Брайан Ламли - Демогоргон

• Название: Демогоргон
• Автор: Брайан Ламли
• Жанр: Ужасы и Мистика

ДЕМОГОРГОН: таинственное инфернальное божество, ок. 4 — 500 гг. н. э. до настоящего времени. (Очевидно от греч. daimon — божество и gorgos — ужасный.)

---

Вверху копилась колоссальная энергия. Волосы на головах мужчин и девушки встали дыбом и начали потрескивать от статического электричества. Все небо теперь было пронизано пульсирующими жилами голубоватого света и на них быстро опускалась мерцающая сеть, сотканная из сверкающих нитей живой энергии.

Через какое-то мгновение они оказались полностью окружены куполом пульсирующего голубого огня.

Затем сеть начала стягиваться, и, когда круг сузился до диаметра менее чем в сотню футов, по сторонам ловушки в землю начали с треском бить разряды, предупреждая о смерти, грозящей всякому, кто попытается бежать.

Отец Амиры наконец пришел в сознание и быстро оценил ситуацию.

— Сол! — закричал он. — Вторая плита! Если эта штука стянется сильнее, мы не сможем ее одолеть!

Гоковски набрал полную грудь воздуха и сказал:

— Тогда помогайте мне. Ты, Димитриос, тоже. — И он начал нараспев произносить те самые непонятные слова со второй Хоразинской плиты, то самое, изгоняющее злые силы заклинание, которое Трэйс слышал еще в монастыре на Карпатосе. Гальбштейн и Каструни тут же подхватили, и когда их голоса присоединились к голосу Гоковски, шатер электрической энергии запульсировал, и по нему побежали яростные красные сполохи. Треск разрядов стал еще громче, а свет вспыхнул ярче — зло подпитывало себя, высасывая энергию из клубящихся туч, удваивая свою силу, чтобы устоять против жалких созданий, попавших в ловушку. И после совсем недолгой паузы круг снова начал сужаться.

— Мы проигрываем! — Голос Гоковски был хрипл. Сеть Демогоргона продолжала стягиваться, и он бросился к тому месту, где невысокая полуразрушенная стена отбрасывала темные тени. Завеса энергии была уже почти над самой стеной — как раз в этот момент Гоковски добежал до нее. Потом…

Гоковски вскинул руку, как будто пытаясь защититься … Его рука на мгновение коснулась пульсирующих нитей, он тут же отлетел назад и распростерся на земле.

Но в то же самое время завеса начала колебаться, и ее находившиеся в постоянном движении голубоватые прожилки вдруг пронзили уже золотистые, а не красные нити. Волны золотого света двинулись вперед, огибая остатки стены и то место, где стоял Каструни — место, где он спрятал вторую Хоразинскую плиту!

А затем, внезапно ослабнув, сеть Демогоргона начала нехотя отползать назад, задрожала и наконец снова выровнялась. Прожилок золотистого цвета становилось все меньше и меньше и наконец они окончательно исчезли. Завеса по-прежнему угрожала им — неземное сияние, локализованное в дьявольской энергетической клетке — но мощь находившейся в земле плиты удерживала ее на расстоянии и не позволяла подползти ближе.

Димитриос Каструни подбежал к Гоковски и опустился рядом с ним на колени. Тот медленно сел, принялся растирать плечо и руку, лицо его исказилось от боли.

— Она здесь, — указал он на кучу песка и камней у основания древней стены. — Я закопал плиту здесь. А теперь помогите мне поднять ее. Чудовище там внизу думает, что поймало нас, но на самом деле это мы поймали его!

Они начали разбрасывать песок руками, и профессор Гальбштейн тут же бросился им на подмогу. Амира же поспешила к Трэйсу. Потому что в самый разгар заклинания, Трэйс все же не выдержал и рухнул на землю недалеко от входа в подземелье. Девушка оттащила его подальше и несколько раз несильно шлепнула по щекам. Наконец он пришел в себя и тут же попытался подняться на ноги.

— Лучше полежи спокойно, Чарли, — сказала она. — Хотя бы чуть-чуть. Пока ничего не должно случиться — во всяком случае до полуночи.

Трэйс взглянул туда, где у подножия стены лихорадочно трудились трое мужчин.

— Я должен им помочь, — пробормотал он.

Невзирая на протесты Амиры, Трэйс встал, с трудом доковылял до них и принялся помогать. Очень скоро их труды увенчались успехом: стала видна каменная продолговатая плита толщиной в пять дюймов, длиной почти три фута и восемнадцати дюймов шириной. Вся она была испещрена глубоко вырезанными странными значками: заклинанием, изгонявшим злые силы.

Пальцы Трэйса коснулись плиты, и он тут же почувствовал покалывание, его голова закружилась. Наверное, такое же чувство испытывает космонавт, когда он, покинув корабль и крутясь в невесомости, видит, как вокруг него быстро вращается звездный свод, — свое полное ничтожество в присутствии до этого казавшихся совершенно невероятными сверхъестественных сил и понятий — в которые теперь он просто не мог не уверовать.

— С вами все в порядке? — На него внимательно смотрел Сол Гоковски.

— Нет, — ответил Трэйс, — мне паршиво — хуже некуда. А чего еще ожидать? Мне плохо от недоедания, от последствий инъекций наркотиков и неподвижности, от этой проклятой электрической ШТУКИ, которая сторожит нас. А еще — страх!

— Эта «проклятая электрическая штука» — демон, — вмешался Каструни, поднимаясь на ноги. — Я знаю, так как уже встречался с ним раньше — причем трижды. Это Демогоргон, призванный антихристом Хумени. Он — посланец его отца здесь, на земле. Сторожевой пес сатаны. И пес свирепый! Если мы уничтожим Хумени, то он уберется восвояси. Сейчас мы и попытаемся поймать его в ловушку там, внизу, при помощи плиты. Для этого нам нужно уложить плиту над входом в подземелье.

— Лендровер, — кивнул в сторону машин Гальбштейн. — Лендровер и цепь.

Хумени придумал правильно: и я именно так вытащил плиту оттуда: установил лебедку на скале и вытянул камень в естественное окно, а потом поднял на вершину при помощи лендровера.

— Пойду пригоню машину, — сказал Трэйс.

Он заковылял к лендроверу (снова эта его проклятая нога, только еще хуже чем обычно), с трудом завел двигатель и рывками подогнал машину туда, где ожидали остальные. Сеть Демогоргона явно как-то влияла на зажигание: двигатель то и дело захлебывался. Затем он развернул лендровер и стал ждать, пока остальные не обвяжут плиту цепью. Наконец Каструни уселся в кабину рядом с ним.

— О'кей, Чарли, трогай. До полуночи осталось двадцать минут. Но все может начаться в любую минуту!

Трэйс подъехал к темному зеву входа в подземелье, протащив плиту всего ярдов двадцать. Расстояние по любым меркам незначительное, но если бы людям пришлось нести тяжеленную гранитную плиту на руках, оно показалось бы им милей. Затормозив, Трэйс удивленно произнес:

— Начаться? А разве мало того, что уже произошло?

— Помните, что я рассказывал вам о мухах и саранче? — прокричал Каструни, стараясь перекрыть внезапно усилившиеся треск и шипение сети. — Так вот, должно быть и еще что-то. Похоже, что в ту ночь самое худшее я пропустил. Жабы и мошки… Так во всяком случае считает Сол.

— Правда? И мы все это увидим?

— О, да! Хумени предупреждал своего бандюгу, чтобы тот не пугался. Я слышал их разговор из укрытия, и наверняка речь шла именно об этом. Впрочем, этот убийца, в отличие от нас, уже ничего не увидит!

Каструни вылез из машины и поспешил на помощь профессору Гальбштейну и Солу Гоковски, которые с трудом пытались уложить плиту поперек входа в подземелье шириной в двадцать четыре дюйма. Слева и справа оставались щели, но с этим ничего поделать было невозможно. Наконец они закончили.

— Теперь ему не выйти, — удовлетворенно заметил Гоковски. — Вес плиты, конечно, не остановил бы его, но ее власть наверняка остановит.

До полуночи оставалось пятнадцать минут. Их по-прежнему окружала мерцающая, шипящая и потрескивающая сеть, в небе все так же клубились кипящие тучи. На темных склонах холмов догорали трупы израильских солдат и техника. У Трэйса по спине побежали мурашки от предчувствия чего-то ужасного.

Остальные ощутили то же самое.

— Начинается, — хрипло заметил Гоковски.

Трэйс дотронулся до рукава черного маскировочного одеяния Каструни.

— Прежде чем «начнется», хотел кое-что у вас спросить: вы же погибли — я сам был тому свидетелем… ?

— Нет. — Лицо Каструни блестело от пота в синем свете, заливавшем все вокруг. Он покачал головой. — Вы видели лишь лондонское такси, в которое ударила молния — работу Демогоргона. Но меня там не было. Я заметил, что эта штука преследует меня, и когда такси свернуло за угол, выпрыгнул из машины, прокатился по дороге до газона как раз в тот момент, когда такси взорвалось. Меня отбросило в кусты, от удара я потерял сознание. Демогоргон больше не чувствовал моего страха и решил, что я мертв. Как, очевидно, и вы. В себя я пришел от воя сирен и тут же убрался от греха подальше. Что же до бедняги-таксиста и другого пассажира… — Он пожал плечами. — В их смерти повинен я.

— Или я, — отозвался Трэйс. — Ведь вы пришли, чтобы предупредить меня, помните? — Он удивленно уставился на Каструни. — Какой другой пассажир?

— Человек, который подсел в машину, когда мы уже подъезжали к вашему дому, — ответил грек. — Он мне незнаком, и, наверное, это к лучшему. Короче говоря, день или два я скрывался, а потом отправился на Карпатос. Сол организовал за вами наблюдение. Я прилетел как раз после того, как вы отправились в Израиль. Сол был готов к отъезду, и мы тут же последовали за вами. С тех пор у нас буквально ни минуты свободной не было.