Луис Ламур - Джубал Сэкетт

• Название: Джубал Сэкетт
• Автор: Луис Ламур
• Жанр: Вестерн

---

Здесь, может, всего полчаса тому назад, проходил мокрый медведь, очень большой, который, вероятно, переплыл реку. Я застыл на месте, не имея никакого желания встретиться ночью с огромным медведем гризли.

Резко изменив направление, я снова повернул в сторону реки. И вновь меня внезапно что-то остановило. Что меня насторожило, я пока не осознал, но стоял на одной ноге, не торопясь ступить на землю другой.

Какой-то звук послышался в ночи! Я ждал. Звук? А может, запах? И вдруг ощутил запах свежесрезанных веток! Сосновый лапник срезали для… приготовления постели? Постели для Ичакоми?

Среди воинов Капаты было несколько из племени начи. Они, вероятно, сделали шалаш для Ичакоми, и она спала в нем совсем близко от меня.

С невероятной осторожностью я шагнул назад, пробуя ногой землю, прежде чем ступить на нее. Медленно, осторожно я отошел ярдов на двенадцать и присел у дерева, чтобы обдумать план действий.

Итак, я нашел их лагерь. Они тронутся в путь на рассвете. Если я войду в лагерь, то конечно же полдюжины воинов меня одолеют. Нет, мне надо задержать их до прихода Кеокотаа, не позволить им уйти.

Я нападу на них перед рассветом. Или… Эта мысль пришла совершенно неожиданно: а что, если вызвать на бой Капату? Подвергнуть сомнению его мужество? Его превосходство? Потребовать, чтобы он сражался со мной за Ичакоми?

Если я появлюсь и сделаю ему вызов, примет ли он его? Или все они тут же набросятся на меня? Он на несколько дюймов выше меня и весит больше. Капата не может не оценить свое преимущество. До рассвета оставалось несколько часов. Я отдохну и с приходом дня приму решение. Улегшись на мягкий мох под деревьями, я заснул, настроившись на то, чтобы проснуться до появления первых проблесков света на небе. Во сне я снова увидел огромного зверя, красноглазое чудовище с хоботом, как у слона, и длинной шерстью. Он шел ко мне, ломая деревья. А с его огромных загнутых бивней капала кровь. Он собирался напасть на меня, но я стоял не двигаясь. Почему я не убегал? Почему в то время, как он бросился на меня, я стоял неподвижно с копьем в руке?

Я широко открыл глаза и уставился на шатер из листьев над моей головой, потом сел, вытер с лица холодный пот. Что это было? Предупреждение? Если да, то о чем? Или предзнаменование чего-то грядущего? Может, моей смерти? Ну что ж, по крайней мере меня убьет чудовище, а не Капата.

Где сейчас Кеокотаа? Вдруг с ним что-то случилось? Или он тоже лежит где-нибудь неподалеку, как и я, дожидаясь рассвета?

Я встал, подвигал руками и плечами, разминая мышцы. Затем проверил оружие. Небо уже становилось серым, и, пробравшись между деревьями, я смог разглядеть их лагерь.

Костер. Вокруг лежат индейцы. Между деревьями шалаш, в котором спит Ичакоми, и — вот уж неожиданность! — трое индейцев лежат перед ним, охраняя Ичакоми.

Начи! Что же, они в конце концов оказались верны ей? Или будут защищать ее до поры до времени? Капата тоже наполовину начи, а среди них воинов уважают. И все-таки, очевидно, решили защищать ее как Солнце.

Я взял лук и копье, вышел из-под деревьев и вошел в лагерь. Один из начи поднял голову и увидел меня. Он быстро вскочил, мы оказались лицом к лицу.

— Это моя женщина, — громко заявил я.

— Она сказала об этом. Она носит твое дитя.

Я уставился на него, пораженный. Неужели это правда? Или хитрость, которой она воспользовалась, чтобы защитить себя?

Ребенок? Ну а почему нет? Теперь тем более была причина сражаться с Капатой.

Стали подниматься и остальные индейцы. Я окинул взглядом лагерь. Капата сидел на траве, на том месте, где только что спал, глаза его налились ненавистью.

— Я пришел, чтобы сразиться с ним. — Я снова посмотрел вокруг. — Не с вами. С ним! Он решил завладеть моей женщиной. Очень хорошо, пусть он сразится за нее!

Индейцы сидели тихо, глядя на меня во все глаза. Тенса — свирепые воины, им хотелось убить меня. Но я вызвал Капату, и они понимали, что бой за ним.

Кеокотаа стоял среди деревьев, окруживших лагерь, наблюдая за происходившим.

— Пусть они дерутся, — произнес он.

Из шалаша вышла Ичакоми и стояла, высокая, прямая, глядя на меня сквозь пламя костра. Я подошел к ней, снял с пояса оба пистолета и положил их на землю к ее ногам.

— Голос, который убивает на расстоянии, я оставлю Ичакоми, — указал я и, повернувшись к Капате, выхватил нож. — Подходи! — предложил я. — Посмотрим, какого цвета у тебя кровь.

Мой соперник поднялся с земли, как большой кот, и двинулся по травянистому полю с ножом в руке. Он явно презирал меня.

— Наивный глупец! — сказал он. — Я убью тебя!

Он имел некоторое преимущество — за счет длины рук и роста, но отец научил нас кое-каким приемам английского бокса, поэтому, когда он замахнулся ножом справа налево, я ушел, так что удар его ножа разрезал воздух. Ответным ударом я задел его бедро, полилась кровь.

Разозленный, он пошел на меня и действовал очень быстро, быстрее, чем я мог ожидать. Но я парировал удар, и мы стали осторожно кружить по площадке. Сделав резкий выпад, Капата пытался ударить меня в лицо, но я вовремя успел убрать голову. Сдвинувшись вправо, я не мог достать его ножом, зато нанес левым кулаком удар под дых.

Этого мой соперник никак не ожидал. Наверное, он прежде никогда не получал такого удара и сразу задохнулся. Пока он судорожно хватал ртом воздух, я с размаху всадил в него нож. Он упал почти у моих ног. Все напряглись, ожидая моего последнего удара. Но бить лежачего — не в моих правилах. Поэтому я отступил назад, сделав знак, чтобы он поднялся.

Вскочив на ноги, Капата ринулся на меня. Мы снова стали двигаться по кругу. Проходили минуты, наши ножи звенели, нанося удары и парируя их. Моих скудных познаний в технике бокса оказалось достаточно, чтобы сравнять наши силы, а нежелание принять легкую победу он принял за презрение и теперь дрался с яростью. Несколько раз он задел меня ножом, я тоже оставил тонкую красную полоску на его левой руке.

Площадка, на которой мы сражались, была неровной, ее покрывал слой мусора — сломанные ветки, куски коры, камешки. Внезапно один такой камешек попал мне под ногу, я поскользнулся, упал на спину, и Капата бросился на меня.

Саданув его ногой, я ткнул большим пальцем ему в живот и затем перебросил через голову.

Мы вскочили с земли одновременно, я сделал выпад, но промахнулся и упал лицом вниз. Он мгновенно оказался сверху, и я понял, что сейчас он нанесет последний, смертельный удар. Повернув руку вверх и назад, я вонзил нож ему между ребрами. Он успел нанести удар, но я дернулся в сторону, и нож глубоко вошел в землю рядом с моей шеей.

Потеряв равновесие, Капата не мог сопротивляться моим отчаянным попыткам и свалился на землю. Наши ножи скрестились, но мой, скользнув по лезвию, вошел в его тело. Отбросив меня, он поднялся с трудом. Имея две глубокие раны, он тем не менее шел на меня, размахивая ножом.

Отступая, я поскользнулся и упал, но и он споткнулся и растянулся на земле. Я сразу же вскочил, мой противник тоже, но не так быстро, с трудом удерживая равновесие. Глаза его горели ненавистью, нож он крепко держал в руке.

— Теперь, — процедил он сквозь зубы, — я убью тебя!

Капата, видимо, не сознавал, что серьезно ранен. Он бросился на меня. Я уклонился, наблюдая за ним. Враг истекал кровью, но все так же жаждал меня убить. Он сделал очередной выпад, к которому я оказался готов и легко ушел в сторону. Но он повторил прием и поймал меня. Я держал нож в опущенной руке и нанес удар снизу вверх, лезвие вошло в тело Капаты по самую рукоятку. На секунду мы оказались с ним лицом к лицу.

— Тебе надо было остаться в деревне, с начи, — шепнул я ему доверительным тоном, вытащил нож из раны и отбросил «го в сторону.

Капата рухнул на камни, попытался подняться, потом покатился по земле и затих.

Он умер.

Я медленно обернулся. Индейцы смотрели на меня.

— Ичакоми — моя женщина, — повторил я. — Я пришел за ней.

Один из индейцев тенса сказал что-то, но я не знал его языка.

Кеокотаа перевел:

— Он говорит, что она твоя женщина. Они теперь уйдут домой.

Мы наблюдали, как они собирали свои скудные пожитки. Трое молодых индейцев начи стояли в растерянности. Я понял, что они не решаются вернуться к своим. Уйдя с Капатой, который считался в их племени отступником, они разделили с ним судьбу.

— Коми, они хорошие люди?

— Я напомнила им, что я дочь Солнца. Они охраняли меня и выполнили свой долг.

— Если хочешь, они останутся с нами. Выбор за тобой.

В конце концов, эти парни доказали, что верны Ичакоми.

Она заговорила с ними, они выслушали и охотно согласились остаться. Я был доволен. Еще три сильных воина и охотника только на пользу нашему маленькому сообществу.

— Теперь пойдем домой, Ичакоми Ишайа. Когда мы вернемся, я сделаю то, что обещал. У тебя будет Священный Огонь. Он всегда будет с тобой.

Разве ваш Ни'квана не признал во мне мастера магии? Разве ты не Дитя Солнца? Ты получишь Священный Огонь.