Урсула Ле Гуин - Техану. Последняя книга Земноморья

• Название: Техану. Последняя книга Земноморья
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Жанр: Фэнтези

События, происходящие в романе `Техану`, отделяет от `Гробниц Атуана` 20 лет; герои встречаются снова — и между ними вспыхивает любовь. Тенар умеет говорить с драконами, что издревле считалось привилегией мужчин-магов — в этом романе проявились феминистские настроения писательницы. Прелестная, печальная сказка, одинаково интересна как для детей, так и для взрослых...

---

— Я думаю, они скорее всего ищут нового Верховного Мага, — сказала Тенар.

— Или выискивают тех, кто использует искусство магии в корыстных целях, — предположил Гед. — Сейчас подобное случается сплошь и рядом.

Тенар собралась сказать: «Ну, тогда им следует заглянуть в поместье Лорда Ре Альби!», но ее язык словно присох к гортани, «Что же это я собиралась сказать?» — подумала она. «Говорила ли я Геду о том… что я становлюсь забывчивой? О чем это я собиралась попросить Геда? Ах, да. Нам следует починить ворота на нижнем пастбище, прежде чем коровы разбредутся».

У нее всегда на первом месте стояла ферма. «Ничто не затмит ее в твоих глазах», — бывало, говаривал Огион. Несмотря на то, что ей во всем помогал Гед, она денно и нощно думала о ферме. Да, Гед помогал ей в работе по дому, чего никогда не делал Флинт, но Флинт был фермером до мозга костей, чего нельзя было сказать о Геде. Он быстро учился, но учиться надо было слишком многому. Они работали, не покладая рук. Времени для разговоров теперь почти не оставалось. Вечером они садились вместе ужинать, ложились в постель, засыпали, поднимались на рассвете — и так день за днем, словно белки в колесе.

— Привет, мать, — сказал худенький паренек, стоявший у ворот фермы.

Тенар решила, что это старший сын Ларк, и сухо спросила:

— Чего тебе, мальчик?

Затем она пригляделась к нему, атакуемая со всех сторон пищащими цыплятами и крякающими утками.

— Спарк! — вскрикнула она и бросилась к нему, насмерть перепугав домашнюю птицу.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Только не надо нежностей.

Он позволил ей обнять себя и погладить по лицу. Затем он вошел в дом и уселся за стол в кухне.

— Ты обедал? Виделся ли ты с Эппл?

— Я, пожалуй, поел бы.

Она стала рыться в избитой продуктами кладовой.

— На каком корабле ты плаваешь? По-прежнему на «Чайке»?

— Нет.

Пауза.

— Моего корабля больше нет.

Она в ужасе обернулась к нему.

— Затонул?

— Нет.

Он невесело улыбнулся.

— Команда распалась. Ее разогнали люди Короля.

— Но… это же не было пиратское судно…

— Нет.

— Тогда почему…

— Говорят, они хотели отобрать какие-то товары, а капитан воспротивился, — неохотно ответил Спарк. Он всегда был таким тощим, однако сейчас выглядел старше своих лет из-за продубленной солнцем кожи и длинных прямых волос, обрамлявших узкое длинное лицо, похожее на лицо Флинта, только еще уже и жестче.

— Где отец? — спросил он.

Тенар окаменела.

— Ты не заходил к Эппл?

— Нет, — сказал он безразлично.

— Флинт умер уже три года назад, — объяснила она. — От удара. Среди полей… прямо на тропинке, ведущей к овечьему загону. Его нашел Клирбрук. Прошло уже три года.

Спарк промолчал. Он либо не знал, что сказать, либо ему просто нечего было сказать.

Тенар поставила перед ним тарелку с едой. Он так набросился на пищу, что она тут же подставила еще одну тарелку.

— Когда ты в последний раз ел?

Он пожал плечами, продолжая жевать.

Она села за стол напротив него. Мягкий свет теплого весеннего солнца, струившийся сквозь низкое окошко, освещал стол и играл на начищенной медной решетке очага.

Наконец Спарк отодвинул тарелку.

— Так кто приглядывал за фермой? — спросил он.

— А почему это тебя интересует, сынок? — вежливо, но довольно сухо переспросила Тенар.

— Она же моя, — ответил он ей так же сухо.

Через пару минут Тенар поднялась и убрала со стола грязные тарелки.

— Да, это так.

— Ты, конечно, можешь остаться, — сказал явно смущенный Спарк, довольно неуклюже пытаясь обратить все в шутку. Однако он был не из породы шутников. — Старик Клирбрук все еще здесь?

— Они все здесь. И еще мужчина, которого зовут Ястреб, и ребенок, которого я взяла к себе. Эти двое живут здесь, в доме. Тебе придется спать на чердаке. Я приставлю лестницу.

Она вновь повернулась к нему лицом.

— Ты ведь будешь жить теперь здесь?

— Может быть.

Именно так Флинт отвечал на многие ее вопросы все двадцать с лишним лет их совместной жизни. Он специально не говорил ни «да», ни «нет», отрицая тем самым ее право задавать вопросы, а также считая, что ее неведение развязывает ему руки. Однако это выхолощенная, вымученная свобода, подумала она.

— Бедненький, — сказала Тенар. — Команду твоего судна разогнали, отец твой умер, а в доме — незнакомцы, и все в один день. Тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Извини меня, сынок. Ко я на самом деле рада, что ты вернулся. Я часто думала о тебе, особенно долгими зимами, или когда за окном бушевала гроза.

Спарк промолчал. Ему нечего было предложить ей, а принять от нее что-то он был не в состоянии. Он отодвинул стул и собрался было встать, но тут в кухню вошла Ферру. Спарк так и замер, уставившись на нее.

— Что с ней случилось? — выдавил он из себя.

— Она обожглась. Это мой сын, я рассказывала тебе о нем, Ферру. Моряк, Спарк. Это твоя сестра, Спарк.

— Сестра!?

— Я удочерила девочку.

— Сестра!? — вновь вскричал он и обвел кухню взглядом, словно желая призвать кого-то в свидетели, а затем впился глазами в мать.

Она выдержала его взгляд.

Он выскочил из кухни, как ошпаренный, шарахнувшись по дороге от неподвижной, как статуя, Ферру, и громко хлопнул дверью.

Тенар хотела что-то сказать Ферру, но слова застряли у нее в горле.

— Не плачь, — сказала девочка, которая сама никогда не плакала, подойдя к ней и коснувшись ее руки. — Он сделал тебе больно?

— О, Ферру! Дай я обниму тебя!

Подхватив девочку на руки, Тенар присела на стол, хотя держать на руках порядком выросшую девочку было нелегко, да и не привыкшая к такому обращению Ферру чувствовала себя неловко. Но Тенар, плача навзрыд, продолжала обнимать Ферру, а та прижалась своим израненным лицом к лицу Тенар, так что оно вскоре тоже стало мокрым от слез.

Когда сгустились сумерки, с противоположных концов фермы явились Гед и Спарк. Последний наверняка успел поговорить с Клирбруком и обдумать сложившуюся ситуацию. Поставленный перед фактом Гед, напротив, пытался получить о ней хоть какое-то представление. За ужином они говорили мало, тщательно подбирая слова. Спарк, казалось, спокойно воспринял то, что ему не вернули его собственную комнату. Покончив с ужином, он тут же взлетел, словно по трапу, по приставной лестнице на чердак и, судя по всему, его вполне устроила та постель, что приготовила ему мать, поскольку он спустился оттуда лишь поздним утром.

Спарк сразу же потребовал, чтобы ему подали завтрак. Его отец никогда не начинал есть, пока к нему не присоединялись мать, жена и дочь. Может, Спарку просто недоставало отцовского такта? Должна Тенар указать ему на его просчет или нет? Она накормила его, вымыла за ним тарелку и вышла в сад, где вместе с Ферру и Шенди принялась окуривать ядовитым дымом расплодившихся гусениц, грозивших уничтожить листву на саженцах плодовых деревьев.

Спарк присоединился к Клирбруку с Тиффом. И все последующие дни проводил, большей частью, в их обществе. Всю тяжелую и требующую немалого мастерства работу по севу зерновых и уходу за овцами выполняли Гед, Шенди и Тенар, а два старика, прожившие всю жизнь на ферме я работавшие еще на его отца, вертелись вокруг Спарка, рассказывая ему, что они тут всему голова. Похоже, старики искренне верили в то, что именно они здесь всем заправляют, заставив и Спарка поверить в это.

В доме Тенар не находила себе места. Лишь на свежем воздухе, работая во дворе или в поле, она забывала о гневе и стыде, что поднимались в ней в присутствии Спарка.

— Я вне себя, — с горечью призналась она Геду, лежа в пронзаемой светом звезд темноте их комнаты. — Я вне себя, ибо потеряла того, кем гордилась больше всего на свете.

— Кого ты потеряла?

— Своего сына. Я не смогла воспитать его настоящим мужчиной. Я упустила, упустила его.

Она закусила губу, уставившись в темноту сухими глазами.

Гед не стал спорить с ней или уговаривать ее не впадать в отчаяние. Он лишь спросил:

— Думаешь, он останется?

— Да. Он побоится вновь выйти в море. Спарк не сказал мне всей правды о своем корабле. Он был вторым помощником капитана и, я полагаю, помогал укрывать награбленные товары. Тоже как пиратство. В этом нет ничего страшного. Все гонтийские моряки немного пираты. Но он солгал мне. Солгал! К тому же, он завидует тебе. Бесчестный, завистливый человечишка!

— До смерти перепуганный, как я погляжу, — сказал Гед. — Но он не злодей. И это его ферма.

— Так пусть забирает ее! Она воздаст ему сполна за…

— Не надо, милая, — сказал Гед, удерживая ее рукой и словами. — Не желай ему зла!

Призыв его был столь искренен и страстен, что гнев ее вновь обратился в любовь, породившую его, и Тенар воскликнула:

— Я и не собиралась проклинать его или эту ферму! У меня и в мыслях этого не было! Мне так стыдно, я чувствую себя такой виноватой! Жутко виноватой, Гед!