Танит Ли - Владыка Смерти

• Название: Владыка Смерти
• Автор: Танит Ли
• Жанр: Фэнтези

---

— Ах… Но, Кассафех… — слабым хриплым шепотом пробовала протестовать первая дева. Но Кассафех не ответила. Руки девы сами по себе поднялись, обнимая тело заблудшей подруги, которое оказалось теперь сверху. Оно оказалось намного тяжелее, чем дева ожидала, и было необычным на ощупь, гладкое и твердое, а под кожей перекатывались упругие мышцы. Может, это львица? Но дева, забыв о своей склонности к философствованию, не хотела сейчас в это вникать. Она, словно дверь, открывалась дюйм за дюймом, впуская в свое тело мужскую плоть. Может, это Бог поверяет ей какую-то тайну таким странным образом?

Симму, хорошо зная, как нужно обращаться с женщинами, поскольку сам был отчасти женщиной, понимал, как следует вести себя с этой податливой девочкой. Мягкими прикосновениями, пожатиями, поглаживаниями, губами, зубами и языком, руками, пальцами, ногтями пальцев, а также чрезвычайно искусными интуитивными движениями всего тела он превратил размышлявшего о луне-цветке ребенка в одно сплошное неистовое желание, извивающееся и безмолвно стремящееся удовлетворить зов плоти. И когда дева достигла пика своего желания, а Симму приблизился к порогу наивысшего наслаждения, он крепко сжал ее и вошел в дверь сада, в сокровеннейший и прекраснейший из всех садов. Врата были взломаны, и хотя девушка — уже не девственница — несколько раз вскрикнула от боли, вскоре ее крики сменились стонами наслаждения.

Тихо было в долине за окном. Это двойное насилие — над садом, в который проник мужчина, и над первой девой, не оказавшей, впрочем, особого сопротивления — осталось, похоже, незамеченным.

— Кассафех, мечтала ли я о таком…

Но Симму, любовник-колдун, пропел ей что-то на ухо, и дева крепко заснула. Он тихо вышел из комнаты в пустынные мраморные коридоры ночного дворца. Тут Симму быстро изменился, вновь превратившись в женщину. Он прошел там, где более двухсот лет ступали только лапы зверей-призраков и стройные девичьи ноги. И вскоре еще один занавес был сдвинут в сторону, еще один светильник погашен, еще одна дева, пробудившись, обнаружила у своей постели кающуюся Кассафех… Отступница, которая быстро превратила явь в сладостный сон, куда более волнующий, более восхитительный, чем навевал хрустальный сосуд. И снова крик боли сменился стонами восторга. И вновь прозвучала песнь демона, а потом Симму бесшумно исчез. А чуть позже, в самый темный предрассветный час, еще раз все повторилось, и еще одна дева оказалась откупорена… Крик боли и стоны восторга, песня, бесшумное исчезновение…

Трое за одну ночь. У трех дев в кромешной тьме были сорваны священные печати. А боги молчали, не являя никаких знамений, не грозя карой. Ни облачка в небе, ни капли дождя, ни даже падающей звезды.

Волшебство колдуньи гибло, распуская нить за нитью узор ее магии. Симму верно подобрал ключ к тайне Лилас. Но он спешил, герои ведь не любят ждать.

К утру лишь шесть дев остались нетронутыми. Симму отдыхал на холме под высоким цветущим деревом, набираясь сил перед следующей ночью. Волшебство сада сдавалось, и по мере этого рушилась защита пути, ведущего к бессмертию.

Колдунья, пожалуй, перехитрила саму себя, решив сделать хранительницами нижнего колодца девочек, которые должны были оставаться девственными в течение девяти долгих лет. «Я запечатана так же, как запечатан твой колодец, и пока я чиста, я буду хранить чистоту обители Бога», — клялись они, приходя к колодцу, который находился прямо под колодцем Верхнего Мира. Чувственная магия: слова, повторяемые в течение двухсот тридцати трех лет многими поколениями дев, постепенно становились реальностью. Они наделили храм величием, а колодец — жизнью. И если что-то случится с нижним колодцем, то это же произойдет и с колодцем небесным.

Даже Верхний Мир не мог не противостоять такому могущественному и длительному колдовству, да и небесный водоем, как верно заметила колдунья, был всего лишь стеклянным.

Бунтарка Кассафех своим вызовом: «Хотела бы я, чтобы мы оба — я и колодец — были распечатаны», — подсказала Симму решение.

Стоит взломать печати на колодцах девяти дев-хранительниц и небесный колодец над головой тоже даст трещину.

А если бы девять дев не охраняли земной колодец, то, может, так никогда и не был бы найден путь к воде бессмертия.

У Кассафех, девятой девы, были свои ритуалы. Тем утром в лучах восходящего солнца она как раз исполняла один из них.

Однажды она нашла на берегу небольшого пруда подходящий камень, обмазала его черной глиной с берега и назвала «богом». Часто приходя сюда, Кассафех всячески оскорбляла и поносила этого «бога», постоянно хулила его в надежде на какое-нибудь знамение, которое подтвердило бы существование Черного Бога Вешума. Даже смерть казалась ей предпочтительнее предстоящих шести лет заключения в саду. Правда, ей казалось так лишь потому, что она до сих пор не видела настоящей смерти.

И вот она вновь оказалась перед камнем; мягкие волосы бледно-золотым дождем струились по ее плечам, а глаза приобрели стальной оттенок.

— Ну же, — ехидно говорила она, — порази меня молнией! Как я тебя ненавижу — то есть ненавидела бы, если бы ты на самом деле существовал! Но ведь тебя же нет! — И тут она швырнула в камень куском грязи.

Тут из-за дерева выскользнула первая дева. Робея и смущаясь, она подошла к Кассафех и прошептала:

— Это был сон или это и правда была ты, милая Кассафех?

— Я? — опешила Кассафех, изумленная таким неожиданным знаком внимания.

— Ты, милая Кассафех! Ведь это ты задула мой светильник и попросила помощи. Конечно же, я помогу тебе, обещаю. Но только я не поняла, что произошло между нами… Ты ведь расскажешь мне… или… Может быть, ты сделаешь это еще раз? — И ее рука нежно обвилась вокруг талии Кассафех.

Но та оказалась вовсе не такой ласковой, какой была ночью, пальцы распечатанной девы коснулись совсем другого тела.

— Кассафех, может, ты думаешь, я обижаюсь на то, что ты поранила меня? Правда, на простыне осталось пятно крови, похожее на розу, но ведь эта кровь отдана Богу, я не сомневаюсь… — И первая дева поцеловала Кассафех в губы, что той и вовсе не понравилось.

— Да оставь же меня! — вскрикнула Кассафех и, вскочив на ноги, убежала.

Но на следующей поляне она столкнулась со второй распечатанной девой.

— А, Кассафех, — сказала та, с ухмылкой глядя на нее. — Что это ты задумала ночью? Прокралась в мою комнату, рассказала какие-то сказки, а потом легла со мной! Как непристойно все получилось! Боюсь, ты мне что-то повредила. Утром я нашла на постели красное пятно — по-моему, это была кровь. Но, — добавила она, подойдя ближе и нетерпеливо ухватившись за рукав платья Кассафех, — это неважно. Никто не узнает.

— Но я же ничего такого не делала, — отбивалась Кассафех.

— Как же! — усмехнулась дева, ткнувшись носом в ухо дочери духа. — Что-то ты все-таки делала, и ты сделаешь это еще раз. Никогда не думала, что ты такая ловкая. Погасить свет и шептать сказки о том, что тебе нужно мое утешение; и все для того, чтобы заняться такой гадостью! — Вторая дева засмеялась и решительно ухватила Кассафех за ягодицы. Кассафех укусила ее и бросилась бежать.

Но только она вбежала в лес, как чуть не упала, споткнувшись о третью деву, лежавшую на траве.

— Что случилось? — нерешительно спросила Кассафех, увидев, что та плачет.

Вдруг третья дева рванулась вперед, и ее руки обвили лодыжку Кассафех.

— Ты! Ах, злодейка! Как ты могла сотворить со мной такое… такую… гадость вчера ночью?!

— Это не я! — закричала Кассафех.

— Ты! Больше некому! Я никогда не забуду, как ты лгала мне в кромешной тьме, как ты навалилась на меня своим телом, и эти восхити… ужасные вещи, которые ты заставила меня делать. Мне было больно, а когда я кричала и просила продолжать… то есть, я имею в виду, прекратить… ты засмеялась каким-то чужим грубым голосом. Кассафех, я никогда не прощу тебе того алого пятна, которое я обнаружила. Я все время думаю о том восторге… или, вернее, ужасе… который я пережила из-за тебя…

Кассафех посмотрела на свою лодыжку, в которую намертво вцепилась третья дева.

— Послушай, — сказала Кассафех, — отпусти мою ногу, а я лягу рядом и утешу тебя.

— Да! — согласилась третья дева. — Но я, конечно, откажу тебе, — решительно добавила она и отпустила ногу.

Кассафех бросилась бежать.

В долине существовало место, где ничего не цвело — там остался уголок голой пустыни. Только Кассафех видела это место таким, каким оно было, ибо не было в саду иллюзий, которые могли долго обманывать ее. Для других это место, как и все остальные, зеленело лужайками, фруктовыми деревьями и цветочными клумбами. И из-за этого никто никогда не замечал крохотную пещерку, в которую сейчас спряталась Кассафех. И хотя три снедаемые желанием девы бродили неподалеку, зовя ее, они так ничего и не добились. Остальные пять избранниц так и не появлялись. Кассафех решила, что у них нет причины ее искать.