднял на него глаза.

— И как оно, быть маршалом коровьего города?

— Так себе, Лэнг. Я бы с большей охотой управлялся на ранчо, но должен сказать, очень было хорошо со стороны отцов города предложить мне должность. Я ведь разорился чуть не до нитки.

— Можно подумать, ты один. Никогда не слышал, чтобы столько больших шишек в одночасье стали маленькими. Мне-то повезло. Много скота у меня не было, и тот внизу, в ущельях, где ветер его не достал. По-моему, потерял я не больше трех или четырех голов.

— Блоссом тоже. Эта вдовица ошибается мало, как редко кто. Сократила стадо, продала всех заморышей, оставила только сильных, крепких животных, способных выдержать непогодь. Ну, они и выдержали.

— Отличная женщина.

Борден глянул на друга.

— Ты впрямь к ней подкатываешься? Не скажу, что ты неправ. Сама — любо-дорого поглядеть, и ранчо у нее лучшее из оставшихся в этих краях. А если еще подкупить землю старика Уильямса…

— Я ее еще не купил. Даже не знаю, хочу покупать или нет.

— Чего? Да если у тебя будет это ранчо, вплотную с ее, и вы поженитесь, у вас окажется примерно тридцать участков лучших пастбищ в штате!

Эд принес яичницу с ветчиной, налил в чашки нового кофе. Сел рядом, оседлав стул, словно лошадь.

— Поймал того конокрада, Борден?

— Угу. Бегает он здорово, но я его догнал. Надо же, увести Хайэтовых кобыл! Нарочно не придумаешь. Во всем штате нет двух похожих лошадей, или чтобы резвостью сравнялись. А этих кобыл тут каждая собака знает. Хайэт Джонсон уж так ими выхвалялся, везде показывал… Нужно дураком набитым быть, украсть эту пару. Или чужаком.

— И кто он оказался, дурак?

— Чужой. Глупостей не мелет, точно. Подхожу к его лагерю, только собирается светать, и жду. Вот он вылазит из постели, идет в кустики, я тут как тут, забираю его ружье, пояс с револьверами и сижу, пока он не явился обратно. Огорчил его дальше некуда.

— Кому-нибудь удалось уйти с того времени, как ты маршалом заделался? — с любопытством спросил Эд.

— Нет… но мне и ловить-то пришлось четверых всего, не то пятерых. Кто чего украдет, я за ним. Кто кого убьет и потом удирать, я за ним, привожу обратно, пускай отчитается. А если сажать каждого, кто брался за револьвер или нож, в городе, кроме проповедника, никого не останется, и…

— Кроме проповедника? — прыснул Эд. — Ты его не знаешь. Он своего не упустит, поцапался-таки порядком.

— Ну, я об этом не слышал. Пока дерутся на равных, никого это не касается, и уж точно не горю желанием вести кого под суд, раз присяжные наверняка его отпустят. Убить человека в честном поединке — едва ли не самая безопасная вещь, какую можно сделать в наших краях.

— Не хочешь проехаться ко мне, Борд? Может, добудешь сколько диких индеек.

— Нет, Лэнг, спасибо. Надо заняться тем трупом. Установить личность, похоронить, если не найдется родственников.

— А часто бывает, что родственники являются сами? — поинтересовался Лэнг.

— Один раз из десяти. Если удается отыскать семью, они обычно отвечают: «Закопайте его и пришлите, что он после себя оставил», а погулявши вечерок-другой у Хенри, много не оставишь.

— Зачем возиться? Получается артель «Напрасный труд», на мой взгляд. Хватит с них христианских похорон. Вводят город в расходы.

— Так всех расходов — пара долларов, Лэнг. Одеяло, чтобы завернуть покойного, если своего не окажется, и кто-нибудь, чтобы вырыть могилу. Коли зашла речь, я уже девять могил выкопал в нынешнем сезоне.

Некоторое время они ели молча. Затем Лэнгдон Адамс спросил: