Танит Ли - Анакир

• Название: Анакир
• Автор: Танит Ли
• Жанр: Фэнтези

"...В небо рванулся свет, башня света, в основании которой стояла девушка. Вернее, должна была стоять, поскольку свет был столь силен, что совершенно растворил ее силуэт. Какой-то миг не было ничего, кроме света. Затем он обрел форму.

И этой формой была Анакир.

Она вздымалась, как башня. Она парила. Ее плоть была белой горой, змеиный хвост — огненной рекой в половодье. Золотая голова касалась зенита — и там, в вышине, плескались Ее змеиные волосы, подобные молниям и молнии порождающие.

Ее нечеловеческое лицо было едва видно — так высоко и далеко, что казалось недостижимым, даже когда Она склонилась к потрясенным зрителям. На Ее шее лежало ожерелье из тронутых солнцем облаков, некоторые из них отрывались от него и медленно плыли прочь. Ее глаза были ярче, чем два слепящих солнца. И восемь рук, простертых в том же жесте, какой сделала девушка, невесомо парящие в воздухе — лишь запястья и длинные пальцы чуть шевелились. Струящийся змеиный хвост сгибался и разгибался.

Она была — живая. Она смотрела на людей, и, не имея сил выдержать Ее взгляд, они падали ниц, а некоторые — сразу в обморок."

---

Крики радостного возбуждения тут же сменились воплями ужаса. Началась давка. Тут и там взывали: «Анак! Анак!» Заравийцы из окружения принцессы были еще более напуганы, чем городские Висы. Это была не их страна, и они не хотели умирать здесь. Все вокруг стало неуправляемым: животные метались и вставали на дыбы, волочились перевернутые колесницы, люди падали, а толпа по обеим сторонам процессии билась, как раненый зверь, но не могла сдвинуться с места. Зато двигалась сама земля.

Зееб под Рэмом плясал, пытаясь удержать равновесие, и, только смиряемый железной рукой хозяина, подавлял желание кинуться прочь, лягая всех окружающих. Рэм поднял глаза к небу. Сверху, со статуи Рарнаммона, с воплем рухнул человек, врезавшись в самую гущу толпы. Счастье, что сама огромная статуя пока не пыталась сдвинуться с места — лишь вздрагивала, угрожая сбросить и остальной человеческий груз.

Сквозь нагромождение колесниц Рэм кое-как пробился к центру процессии, где в окружении солдат Айроса находился церемониальный экипаж Улис-Анет. Однако здесь не осталось и следа прежнего стройного порядка.

Одна из повозок богини любви перевернулась, юная служительница Ясмис лежала мертвая, а над ней стоял калинкс, порвавший свою упряжь. Получив полную свободу среди окружающей паники, он вырвал сердце девушки и теперь стоял среди ее крови и рассыпанных сладостей, разрываясь между страхом и желанием убивать. Никто не решался прикончить его, хотя все понимали, что, едва земля перестанет дрожать, зверь снова бросится на людей. Рэм изогнулся, заглянул в холодные глаза калинкса и одним движением перерезал ему горло. Переступив через тело зверя — зееб всхрапнул, но повиновался, — Рэм протиснулся в самую гущу конных всадников.

Заравийцы кричали, взывая к своим богам. Чей-то неожиданно взлетевший меч — не иначе, его владелец пытался с его помощью прорваться в какой-то иной мир, где земля не трясется — задел плечо Рэма, не защищенное доспехом. Показалась кровь. Рэм обернулся и нанес ответный удар обезумевшему меченосцу. Когда тот тяжело осел наземь, взору Рэма открылась увитая гирляндами колесница принцессы. Знамена упали, возничий исчез неизвестно куда. Охваченные паникой скакуны рвались прочь из упряжи, их ржание ничем не отличалось от женских криков из толпы. Улис-Анет оставалась в колеснице, но не могла подхватить упавшие поводья — впрочем, в любом случае не с ее весом было сдерживать упряжку. Неподалеку снова блеснул металл — теперь мечи вылетали из ножен со всех сторон. Айрос и его капитаны прокладывали дорогу к принцессе сквозь толпу, не щадя ни своих же людей, ни обнаженных танцовщиц.

Тем временем землетрясение почти сошло на нет. Твердь едва заметно подрагивала, как человек, которого только что стошнило. Для того, чтобы полностью пресечь панику, требовались лишь несколько минут и некоторая доля хладнокровия. Тяжесть ушла из воздуха, на толпу мало-помалу нисходило облегчение. Животные ощутили бы это первыми.

Но прежде чем наступило спокойствие, лихорадочные усилия солдат Айроса освободили дорогу перед колесницей принцессы. Таким образом, скакуны наконец-то смогли сделать то, чего так жаждали все это время — рванули вперед и понеслись с неистовыми криками, летевшими за ними, как обрывки флагов. Гвардия, только что так стремившаяся к принцессе, мгновенно кинулась прочь от взбесившейся упряжки. Рэм видел, как Айрос метнулся в сторону, как его меч обрушился на плечи ближайших солдат — но это лишь подхлестнуло их безумие.

Рэм слегка ударил каблуками в бока своего зееба — этого оказалось вполне достаточно — и во весь опор бросился за колесницей.

Та неслась впереди, набирая скорость, девушка в ней судорожно вцепилась в борта. По пути колесо намотало на себя длинные волосы одной из упавших танцовщиц и какое-то время волокло тело несчастной по мостовой. Танцовщица не издала ни звука, ибо была мертва. Столь же безмолвна оставалась и Улис-Анет.

Колесница летела прямо на короля и его свиту. Стоя у постамента, зажатые со всех сторон, они могли лишь следить за приближением своей смерти.

Звон колоколов умолк.

Рэму доводилось бывать в подобных переделках, и он знал, как себя вести.

В его сознании мелькнула лишь одна, довольно неуместная, мысль: «Кесар мог бы спланировать это». Затем он поравнялся с неистовой упряжкой.

Размахнувшись, Рэм обрушил меч на голову одного из скакунов. Удар был столь силен, что пробил череп. Животное рухнуло на полном скаку, вырвав меч из его руки, но остальные продолжали нестись, не в силах остановиться. Инерция движения закрутила скакунов вокруг мертвого товарища, колесница начала опрокидываться — и все это прямо на пути Рэма. Он едва успел рвануть своего зееба в сторону. В глаза Рэму плеснуло вулканической лавой волос Улис-Анет, и в тот же миг он выхватил девушку из экипажа и перекинул через седло.

Колесница помчалась дальше, мимо них. Однако упряжка уже была сбита с направления — не прошло и секунды, как животные упали, окончательно запутавшись в вожжах и постромках, ломая ноги и шеи.

Это хорошо, что он все еще не утратил воинскую выучку Кармисса, насмешливо подумал Рэм, с жалостью глядя на погибших скакунов. Жалость и насмешка — вот и все, что ощущал он в этот миг.

Он остановил зееба, соскользнул вниз и осторожно снял принцессу.

— Благодарю тебя, — выговорила она, глядя в глаза Рэму.

— Это честь для меня, мадам.

Оба осознавали бессмысленность своих слов. Стоя на площади, на залитой кровью белой мостовой, среди мертвых тел и обломков колесницы, они горько рассмеялись.

Вокруг повисло напряженное безмолвие — и вдруг оно сменилось безудержным ликованием. Заравийцы, блистательно провалившие свою работу, кинулись поздравлять чужеземца, который сумел спасти их главное достояние.

От дворца навстречу им двинулась группа людей.

— Вы ранены? — спросил Рэм у принцессы.

— Нет. Но ты весь в крови.

— Пустяки. Какой-то дурак зацепил мечом.

— Это не выглядит как пустяк.

— Я солдат, госпожа, — веско произнес Рэм. — Я знаю, когда ранен, а когда нет. Но ваше беспокойство столь великодушно.

— Землетрясение... уже кончилось? — неожиданно спросила она. Его мнение по поводу спасения, ран, землетрясений и всего прочего разом стало для нее непререкаемым. Рэм с улыбкой кивнул.

Невероятно, но их обмен любезностями казался вполне уместным среди окружающего кошмара. Хотя это ничего для него не значило, Рэм не мог не оценить красоту Улис-Анет, ее величественную осанку и самообладание. Но вот ее взгляд скользнул по мертвой танцовщице — и тут же сместился в сторону.

— Наверное, это знак, — голос принцессы дрогнул. — Я слышала, что когда король, мой будущий супруг, еще мальчиком входил в Анкиру, земля тоже ужасно тряслась.

Что-то происходило с ними — невидимое, неощутимое, но всеобъемлющее, как смертельная болезнь.

— Что это? — успела спросить девушка.

Но тут группа людей, идущая от дворца, подошла к ним.

Улис-Анет тут же окружили. Рэм обнаружил, что его отделила от принцессы целая толпа народу — Висы, ваткрианцы, но выходцев с Равнин среди них не было. Затем перед ним возник еще один человек, одетый во все белое, как и Улис-Анет. Его белоснежный плащ скрепляла золотая змея, чьи чешуйки сверкали, как монетки. Волосы мужчины казались еще белее, чем его одежды, однако лицо было смугло-золотистым, словно кора молодого деревца. Он был потрясающе красив той же красотой юного бога, какой, если верить слухам, был наделен Ральднор эм Анакир. Но рост их был совершенно одинаков — и Рэм глянул ему прямо в глаза, того же цвета, что и стекло в глазницах статуи Рарнаммона. Того же цвета, что и глаза самого Рэма...

— Кто он? Откуда взялся этот герой-Вис? — зашептались вокруг.

— Кто ты? — властно спросил его Ральданаш, Повелитель Гроз.

Город, неважно, потрясенный знамением или нет, вложил факел в его руку. И теперь он не мог погасить его, не уйдя прочь.

— Мое имя Рармон, — ответил он. — Я сын твоего отца.

В темноте над равниной ярко горели глаза статуи Рарнаммона, затмевая прочие огни города.

— Откуда мы знаем, что лорд Яннул не ошибся? — спросил Венкрек. — Или не был сознательно введен в заблуждение? — он посмотрел на сына Яннула и усмехнулся.

— Вы знаете, мой повелитель, что это не так, — спокойно ответил Лар-Ральднор. — Он сообщил это вам через меня.

— Ваша преданность достойна вашего отца. Но после стольких лет...

— Повелитель, мой отец еще не старик, память его крепка. Он провел немало времени рядом с Ральднором эм Анакир и хорошо знал его. И снова увидел Ральднора в этом человеке, его сыне. В письме Яннула ясно сказано, что лорд Рармон ничего не знал о своем происхождении. Его мать не потрудилась просветить его на этот счет.

— Его мать, о да... Ее имя — не такая уж редкость среди кармианских Висов. Думаю, в тех краях можно отыскать не одну Лики с... прошу прощения, с сыном-бастардом.