Егор Лигачев - Предостережение

• Название: Предостережение
• Автор: Егор Лигачев
• Издательство: Газета «Правда»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-8202-0016-0

Воспоминания о событиях в СССР второй половины XX века — столетия великих свершений и больших трагедии. В книге — картины созидания в советское время и разрушения в период капитализации общества. Причины разлома могучей державы и путь выхода страны из состояния упадка.

---

Тот случай произвел на меня неприятное впечатление, и я сам постепенно стал отходить от руководства СМИ. Видимо, в этом заключалась моя ошибка, поскольку в ту пору еще шел процесс размежевания газет и журналов по идейным позициям, и можно было оказать на него определенное влияние. В итоге Горбачев с Яковлевым, как говорится, полностью взяли прессу на себя. Горбачев регулярно проводил встречи с главными редакторами, звонил некоторым из них. В тот период Михаил Сергеевич вплотную занимался идеологической деятельностью партии.

Правда, все более и более начинали вырисовываться некоторые особенности встреч Генерального секретаря с руководителями СМИ. Во-первых, несмотря на присутствие почти всех членов Политбюро, говорил на этих встречах только Горбачев, остальные пребывали в странной роли статистов. А во-вторых, такие встречи явственно стали вырождаться в многочасовую говорильню. Михаил Сергеевич критиковал, наставлял и убеждал редакторов способствовать сплочению общества. Однако к его призывам не прислушивались: экстремистская пресса продолжала свою разрушительную работу, наращивая крен в сторону негативных публикаций, круша все и вся в отечественной истории.

Помнится, несколько раз я говорил с Михаилом Сергеевичем о малой пользе таких встреч. Он сердился, давал указания идеологическому отделу лучше «работать» со средствами массовой информации. Потом и эти указания сошли на нет. Мне сдается, вначале Горбачев недооценивал последствий разрушительной работы для всего общества некоторых изданий, телевидения, радио. Уже в то время отчетливо выявилась вполне определенная роль СМИ в дестабилизации положения в Прибалтике. В Литве, Латвии и Эстонии народнофронтовская печать стала тараном, с помощью которого расшатывали устои социализма и союзного государства. Об этом предупреждали, об этом писала газета «Правда» еще в ту пору, когда ее возглавлял В. Г. Афанасьев, один из немногих редакторов центральных газет, который был вне сферы влияния А.Н. Яковлева. Потому-то и делалось все, причем небезуспешно, чтобы убрать Афанасьева.

Не напрасно уже в то время многие предостерегали, что Прибалтика, и в частности Литва, служит как бы полигоном, на котором испытываются радикальные разрушительные модели. К сожалению, ни Горбачев, ни Политбюро в целом не прислушались к этим предостережениям.

Уже тогда было видно, что гласность и демократию некоторые радикалы стремятся использовать в целях нагнетания общественной напряженности, дезориентации массового сознания, дестабилизации государства. Между тем задуманная нами в 1985 году перестройка остро нуждалась именно в гражданском согласии, в народном единстве. Чтобы не допустить развала партии и страны, не допустить анархии, надо было, в том числе, научиться по-новому управлять СМИ — не путем диктата, а через товарищескую работу, дискуссии, учитывая в то же время социалистический плюрализм газет и журналов, телевизионных программ.

Однако острота радикальных публикаций все чаще переходила в разнузданность. Трудно припомнить такие заседания Политбюро, на которых стихийно не возникали бы вопросы по СМИ. Их поднимали практически все члены ПБ, особенно Рыжков, Крючков, Лукьянов и секретари ЦК, за исключением Яковлева и Медведева. В ЦК потоком шли письма людей, возмущенных публикациями, оскорблявшими нашу партию, армию, ветеранов.

Естественно, на такие письма нельзя было не реагировать. Нередко возмущался некоторыми статьями и телепередачами сам Горбачев. Но каждый раз это была буря в стакане воды. Все кончалось словопрениями — без принятия каких бы то ни было решений. Правда, порой Политбюро поручало Медведеву «разобраться», однако судьба этих поручений была неизвестна, никто потом не вспоминал о них, Медведев об исполнении не докладывал. Думаю, более того — не сомневаюсь, что такая политика была хорошо известна «капитанам» праворадикальной прессы, она их «вдохновляла».

Ситуация обострилась еще и тем, что на всех Пленумах ЦК того периода, на всех совещаниях рабочих, крестьян, учителей, промышленников обязательно и в больших дозах звучала очень острая критика СМИ. Сегодня, перечитывая стенограммы Пленумов тех лет, я снова и снова поражаюсь позиции, которую занимал Горбачев. Он либо вообще не замечал этой критики, либо истолковывал ее как чью-то попытку уйти из-под контроля общественности, прессы. Генеральный секретарь допускал серьезную ошибку. В стране явно устанавливалась диктатура праворадикальных средств массовой информации. Речь шла о жестоком пропагандистском терроре. Ни о каком разномыслии говорить не приходилось. В один день, словно по команде, пять-шесть ведущих московских изданий вкупе с телевидением, «Маяком», а также при мощной поддержке зарубежных радиоголосов, обрушивались на своих противников, вал за валом скоординированно накатывались на страну дестабилизирующие пропагандистские кампании.

От людей, называвших себя демократами, как говорится, за версту разило диктаторскими замашками, стремлением к монополии над умами. Это была очень опасная тенденция, угрожавшая подлинной демократии. Но Горбачев игнорировал предостережения. А в конечном итоге случилось именно то, что и должно было случиться. Выпущенный из бутылки злой джинн набросился на своего освободителя: радикальная пресса выступила против Горбачева, причем в самый сложный, самый критический момент перестройки.

Горбачеву потребовалось два года, чтобы наконец на октябрьском (1990 г.) Пленуме ЦК поставить вопрос «об ответственности средств массовой информации» за то, что они «пытаются навязать односторонние, субъективные взгляды, выдавая их за мнение народа». Такие СМИ он справедливо обвинил в «злоупотреблении гласностью в подстрекательских целях». Как видите, долго он шел к этому выводу. А политике перестройки, процессу демократизации, всему обществу был нанесен большой урон.

Резко нараставшая критика праворадикальных антисоветских СМИ разными слоями общества, а особенно в партии, вынудила А.Н. Яковлева попытаться теоретически обосновать разрушительную деятельность тех газет и журналов, которым он покровительствовал. Так появился на свет загадочный тезис о том, что печать и телевидение являются всего лишь зеркалом, отражающим жизнь: какова жизнь, таковы, мол, СМИ. Однажды Яковлев так и сказал на заседании Политбюро:

— Главная задача средств массовой информации — отражать то, что происходит в жизни, в обществе. Нечего удивляться, что они сегодня такие…

Помню, в ответ на эти слова все возмущенно загудели, и это дружное неприятие заставило Александра Николаевича умолкнуть. Но вопрос остался: как мог Яковлев, долгие годы ведавший в ЦК идеологией, заявить о «зеркале» как о главенствующей функции СМИ? Спорить по этой проблеме было совершенно ни к чему. Все, в том числе и сам Яковлев, отлично знали, что пресса и телевидение — это самый могучий рычаг формирования общественного мнения.

И вдруг — всего лишь «зеркало»!

В тот раз я впервые поразился той невозмутимости, с какой Александр Николаевич, вопреки упрямым фактам, мог называть черное белым, а белое черным. Но впоследствии понял, что речь идет о полемическом приеме, который часто использует этот политик. В данной связи вспоминаю первомайскую демонстрацию 1990 года на Красной площади. После того как перед Мавзолеем В. И. Ленина прошли профсоюзные колонны, на площади состоялась альтернативная манифестация «бешеных». Под эгидой и по настоянию Моссовета ее организовали Московский клуб избирателей, Демплатформа и другие так называемые левые силы, которые несли лозунги, направленные против Политбюро и лично Горбачева.

Помню, ко мне подошел Михаил Сергеевич, сказал:

— Егор, пора, видимо, кончать с этим. Пойдем…

— Да, пора кончать, — ответил я.

Вместе с Горбачевым мы все покинули трибуну Мавзолея[5]. Все, казалось бы, было предельно ясно. Расклад политических сил — вот он, въяве! Но вдруг на пресс-конференции, транслировавшейся по ЦТ, Яковлев невозмутимо заявил, будто антигорбачевскую демонстрацию на Красной площади устроили… консервативные силы. Его заявление было опубликовано в «Правде» и вызвало чувство крайнего недоумения. Стало еще яснее, какие силы представляет в Политбюро сам Яковлев.

Возвращаясь к «теории зеркала», напомню, что Яковлев не ограничился выступлением на заседании Политбюро. Несмотря на вышеупомянутую реакцию, он отстаивал свой тезис в прессе, а также в речи перед редакторами молодежных газет в Высшей комсомольской школе. Вторил ему Медведев, который попытался внедрить идею о «зеркале» даже на одном из Пленумов ЦК, вызвав бурную отрицательную реакцию зала.

Несколько раз члены Политбюро на заседаниях высказывали коллективное возмущение тезисом о «зеркале». Но, увы, все шло своим путем. Гуттаперчевая позиция Горбачева оборачивалась невмешательством высшего политического руководства в деятельность СМИ. Пользуясь этим, прикрываясь «теорией зеркала», радикалы через прессу и телевидение все активнее манипулировали общественным сознанием, устраивали настоящую травлю неугодных им людей, а в дни избирательных кампаний грубо нарушали закон о выборах, предоставляя преимущественное право для агитации своим кандидатам.