Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь

• Название: Возвращенная любовь
• Автор: Джоанна Лэнгтон
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7024-1384-9

Мишел Андерс, молодая мать-одиночка, счастливо живет с родителями и маленькой дочкой, собирается выйти замуж. Но неожиданно на ее пути встречается человек, который называет ее Эрикой и — что самое ужасное — не скрывает своей ненависти к ней. Мишел неосознанно влечет к высокому темноволосому мужчине, однако она не помнит, что когда-либо встречалась с ним, как не помнит и всего того, что случилось с ней до автомобильной аварии…

---

— Ты понимаешь, что должно произойти? — лениво протянул он, подмигивая ей.

— Ничего не произойдет. — Даже в темноте было заметно, как Эрика покраснела. — Представь, что это всего лишь диван.

В ответ Клайв усмехнулся: мол, время покажет, кто из них прав.

— Твои родители… Ты говорила, что они безумно любили друг друга. Отца звали Брайан, он родился в Ирландии и всегда очень гордился этим. А мама, Франческа, была итальянкой…

— Итальянкой?

— Ну да. А ты разве не заметила, что говоришь на двух языках? Ты родилась и выросла в Венеции…

— А ты не мог бы начать с самого начала? Когда родители поженились?

— Они… они не вступали в брак.

— То есть я…

— Да, незаконнорожденная.

Эрика потрясенно покачала головой, но вскоре взяла себя в руки. Похоже, в мире, где ей отныне предстоит жить, внебрачные дети так же естественны, как солнце днем. Ни она, ни ее дочь не составляют исключения.

— Расскажи мне про Брайана и Франческу, — тихо попросила она.

— Они были танцовщиками. И всегда выступали вместе. До твоего рождения они объехали полсвета.

— Танцовщики… — слабо повторила молодая женщина, но потом улыбнулась: — А мне нравится.

— Франческа погибла во время пожара в небольшом театре, где они в то время выступали. Это было еще в Венеции. Брайан пережил эту трагедию, но Венецию больше не мог видеть. И с того момента для вас обоих началась кочевая жизнь, вы колесили по всей Европе в стареньком «фиате». Ты не имела возможности подолгу посещать какую-нибудь одну школу, но зато обожала отца. Ты всегда рассказывала мне о своем замечательном детстве.

Эрика не могла оторвать взгляда от его губ, словно от произносимых им слов зависела ее жизнь. Она слушала Клайва с восторженным вниманием, как ребенок — увлекательную сказку на ночь.

— Я рада.

— Да, ты всегда оставалась неисправимым оптимистом… — Клайв поигрывал медно-рыжей прядью, щекотавшей его руку.

Сердце Эрики замерло, как пойманная птица, а затем забилось с удвоенной силой. Молчание затягивалось, и губы миллионера тронула ленивая, самоуверенная улыбка.

— А я закоренелый пессимист, — произнес он, не спуская с нее сверкающих глаз. — Но лишь в одном мне очень редко приходилось испытывать разочарование…

Этот мужчина непозволительно красив, думала Эрика, буквально пожирая его взглядом и от этого смущенно краснея. Он просто излучает сексуальную энергию, настоящую силу, перед которой не устоит и ангел, что уж говорить о грешной женщине.

Глядя на его губы, она почему-то вспомнила тот поцелуй — еще в доме Андерсов. Огонь снова заструился по жилам, и она совершенно непроизвольно приподнялась на локте, всем телом придвигаясь к нему, словно Клайв был магнитом…

— А с тобой вообще никогда, — хрипло закончил он.

Эрика не совсем понимала, о чем именнo он говорит, потому что способность мыслить покинула ее.

— Правда? — выдохнула она, не в силах оторвать взгляда от греховно-чувственного рта.

Лежащий рядом с ней мужчина был так красив, так совершенен, так похож на гордого и прекрасного хищника… И Эрика знала, что хищник этот способен дарить не только боль, но и сладкие, изощренные ласки, при воспоминании о которых тело ныло в истоме. Она не могла ни оторвать от него глаз, ни пошевелиться, словно птица, зачарованная взглядом змеи.

— Ты всегда была в моей власти, — произнес Клайв совершенно спокойно и наклонил голову.

Дыхание его опалило лицо женщины. Он медленна раздвинул жарким языком ее жаждущие губы. С них сорвался слабый стон, и Эрика потянулась к нему, обвила руками сильную шею, зарылась пальцами в шелковистые волосы.

Он не остановился, а, наоборот, проникал все глубже, теперь уже щекоча нёбо и десны. Всего один поцелуй, думала Эрика, жадно впивая ласку, словно иссохшее растение — воду.

— О, Клайв, — прошептала она, откидываясь на спину и чуть не до крови закусывая губы.

Он уже легко, почти невесомо целовал ее щеки, опущенные трепещущие веки, покусывал мочки ушей, пока она не прижалась к нему еще сильнее.

— В любое время, в любом месте, любым образом, — пробормотал он ей на ухо. — Мне даже не нужно было ничего говорить… Я только успевал подумать о сексе, и ты уже таяла…

Клайв снова поцеловал ее, и словно сотни стрел пронзили ее сердце. Она уже горела в огне, когда он сказал «таяла», от интимных и чувственных движений его губ и языка. Секунды тянулись восхитительно медленно, и Эрика боялась только одного — что сейчас все кончится.

Расцепив ее руки, Клайв бережно опуcтил женщину на кровать и резким движением сорвал с себя рубашку. Он с удовлетворением отметил как загорелись золотистые глаза. Эрика всегда сходила с ума от его тела — от сильных плеч, от широкой груди, покрытой темными пушистыми волосами, от плоского твердого живота.

Она трепетала от возбуждения, каждая клеточка тела вспоминала этого мужчину, ее любовника, — узнавала его запах, бархатистость кожи, вкус поцелуев. Ее переполняли странный восторг и удивление.

— Клайв, — потрясение прошептала Эрика, пытаясь удержать уплывающую реальность. — Я… Мы…

Она не договорила, потрясенная ощущением горячей тяжести его тела, дрожащего от напряжения так же, как и ее. В синих глазах светился голод, и она знала, что, единственное, может утолить его. Эрика подалась навстречу, приоткрыв губы. И Клайв ответил на немой зов, впиваясь в ее рот страстным, даже яростным поцелуем.

— Это нужно нам обоим, — хрипло произнес он, оторвавшись. — Ты хочешь меня… ты всегда меня хочешь…

Эрика взглянула на него, осознавая горькую правдивость этих слов, и нежно провела кончиками пальцев по линии его губ.

— Ты нужен мне как воздух.

Клайв приподнял ее и с привычной легкостью стянул ночную рубашку. Она ощутила себя совершенно беззащитной, чувство стыда и неловкости охватило ее, когда горящий взгляд возбужденного мужчины заскользил по обнаженному телу. Краска залила щеки, и она потупилась.

— Боже, — простонал Клайв, дотрагиваясь до нежной груди нетвердой рукой, поглаживая затвердевший сосок.

Эрика едва не закричала и еще крепче прижалась к нему, забывая смущение. Она запрокинула голову, отдавая себя во власть этому человеку, понимая, что сама больше не в силах управлять собой. Она стонала в его объятиях, трепетала от его ласк, словно пойманная рыбка, лоно ее стало жарким и влажным, ее переполняли нетерпение и жажда.

Клайв запустил руку в тяжелый водопад медных волос, одновременно целуя и покусывая мягкую грудь, напрягшиеся соски. Ощутив возбуждение ее естества, он поднялся, чтобы избавиться от остатков одежды. Эрика вскинула затуманенные страстью глаза, желая взглядом передать сладкую боль, испытываемую ею.

— Клайв, пожа-алуйста… — Голос ее дрогнул, дыхание прерывалось.

С чувством триумфа он опустился на трепещущую любовницу. Впрочем, Клайв сам дрожал от страсти не меньше ее и не мог больше сдерживаться. Голова кружилась от знакомого запаха ее тела. Эрика стонала и изгибалась, не в силах выносить томительную муку, и все же задохнулась от неожиданности, когда он вошел в нее.

Она закричала, прижимаясь еще крепче, еще глубже принимая его в себя, желая, чтобы Клайв утолил иссушающую жажду ее растревоженной плоти. И он проникал все глубже, двигаясь быстрее и быстрее, и вот тела их уже слились в сумасшедшем ритме страсти в единое целое.

Эрика вновь вскрикнула, достигнув вершины наслаждения, разом, освобождаясь от тяжести и боли. Через секунду и с его губ сорвался хриплый стон. Она крепче обняла возлюбленного, чувствуя, как по щекам ее катятся бессильные слезы. Она знала: так было всегда. Она любила Клайва настолько сильно, что хотела кричать об этом с крыш небоскребов. Вместо этого бессильно прижалась губами к мокрому плечу и просто прошептала те же самые слова. С неожиданной резкостью он отпрянул, тихо, но выразительно выругавшись, и вперил в нее гневный, обвиняющий взгляд.

— Прощай, Перси, привет, Клайв, — и все это за один день? — процедил он сквозь зубы, заметно бледнея даже под золотым загаром, — За какого дурака ты меня держишь?

Эрика была потрясена. Казалось, клещами из нее вырвали волшебное ощущение близости, оставив внутри гулкую, ноющую пустоту. Бледное, без кровинки, лицо белело в темноте. В голове ее теперь одновременно существовало и прошлое, и будущее, и она перестала осознавать, где в действительности находится.

— Ладно, ты не имела этого в виду, а я был слишком резок, — хрипло произнес Клайв, начиная чувствовать себя последним негодяем.

Гордец до мозга костей, — с горечью подумала Эрика, ощущая всю тяжесть нахлынувших воспоминаний.

— Не смотри на меня так, — попросил он.

Клайв понимает, что должен извиниться, но ненавидит это делать. Так что теперь он внутренне отстраняется от нее все больше и больше, лишь бы только не признать свою вину, — неожиданно догадалась Эрика и в ту же минуту осознала, что память возвращается.