Михаил Лилье - Дневник осады Порт-Артура

• Название: Дневник осады Порт-Артура
• Автор: Михаил Лилье
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-9524-0070-1

Книга представляет собой дневник потомственного военного инженера М.И. Лилье, активного участника героической обороны Порт-Артура от первого дня до последнего. Читатель найдет в ней как общие оценки Русско-японской войны и действий генералитета, так и взгляд боевого офицера «из окопов». Таких книг у нас еще не было, и она имеет несомненное научное и публицистическое значение.

Почти 100 лет рукопись дневника ждала своего часа, чтобы быть изданной и прочитанной. Ее появление в настоящее время, когда Россия возрождается и преодолевает сходные кризисные явления, глубоко символично и актуально.

---

На оборонительных работах и на верхах крепости генерал Стессель бывал очень редко и вообще обращал на них мало внимания, как будто не придавая им особенного значения.

Я слыхал даже, что, когда число китайцев, работавших на укреплениях, доведено было до 7000 человек, он велел сократить число рабочих. К счастью, однако, его приказание не было исполнено и работы продолжались при прежних условиях.

При слабости гарнизона (около 15 000 чел.) и полной незаконченности оборонительных сооружений сокращать число рабочих являлось делом более чем рискованным.

20 февраля

Сегодня, в 7 часов утра, генерал-лейтенантом Стесселем была произведена ложная тревога, по которой войска должны были занять свои места на позициях. Недалеко от Лесного редута мне попались навстречу две роты 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка под командою подполковника Козляковского, который заблудился в крепости и никак не мог попасть на форт № б, куда генерал Стессель отправил его форсированным маршем.

Я вызвал отряд на дорогу и дал знать в штаб крепости, что отряд подполковника Козляковского в таком-то часу прибыл и занял назначенную позицию.

Такие маневры, но только более частые, несомненно, могли принести большую пользу, так как хоть несколько знакомили вновь прибывших лиц с крепостью.

Мокрый снег крупными хлопьями падал на землю и быстро превращался в грязь.

Настроение отвратительное.

Завтра ожидается приезд из России двух рот крепостной артиллерии.

21 февраля

Холодно и грязно.

В полдень прибыли две роты крепостной артиллерии.

Командир нашей артиллерии генерал-майор Белый и его офицеры встретили вновь прибывших с редким радушием. В то время, как рослые и красивые артиллеристы возились со своим имуществом около вагонов железной дороги, наши старые квантунцы делились со своими новыми боевыми товарищами впечатлениями последних событий. Офицеры же толпились в маленькой зале вокзала, где вновь прибывшим была устроена радушная встреча с шампанским.

Многих из них я впоследствии не досчитывал. Немало их полегло на своих батареях, честно и самоотверженно исполняя свой долг перед Царем и Родиной.

Вообще нужно отметить, что состав артиллерийских офицеров в Порт-Артурском гарнизоне, за малыми исключениями, был выше всяких похвал.

Крепостная артиллерия при обороне Артура блестяще исполнила свою роль, а громадный процент раненых и убитых офицеров, особенно среди молодых, красноречиво показывает и подтверждает всю беззаветную храбрость и самоотверженность этих скромных героев.

22 февраля

Около 11 часов дня мне пришлось заехать по делам службы к командиру 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковнику Мурману.

Полковник оказался крайне озабоченным, почему и не пожелал выслушать моих служебных донесений. Причиною его волнения была только что полученная из штаба крепости телефонограмма с приказанием немедленно отправить один батальон его полка в бухту «10 кораблей» ввиду высадки там японцев.

В ту минуту, когда я пришел, полковник Мурман как раз отдавал последние приказания командиру назначенного батальона, подполковнику Киленину, который был сильно взволнован и горячо критиковал начальство за слишком слабые силы, которые собирались выслать против десанта японцев.

Телеграмма, полученная в штабе крепости от вольного телеграфиста из бухты «10 кораблей», содержала в себе следующее донесение:

«Японцы высаживаются южнее бухты „10 кораблей“. Ближайшие деревни уже заняты японцами. Семь кораблей у берега, два еще в море.

Беру аппарат, бумаги и оставляю станцию».

Естественно, что по получении такой телеграммы в крепости поднялась тревога. К вокзалу спешно был подан экстренный поезд для отправки совершенно готовых к отъезду войск.

«Новик», «Баян» и «Аскольд», как самые быстроходные наши крейсеры, были высланы на разведку, а броненосцам было приказано развести пары и быть готовыми к отплытию по первому требованию.

К часу дня, крайне встревоженный всем виденным и слышанным, я приехал к своим товарищам, думая узнать от них какие-либо подробности. Но они оказались осведомлены не более меня.

Побывав затем в разных местах, мне только к вечеру удалось окончательно выяснить это происшествие.

Дело объяснилось чрезвычайно просто: один из телеграфистов вблизи бухты «10 кораблей» до того напился, что ему, под влиянием всеобщего тревожного настроения и постоянного ожидания японцев, померещились корабли в море, высадка японцев и т. д. Он сгоряча возьми да и пошли телеграмму, наделавшую такой переполох.

Телеграмма эта обошлась нам очень дорого, если сосчитать даже только стоимость угля, сожженного эскадрой, собиравшейся выйти в море.

Телеграфист за свою пылкую фантазию был, как говорят, по приказанию генерал-лейтенанта Стесселя просто высечен.

Сегодня состоялся суд над бывшим командиром погибшего крейсера «Боярин». Мягкое решение суда (виновный был отрешен от командования судном и списан на берег) объясняется отчасти тем, что капитан Сарычев состоит Георгиевским кавалером за бой при Таку.

23 февраля

Теплый тихий день.

По городу ходят упорные слухи о новой готовящейся попытке японцев загородить выход из гавани, для чего они решили даже пожертвовать одним старым броненосцем.

Ввиду этого из города Дальнего присланы сегодня три коммерческих парохода, которые должны быть затоплены впереди входа в гавань и, образовав собой нечто вроде брекватера, помешать выполнению вышесказанного плана японцев.

Сегодня отдан приказ о немедленном выезде из крепости всех американских и английских подданных. Мера эта была далеко не лишнею, так как в одном известном веселом доме мисс Мод полицией случайно найден какой-то весьма подозрительный американский подданный.

Подтверждаются слухи о назначении новым комендантом крепости генерал-лейтенанта Смирнова.

24 февраля

Приехал, наконец, новый командир эскадры, адмирал Макаров. Вместе с ним приехали из Петербурга скороспелые мичманы и механики. Прибытие адмирала Макарова вселяет во всех уверенность, что наконец-то флот наш выйдет из своего упорного бездействия и проявит более активную деятельность.

Броненосец «Ретвизан» благодаря удачно подведенному кессону снят с мели и введен в Восточный бассейн.

В этом совпадении дня прибытия нового адмирала с днем снятия броненосца «Ретвизан» с мели многие склонны видеть светлое предзнаменование.

Видел сегодня громадную пробоину крейсера «Паллада», который стоит в доке. По крайне вялому ходу работ вряд ли можно рассчитывать на скорое его исправление.

Ходят слухи о столкновениях наших отрядов с японскими на реке Ялу и о бомбардировке японцами Владивостока.

25 февраля

Проект затопления пароходов впереди входа в нашу гавань для ограждения от новых попыток японцев заградить его потоплением брандеров одобрен адмиралом Макаровым и сегодня приведен в исполнение.

Один из приговоренных к смерти пароходов «Харбин» был пушенными в него минами превращен в решето и пошел ко дну около 12 часов дня, другой — «Хайлар» — только к вечеру, как бы сопротивляясь, погрузился в свою могилу, сильно накренившись на один бок.

Многим намеренное потопление своих же судов казалось бессмысленным. Однако вскоре они должны были сознаться в своем заблуждении, когда эти мертвецы оказали столь громадную услугу Порт-Артуру. Благодаря только им часть судов вторых и третьих брандеров была задержана и не могла достигнуть прохода в гавань.

Сегодня один из молодых офицеров 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, поручик Карселадзе, герой Андижанской резни, награжденный за свою храбрость Владимирским крестом, не выдержал преждевременного восхваления генералом Богдановичем героизма начальников Порт-Артура, которых тот сравнивал с Нахимовым и Суворовым, послал ему следующую телеграмму:

«Петербург.

Министерство внутренних дел.

Генерал-лейтенанту Богдановичу.

Мы здесь все верим, что Ваш просвещенный ум, пылкое патриотическое солдатски доброе и храброе сердце мысленно всегда с нами. Но никто из нас знающих здесь не верит и не видит, особенно теперь, Суворова, Нахимова и Скобелева, лишь одних достойных предводительствовать великим русским народом в сражениях и баталиях, в том, в ком Вы ошибочно то нашли.

Русский солдат, поручик Карселадзе».

В тот же день он отправил еще другую телеграмму:

«Тифлис.

Генерал-адъютанту князю Амилахвари.

Вам, храброму русскому солдату и доблестному начальнику, шлю правдивое сказание о здешних Вас интересующих и волнующих делах: здесь нет людей долга, а есть бездарные выскочки, лишенные творческой плодотворной и предусмотрительной государственной работы.