Андрей Лях - В направлении Окна

• Название: В направлении Окна
• Автор: Андрей Лях
• Издательство: ACT: ACT MOCKBA: Транзиткнига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033183-5

---

Ты быстро обнаглел, сказала бы Анна. Через полгода тебе уже дали старшего инструктора, предоставили право корректировать приказы, ты мгновенно откинул численный индекс и, прижимая к уху элмовский наушник, заявлял на весь Водораздел: «Панда-10, говорит Тигр, как слышите?» — уверенный, что никто не усомнится, о каком Тигре идет речь. А осенью шестьдесят второго года группы отозвали обратно в Монтерей, и Холлу вручили офицерскую фуражку с козырьком-желобом и все тем же троянским конем, только уже серебряным, начальственный «Кольт-44» и наградили десятью днями отпуска, полными невообразимой канцелярщины, после чего транспортный «Геркулес» перебросил его на восточную границу Колонии, в Озерный Край.

Где ты расстрелял Гию Хидашели, сказала бы Анна, убил человека, который тебе ничего дурного не сделал.

Да, убил, согласился Холл, выключил автопилот, сам взялся за руль и стал следить за белыми стрелами на бетоне. И не сделал он мне ничего плохого именно потому, что я его убил.

Откуда ты знаешь? Ты дал ему сказать хоть слово?

Не дал. И прекрати, это было на Территории, все равно что на том свете, и там была война, а война — это мясорубка, у которой ручку крутит случай. История действительно идиотская, потому что из нее сделали детектив, а из меня — героя этого детектива, и я не хочу об этом вспоминать.

Вспомнишь, сказала бы Анна. Ты не захочешь со мной спорить. Убивать ты научился, а вот спорить — нет.

Господи. Ладно. Граница... Границей называлась неопределенная и территориально пульсирующая область, до которой доходили поселения и охотничьи маршруты, за которой начиналось в полном смысле слова неизвестно что. Эта кольцевая зона охватывала всю Территорию — как стимфальскую, так и дарханскую, — и на Востоке, в Колонии, проходила через местность, именуемую Озерный Край.

Здесь Пудож, одна из самых крупных рек Территории, встречал на своем пути какие-то гранитные выходы, то ли поднявшиеся, то ли, наоборот, опустившиеся — Холл в этом не разбирался, — но могучий поток по такому случаю дробился на множество рукавов, захватывая громадные пространства тайги и отклоняясь все более на неизведанный восток, на западе оставлял страну тысячи, а может, и ста тысяч озер — край валунов, мхов, сосен и можжевельника.

Тут, в деревушке Ниндома — даже и не в деревушке, а многодворном ските на лесистом острове — разместился бревенчатый форт, где и обосновался Холл со всем своим немногочисленным воинством, и где он неожиданно встретил Кантора, как и следовало ожидать, в самом плачевном состоянии. Называлось это одним словом — Гарнизон.

В обязанности пограничников входило многое. Карты никакой нет, рядом — дарханские земли, а с Дарханом — ни мира, ни войны, так что гляди в оба. Начальник Гарнизона должен, во-первых, еженедельно докладывать в Монтерей обстановку, а значит, бдить и совершать рейды, во-вторых, быть готовым к принятию резервных подразделений, и в третьих, что самое главное, содействовать геодезической съемке. Зато ему предоставлялось право самостоятельно обменивать и закупать, а также, для успешного контроля обстановки в районе, затребовать группу огневой поддержки как с воздуха, так и с земли.

Геодезическая экспедиция была единственной государственной организацией в Колонии. Аэрофотосъемка на Территории была затруднена, господствовал теодолит и прочий ветхозаветный инструментарий.

Это все присказка, сказка же заключалась в том, что подлинными хозяевами Озерного Края считались отнюдь не монтерейские пограничники, каких бы тигров они ни присылали, а общины переселенцев с Валентины, бывшие пассажиры «грузинской баржи», которую когда-то, в начале Криптонской войны, привел на Валентину Гуго Звонарь. После победы, после отъезда Звонаря, не получив автономии, горские вожди герильи не поладили с Кромвелем, и тот, ничтоже сумняшеся, выставил их на Территорию, где они и поселились на границе Колонии. Дархан незамедлительно предложил им гражданство со всеми вытекающими отсюда последствиями, Стимфал в ответ предал анафеме, и хотя эта дипломатия ничего, по сути, не изменила в пограничных чащобах, многие с интересом ожидали, как поведет себя такая новая метла, как Тигр с Водораздела.

Холл быстро развеял все сомнения. В осеннее половодье, рассадив в моторки тридцать человек, он нагрянул в переселенческие деревни, устроил пальбу, беготню и тарарам на всю Границу, затем, вернувшись в Ниндому, принялся строить учебный полигон.

В Шамплейне — то есть на севере Озерного Края — видали разных нахалов, но Тигр, несомненно, потряс воображение старожилов. Здесь правили бал два брата — Ража и Гурам Сарчемелия, авторитеты более самобытные, нежели серьезные, и то, что в Ниндоме объявился какой-то бесноватый, поначалу взволновало их мало. Они не были провидцами. В низовьях Пудожа от их имени вел дела Гия Хидашели — красавец, силач и даже, по слухам, поэт, кумир и легенда. Ему и приказали — среди прочего разобраться в вопросе с Тигром.

Речушка называлась Шомокша, а старичка этого, главу ниндомского скита, Холлу все хотелось назвать Щуром. Неважно, путь будет Щур. За долгую жизнь в этом не ведающем законов краю старый хитрец выучился ладить со всеми — с сарчемелиевскими скорыми на руку лейтенантами, с сопредельными дарханскими воеводами и со стимфальскими пограничными рейнджерами. Он регулярно бывал на подвластных Дархану землях и на это, по причине множественности его связей, приходилось смотреть сквозь пальцы — тем более что Щур наладил снабжение Гарнизона тамошними газетами и журналами, подписавшись совершенно официально — и Холлу пришлось овладевать дарханским. Но тогда они ехали на Шомокшу.

Ехали, разумеется, на съемку. Все геодезические треноги уже погрузили, и тут-то к Холлу подошел Щур — приземистый дедок с молодыми зелеными глазами. По озерным лабиринтам и урочищам распространилась весть — Гия Хидашели на неделю раньше обычного снялся с летних стоянок в Ковде и направился в Шамплейн. Холлу тогда пришли в голову две мысли одновременно — первая та, что он теперь знает, где искать Гию, а вторая — что Щур, естественно, успел сообщить и где искать его, Холла.

На следующий вечер они уже приплыли на место, и возле блокгауза, здоровенного сарая на фундаменте из камней, вытащили баркасы на берег. Холл прошелся до галечного мыса, посмотрел на протоку, на соседний высокий остров, где по воле оползня выдвинутые из бурелома лиственницы и кедры окунали кроны в воду, и его что-то толкнуло изнутри. Шомокша — правый приток Пудожа; если верить Щуру, Гия вышел в Шамплейн сутки назад, с сегодняшним днем — двое. Про здешний блокгауз знает вся тайга. Если Гия, выйдя из Ковды, повернет не на север, как все ждут, а на восток, то уже сегодня ночью он может быть на Шомокше.

Течение беззвучно колыхало водоросли, над ними на секунду остановилась форель, мигнула серебряным боком и исчезла. Холл оглянулся на лес, скрывший лагерь, потом снова посмотрел на воду и остров. Вплотную тут не встанешь, но через пустошь всего метров сто. Пойдут ли они ночью?

Он не выставил на ночь дозора и спал «волчьим сном» — просыпался каждые полчаса, косился на часы, и едва начало светать, тихо разбудил Кантора. Они подхватили винтовки и пошли на мыс.

Изобразив классическую шестидесятиградусную позицию, Холл уложил Кантора глубже по берегу, в можжевельник, а сам уселся метрах в двадцати от воды, за горой плавника, среди отполированных временем коряг против устья протоки.

В неверном утреннем свете каменная россыпь казалась серым пятном, мох — густой тенью, острова не было видно, над протокой плыл туман, и солнца было ждать еще долго. Холла пробирала дрожь, дерево отдавало холодом и влагой, тишина, ни дуновения ветерка. Глупо, думал Холл, иллюзия, могло запросто примерещиться, нет тут никого, нервы; что ж, и беды большой нет, полежим с Кантором пару часов...

В этот момент, распоров завесу, из тумана длинным черным ножом выскользнула лодка и через минуту зашуршала днищем по едва прикрытой водой прибрежной гальке. Четыре человека, спрыгнув на мелководье, легко вытащили ее до половины на сушу и, не задерживаясь, пошли прямо на Холла.

Четверо. Они шагали, не особенно оглядываясь по сторонам, быстро, но не торопились, свободно опирались руками о ремни своего оружия — два «галиля», стандартная тридцатизарядка, а тот, что шел впереди, нес маузер стволом вниз. Все чернобородые, в бараньих куртках мехом внутрь, в мягких сапогах.

Да, тот шел впереди. Холл сразу понял, кто это. Он был высок, строен, но широк в плечах, иконописное лицо, темная грива волос, сросшиеся брови, клинья бороды поднимаются к глазам безукоризненно правильного разреза, бог ты мой, ему еще не было двадцати четырех!

Гия. Он должен был пройти в пяти метрах от Холла. Чего он хотел? Напугать и посмеяться? Равнодушно убить? Предложить договориться? Легенда рисовала атамана оригиналом и выдумщиком, но Холл думал тогда совсем о другом. Дикая красота и сосредоточенно-вдохновенный вид таежного богатыря оказали на него странное действие. Этот человек шел наводить порядок у себя дома. Дома. Что за странная власть скрыта в этом слове? Холл вдруг вспомнил Лейден, ветви деревьев за окном сто двадцать седьмой семинарской аудитории, обшарпанный подоконник; он лежал, переплетя пальцы на шейке приклада, затворная ручка холодила мизинец, и происходящая ситуация показалась ему настолько идиотской и неправдоподобной, что начал разбирать смех, а тем временем Гия был уже в сорока шагах, можно было ясно различить шитье швов и пестрые клоки овчины на отвороте его куртки, прижатом тонким ремешком от деревянной кобуры. Холл вернулся к реальности.