Танит Ли - Анакир

• Название: Анакир
• Автор: Танит Ли
• Жанр: Фэнтези

"...В небо рванулся свет, башня света, в основании которой стояла девушка. Вернее, должна была стоять, поскольку свет был столь силен, что совершенно растворил ее силуэт. Какой-то миг не было ничего, кроме света. Затем он обрел форму.

И этой формой была Анакир.

Она вздымалась, как башня. Она парила. Ее плоть была белой горой, змеиный хвост — огненной рекой в половодье. Золотая голова касалась зенита — и там, в вышине, плескались Ее змеиные волосы, подобные молниям и молнии порождающие.

Ее нечеловеческое лицо было едва видно — так высоко и далеко, что казалось недостижимым, даже когда Она склонилась к потрясенным зрителям. На Ее шее лежало ожерелье из тронутых солнцем облаков, некоторые из них отрывались от него и медленно плыли прочь. Ее глаза были ярче, чем два слепящих солнца. И восемь рук, простертых в том же жесте, какой сделала девушка, невесомо парящие в воздухе — лишь запястья и длинные пальцы чуть шевелились. Струящийся змеиный хвост сгибался и разгибался.

Она была — живая. Она смотрела на людей, и, не имея сил выдержать Ее взгляд, они падали ниц, а некоторые — сразу в обморок."

---

Поговаривали, что остров одержим призраками. Но во время праздника в Истрисе и Иоли хватало собственных призраков — в причудливых нарядах и совершенно пьяных.

Королевские биремы встали примерно в миле от Анкабека. Их осеняли богиня и Дракон Дорфара — личной эмблемы будущий Повелитель Гроз еще не избрал. Со стороны острова корабли выглядели очаровательными игрушками, только взглянуть на них с этой стороны было некому. Люди, когда-то избравшие Анкабек своим убежищем, уже давно получили добрые вести с большого острова и вернулись через пролив в Кармисс. Теперь здесь обитали лишь морские птицы, которые важно разгуливали по песчаным отмелям и взмыли в воздух, завидев, как из океана приближаются лодки с людьми на веслах.

Вскоре на глинистом берегу вырос шатер. Отряд ваткрианцев и дорфарианцев двинулся в глубь острова, чтобы осмотреть деревню, опустевшую уже во второй раз. Тут и там слышались шутки и смех или обрывки богословских споров. Один человек отделился от отряда, углубился в обгорелую рощу и вскоре скрылся из виду.

Не все деревья погибли после пожара. Здесь прутик, там ветка, а кое-где и целый молодой побег проросли листвой, даже летом окрашенной в цвет пламени. С некоторых сучьев, как живых, так и мертвых, свисали металлические диски, блестящие и закопченные, подрагивающие, но не звенящие в безветренном воздухе.

Прогулка заняла столько же времени, как и обычно. Но когда он добрался до вершины острова и увидел пустую скорлупу храма, память пронзила его, как игла. Все это случилось здесь. Теперь все ушло. Остались только стены, деревья, еще с трудом порождающие почки и листья, и оправа из неба и моря — безликая, ни с чем не связанная.

Именно по этой причине люди Равнин предпочитали сжигать мертвые тела, уничтожая память о жизни плоти, которая стала бесполезной, отдав все ценное душе. Душа же продолжает существовать и без этой оболочки. Вот только тем, кто оставался позади, было очень трудно принять это...

Рарнаммон — а это был именно он — будил призраков в обители смерти, ища среди обгорелых деревьев нечто совсем иное. Он не был уверен, что найдет ее здесь, хотя в разуме Ральданаша имелось подтверждение ее присутствия — его угасающая сила возродилась через Анкабек благодаря искренней поддержке этой женщины.

Она сидела на земле под деревом, одетая в храмовое одеяние — такое же тускло-черное, как горелые стволы, а ее красные волосы перекликались с пламенем листвы. Весьма странное зрелище.

Он тихо пошел к женщине, стараясь не потревожить ее во время медитации — именно так он определил ее состояние. Не доходя десяти шагов, он замер. Женщина чуть вскинула лицо в солнечный луч, ее глаза приоткрылись. Это была Улис-Анет, почти такая же, как прежде — и в то же время Вал-Нардия. Впечатления смешались — на миг ему почудилось ожерелье с черным жемчугом, которое обычно носила при дворе сестра Кесара.

Внезапно женщина распахнула глаза, и он понял, что она видит его. А может быть, не только его, но и тех нематериальных личностей, что стояли вокруг?

— Улис-Анет эм Зарависс, — осторожно спросил он, — ты помнишь меня?

— Рарнаммон, — ответила она. По тому, что она назвала его полным именем, которым он стал пользоваться лишь после своего возвышения, он понял, что она вполне осведомлена обо всем, что творится в мире. Очевидно, она получала сведения лишь ей известными путями. Довольно долго она просто смотрела на него.

— Я не жрица, мой повелитель, — произнесла она наконец. — То, что я здесь — дело случая. Наверное, вы находите меня странной. Я провела здесь какое-то время в полном одиночестве. Искупление, самопознание... Чего вы хотите от меня?

— Возможно, ничего, — проронил он.

Улис-Анет легко поднялась на ноги, протянула руки, и свет пробился сквозь ее волосы и меж пальцев.

— Сначала, когда я подняла глаза и увидела вас, — выговорила она, — мне показалось, что передо мной Кесар. Затем темнота... а потом возник Ральданаш. Ваши глаза... вы понимаете меня? Но вы похожи на него. Точнее, на них обоих, — неожиданно она расплакалась, медленно и задумчиво, будто не чувствуя горя. Рарнаммон молча стоял и наблюдал за ней. Но вскоре Улис-Анет прижала ладони к мокрым щекам, утирая слезы.

— Позвольте показать вам великолепие здешних мест, — сказала она, повернулась и направилась вглубь острова. Он покорно последовал за ней. Ее красота, которую он как-то не замечал прежде, струилась за ней, подобно тени меж стволами деревьев.

К западу от храма роща выводила к обрыву с несколькими обгорелыми дубами, под которым плескалось море. Среди травы стояла маленькая каменная Анакир — грубое самодельное изображение. Рарнаммон удивился, кто и зачем мог его поставить.

Улис-Анет прошла к самому обрыву.

— Странно, — сказала она, — я никогда не выясняла, где это место, и, может быть, ошибаюсь. Но как раз в этот час, когда солнце клонится к закату, оно и происходит.

— Что именно? — мягко спросил Рарнаммон. Он особо не задумывался о ней, но почти боялся подойти к ней слишком близко, ненароком задеть ее рукой или рукавом, обеспокоить громким голосом, словно она могла исчезнуть от этого. Казалось, близкое соседство способно причинить боль этой женщине.

— Вон, — указала она куда-то вниз, в воду, прервав его размышления. Вдруг там что-то блеснуло, и из глубины на поверхность моря пробился янтарный луч.

Оба замерли на месте, ошеломленно глядя на это чудо, затем посмотрели друг на друга — и снова вниз. Вскоре сияние начало понемногу гаснуть.

— Они сбросили статую Анакир вон с тех скал, — пояснила Улис-Анет. — Может быть, это какое-нибудь украшение. Ее волосы... или драгоценный камень.

— Перед этим Вольные закорианцы вынули Ее глаза, — вспомнил Рарнаммон. — Но один из кораблей Леопарда пошел ко дну. Возможно, камень принесло обратно течением.

Они еще долго глядели в воду, уже сомневаясь в том, что видели.

Затем Рарнаммон предложил Улис-Анет еды и вина, которые принес с собой. Они уселись под дубами на обрыве, чтобы разделить эту нехитрую трапезу.

Он вспомнил, что когда-то здесь вот так же сидели Кесар и Вал-Нардия. Чувство времени полностью исчезло, торопиться было некуда. Но под этим таилось ожидание перемены, чего-то беспокоящего и безответного.

Один раз мимо них скользнула в траве золотистая змейка. Все змеи богини выжили, и теперь остров принадлежал им.

Мужчина и женщина сидели и буднично беседовали о необычных вещах.

Тени сгущались на скалах, на отмелях вдоль берега. Запад зарделся, и, словно его отражение, тускло зарделся восток, где всходила Звезда.

— Ты не собираешься оставаться здесь, — сказал Рарнаммон. — По-моему, ты не склонна к жизни послушницы или отшельницы.

— Я обдумаю это. Но мне нужен ваш совет. Вы же были одним из тех, кто соткал великую сеть Силы. Богом, или его частью.

— Нет, — покачал головой Рарнаммон.

— По крайней мере, одну ночь и один день. Краешек этого огня коснулся и моего острова. Я свидетельница — вы были богом. Так что дайте совет, мой повелитель, куда мне направить стопы и как лучше провести жизнь. Вы ведь знаете, что он погиб из-за меня.

— Кесар погиб только из-за Кесара.

— Я могу справиться со своим чувством вины и со страхом. Анкабек научил меня этому. Но не тому, как жить дальше. Анкабек говорит только одно слово: «Жди».

— Тогда возвращайся в Дорфар. Он говорит куда громче и с более великой целью.

— Но ни слова для меня.

Солнце уже опустилось за море, и мир состоял лишь из багряного света и густых теней. А на востоке Звезда выдавливала розовый сок из-за линии горизонта, словно вся земля была огромным плодом.

— Улис, — произнес Рарнаммон, — в бездну этот разговор о богах... Если на Истрисе я и бывал в публичном доме, то весь сжимался от отвращения. Я получал то, чего хотел. И никогда это не была женщина. А теперь мы сидим здесь, в руинах, на скале с горелыми деревьями. Сквернее ложа не придумаешь... И я хочу тебя.

Пока он говорил, ее лицо оставалось совершенно пустым и невыразительным — и вдруг эта пустота отступила под напором смеха.

— Повелитель Гроз извиняется перед своей служанкой за неудобную постель?

— Скорее за недостаток опыта. Который идет в одной упряжке с его годами.

— Застис, — очень тихо прошептала Улис-Анет. — Это идет Застис. А я все это время была здесь совсем одна. До сегодняшнего дня.

В последних лучах солнца он нашел ее губы, и они показались ему сладостной неизведанной страной, сотворенной закатом.

А где-то в холмах над Корамвисом таддриец наблюдал, как появляются звезды и среди них Красная Луна. Последней взошла Звезда, краснее, чем отсвет костра на камнях.

Застис волновала таддрийца, но он привык к этому и научился справляться со своим телом.

Чтобы отвлечься, он развел костер пожарче, но это не помогло. Вдалеке лежало озеро, над ним смутной стеной высились горы. Вершина холма, где они находились, странным образом выпадала из мира, одновременно находясь внутри него. Неподалеку сидели эманакир, чуть золотистые и совсем льдисто-бледные. Они были погружены в медитацию, некоторые читали молитвы.