Брайан Ламли - Демогоргон

• Название: Демогоргон
• Автор: Брайан Ламли
• Жанр: Ужасы и Мистика

ДЕМОГОРГОН: таинственное инфернальное божество, ок. 4 — 500 гг. н. э. до настоящего времени. (Очевидно от греч. daimon — божество и gorgos — ужасный.)

---

— И скоко ж их у тебя, Чарли? — Джо Пелхем был настоящим лондонским кокни со вполне соответствующим выговором. Кроме того, по его голосу всегда чувствовалось, что он опасается подвоха.

— Почти четыре кило.

— Фу-ты, ну-ты! — удивился Пелхем. — Да ты, никак опять нашалил? Поди целую библиотеку обобрал?

— Когда? — спросил Трэйс, не в силах удержаться от улыбки.

Из трубки донеслись скребущие звуки — это Джо задумчиво почесывал свои вечно заросшие щетиной щеки.

— Видать, раньше вторника ничего не выйдет, приятель. Все зависит от книжек. То есть, я хочу сказать, с ними не будет проблем? У тя там старье, новье или чо? А разыскивать их кто-нибудь будет?

— Нет, — ответил Трэйс. — Во всяком случае, пока. Но, думаю, и тянуть с ними особенно не стоит. Возможно, они заражены грибком, и он может перекинуться на другие. Я взял их оптом у вдовы одного коллекционера. Если хочешь, можешь поговорить еще с кем-нибудь, и разделить партию, чтобы…

— Позволь уж мне самому решать что с ними делать, сынок, — ответил Пелхем. — Да, кстати, а кто был покойный? Этот самый коллекционер? Я, случаем, его не знаю?

— Думаю, тебе и самому не захочется знать, Джо, — сказал Трэйс. — Ничего хорошего из этого не выйдет. К слову сказать, сколько ты мне за них заплатишь?

— Как всегда — шестьдесят процентов. В наше время больше те никто не заплатит — даже и это чересчур. Учитывая грибок и все такое прочее. В любом случае, думаю, это по-честному. Я, вишь, как раз поэтому и не могу ничего сделать раньше вторника.

— О'кей. Значит во вторник. Когда будешь готов — звякни.

— Заметано, сынок — пробурчал его собеседник. — Покедова…

Оформление интерьеров верхнего зала и бара «Корабля» по идее должно было напоминать внутренности средневекового галеона. Однако, Трэйс придерживался мнения, что затея не удалась и предпочитал нижний зал, где были устроены небольшие, на четыре персоны каждый кабинеты, создающие некую видимость уединения. Когда бармен позвонил ему, он вскоре явился в паб и увидел, что у стойки, где разливают пиво, уже толчется с полдюжины завсегдатаев, а в одном из кабинетов сидит довольно пожилой, хотя и бодрый с виду высокий и крепкий мужчина, с нетронутой пинтой пива на столике перед собой. Бармен за стойкой перехватил вопросительный взгляд Трэйса и легким кивком указал на мужчину за столиком. Трэйс заказал кружку пива, взял ее и присел за столик напротив незнакомца.

Несколько долгих мгновений они разглядывали друг друга и у Трэйса создалось впечатление, будто его визави пытается отыскать на его лице какую-то примету или знак, указывающий на то, что перед ним именно тот, кто ему нужен.

На вид человек этот явно был греком, хотя и более смуглым, чем греки постоянно живущие в Лондоне. У него было симпатичное обветренное лицо человека, привычного к яркому солнечному свету. Сразу было ясно, что это уроженец Средиземноморья. Только одно в его облике никак не соответствовало желтоватым стенам из песчаника, оливковым рощам и осликам, груженым бурдюками с водой — его волосы. В них не было ни единой темной пряди. Даже будь грек альбиносом, они и то не могли бы быть более белыми. Даже для человека под семьдесят — сколько, видимо, и было греку — такая снежно-белая шевелюра казалась какой-то неестественной…

А в остальном… греку легко можно было бы дать и пятьдесят. Его молодили живые карие глаза в которых будто сквозила тревога. Скорее даже взгляд их казался лихорадочным: в нем было что-то от взгляда загнанного в угол животного. Молодые беспокойные глаза на лице пожилого человека. Юный дух в старом теле. Так, во всяком случае, показалось Трэйсу.

Наконец на незнакомца видимо подействовали прохлада кабинета и пристальный изучающий взгляд Трэйса — он поежился. Его костюм, хотя и легкий, явно был очень дорогим, на пальце красовался массивный золотой перстень, а когда он вытащил из пачки греческую сигарету и прикурил, Трэйс заметил, что зажигалка у него тоже из чистого золота. Очевидно, в деньгах он нужды не испытывал. И так же очевидно было, что он недавно прилетел из Греции. Специально для встречи с Трэйсом. Но почему?

Глазам же грека предстало следующее:

Перед ним сидел человек, которому должно было быть около двадцати пяти, но который, как и он сам, выглядел моложе своих лет. Высокий изящный молодой человек, узкобедрый и жилистый, человек, который легко хмурится и неохотно улыбается, как будто его прижимает к земле какое-то огромное невидимое бремя, совершенно несопоставимое с его вполне дюжинной силой, которое он, тем не менее, терпеливо сносил многие годы. Человек с бледным лицом и светлыми, очень мягкими волосами и тонкими бровями над зелеными глазами в которых светился ум.

Правда, нос его был чуть крючковат, но не настолько, чтобы испортить общее впечатление от в основном правильных черт лица. Человек, конечно же, еще очень молодой, но привыкший полагаться исключительно на себя и гораздо, гораздо более умный, чем обычно бывают люди в его возрасте. Или намного более глупый… И к тому же человек, которому явно было не по душе, что его так пристально разглядывают.

— Чарльз Трэйс, — не протягивая руки, кратко представился Трэйс. — С кем имею…

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— В данный момент как меня зовут совершенно неважно. Более того, уже само то, что оно станет вам известно, может обернуться для вас большой опасностью. А у вас и так достаточно проблем.

В душе Трэйса буквально кипели мысли и чувства, но внешне он старался не выдавать охватившего его возбуждения. Да, скорее всего это не что иное как попытка прижать его с целью шантажа. Греку что-то известно о нем и сейчас он будет угрожать заложить его. Скорее всего. Что же еще?

Он криво улыбнулся и сказал:

— Лично у меня никаких проблем нет, мистер… эээ… Неважно. Похоже, это у ВАС какие-то проблемы, иначе бы вы не просили меня о встрече.

А поскольку меня мало интересуют проблемы незнакомых людей, сдается мне, что у нас с вами вряд ли что-нибудь получится. Скорее всего, вас просто кто-то неправильно информировал. Но раз уж мы все-таки встретились, может быть просто так, ради смеха, расскажете кто вас послал и что вам от меня нужно?

— ОТ ВАС мне ничего не нужно. Наоборот, это я хочу вам кое-что передать. Предостережение. Вы, кажется, считаете, что у меня к вам какое-то поручение, что я кем-то послан? Нет, никто меня не посылал, Чарльз Трэйс. Честно говоря, с моей стороны вообще было просто безумием встречаться с вами, поскольку тем самым я, скорее всего, подвергаю свою жизнь смертельной опасности.

Трэйс чувствовал: грек говорит совершенно искренне. Но что же это за предостережение такое? Да еще все эти разговоры об опасности и о смертельной угрозе.. ?

— Послушайте, — сказал он, — так мы с вами каши не сварим. Либо вы рассказываете мне, в чем дело, либо я встаю и ухожу.

Незнакомец через стол наклонился к нему и, глядя Трэйсу в глаза, сквозь стиснутые зубы прошипел:

— Похоже, ты меня не понял. Я рискую жизнью даже просто появившись здесь! Скажи спасибо, что я вообще приехал, ты, английский щенок, не то я, а не ты, встану и уйду!

Трэйс начал было вставать, но грек схватил его за рукав и с неожиданной для него силой заставил снова сесть на место. Затем он буквально выплеснул на него целый поток информации о нем самом:

— Вас зовут Чарльз Гордон Трэйс и ваша мать была эвакуирована с Кипра в начале 1958 года, накануне вашего рождения. Ее имя — Диана Трэйс. Она была очень симпатичной девушкой, не замужем и служила сестрой в военном госпитале.

То, что она была симпатичной я знаю поскольку однажды видел ее — в ту самую ночь, когда были зачаты вы. Видел я и вашего отца и тогда же поклялся убить его! Но с тех пор все, что мне удалось, так это не быть убитым самому! Очень скоро ваш отец явится навестить вас и я знаю зачем. Именно поэтому моей жизни, равно как и вашей, угрожает опасность. Я не шучу, Чарльз Трэйс — смертельная опасность! — Он наконец выпустил руку Трэйса, откинулся на спинку стула и заметно успокоился. — А теперь, если хотите уйти, — он вежливо кивнул на выход, — ничего не буду иметь против.

Трэйс по-прежнему сидел неподвижно, и только раз бросил взгляд в сторону бара. Нет, они сидели достаточно далеко — к тому же в отдельном кабинете — и их разговор, сколь бы оживленным он ни был, пока не привлек ничьего внимания. Оно и к лучшему, поскольку он чувствовал, что начинает не на шутку волноваться.

— Видите ли, — сказал он греку, — я просто не люблю, когда меня держат в неведении. Мне не нравится знать лишь какие-то крохи. Либо вы мне рассказываете все, либо ничего. И интересует меня только правда, поскольку ложь всегда только мешает. До сих пор вы были более чем скрытны, и к тому же кое в чем неискренни. Поэтому не ждите, что я вот так просто возьму и поверю вам на слово.

— Мистер Трэйс, — тут же начал собеседник, — уверяю вас, я…