Андре Лори - Тайна Мага

• Название: Тайна Мага
• Автор: Андре Лори
• Издательство: Logos
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-87288-074-Х

«Тайна мага» — увлекательный рассказ о событиях, происходящих на раскопках древнего персидского храма Митры. Раскопки ведут французские археологи Кардики, а помогает им последний потомок верховных жрецов храма, который в процессе поисков раскрывает археологам тысячелетнюю тайну подземных ходов и лабиринтов храма.

---

— Милостивая государыня и милостивые государи, не угодно ли будет вам занять места! Я уверен, что вы не осудите моего пилава!

— Я не сомневаюсь в вашем искусстве, — ласково сказала мадемуазель Кардик. — Вы можете оценить, господа, то умение, с каким наш добрый эконом выбрал подходящее к случаю национальное блюдо.

— Как бы ни было хорошо это блюдо само по себе, — добавил Мориц, — в конце концов и оно может надоесть. Пилав утром, пилав вечером и завтра тот же пилав… Если когда-нибудь мы возвратимся во Францию, Катрин, то, надеюсь, ты не предложишь мне рису иначе, как только в случае крайней необходимости.

— Хорошо, хорошо, — улыбаясь, сказал доктор. — Пилав превосходная вещь, не будем говорить о нем дурно! Увидите, как я за него примусь…

— Ах, честное слово, господин доктор, — вскричал Аристомен, не будучи более в силах молчать, — я вполне разделяю ваше мнение! Я многое испытал в жизни и ручаюсь, что нашлось бы много людей, которые с радостью согласились бы кушать пилав каждый день, а еще лучше — по нескольку раз в день!.. И особенно такой пилав…

С этими словами он ловким движением руки снял крышку с блюда и открыл таким образом целую груду риса с шафраном; среди риса виднелись куски дичи…

Аристомен с видом знатока втянул в себя аромат, исходивший от блюда, и с наслаждением причмокнул губами.

— Скажите мне, что может быть лучше этого!.. — проговорил он с чувством. — Даже у моего друга, князя Кракареско, — с которым, конечно, знакомы эти господа, — я никогда не видел ничего более вкусного на вид.

Доктор Арди, который забавлялся выходками лиценциата права, придал самое серьезное выражение лицу и сказал, как бы припоминая:

— Князь Кракареско?.. Где теперь этот князь, друг мой?

— Где он находится в настоящее время, сударь, я не знаю. Но когда мы вместе учились в Париже, — «в городе света», как выразился один поэт, о котором у меня сохранились самые лучшие воспоминания, — мы были неразлучны… Я искренне удивляюсь, каким образом столь знатные господа никогда о нем ничего не слыхали.

— Надо думать, что мы с князем принадлежим к разным слоям общества, — сказал злой доктор.

— Мой друг Кракареско, — сказал Аристомен, принимая величественную позу, — принадлежал к самому высшему парижскому обществу, сударь. Кто не слыхал о его великолепии, о его изяществе?.. Его духовные достоинства ни в чем не уступают его блестящей наружности. Кракареско и Гаргариди были известны… да, милостивая государыня, да, милостивые государи, известны от Итальянского бульвара до каскадов Булонского леса, были известны по изяществу своих костюмов, роскоши своих экипажей…

— Черт возьми!.. Так вы держали экипаж?

— Да, сударь, — важно сказал Гаргариди. — В упряжке чистокровные лошади, из которых каждая мне стоила двадцать тысяч франков…

— В последний раз, когда я вас видел, они стоили, помнится, только пятнадцать тысяч за пару? — с улыбкой заметил доктор.

— Ах, да, сударь… Ну, да это подробности… Одни подробности… Мой лейтенант, — позвольте старому военному употребить звание, которое напоминает ему о том времени, когда он носил мундир, — позвольте вам предложить немного индийской сои, приготовленной лично мною. Она придает вкус этому блюду, в сущности, довольно пресному, если его ничем не приправлять, как сейчас совершенно справедливо заметил хозяин…

— Довольно, Аристомен, я вас попрошу замолчать! Нельзя начать общего разговора! — сказал наконец Мориц, выведенный из терпения.

— Молчу, молчу, сударь. Я не из тех, которым нужно повторять замечания. Всегда щепетильный в отношении своей чести, я знаю свое место и не стану ждать, пока мне его укажут! Мой бедный отец, — замечательно добрый человек, — часто говаривал об этом моем качестве князю Кракареско-отцу, — они также были друзьями, как и я с молодым князем Кракареско: «Аристомен обладает всеми недостатками своей расы: горд, вспыльчив, заносчив; но его гордость предохраняет его от слишком низких пороков, и никогда он не дойдет до того, чтобы заслужить оскорбительный упрек». Разве не в этом проявляется собственное достоинство, господа?..

— Мы будем сами себе прислуживать? — спросила мадемуазель Кардик, прерывая несносную болтовню слуги. — Приготовьте кофе, Аристомен, вам позвонят…

— Хорошо, сударыня. Но позвольте сказать вам, что я никогда не позволил бы себе пригласить вас к завтраку, если бы все не было готово. У моего друга, князя Кракареско…

— Перестаньте! — вскричал Мориц, вспылив.

Грек сделал глубокий поклон и удалился с видом собственного достоинства. Лейтенант Гюйон не мог удержаться от смеха.

— Какой оригинал! — вскричал он. — Где достали вы это сокровище, господа? Не по рекомендации ли князя Кракареско вы сделались обладателями этой жемчужины?

— Увы, — сказал Мориц, смеясь в свою очередь, — я обязан только самому себе тем, что привез сюда этого несносного болтуна. Он привязался к нам во время нашего отъезда из Константинополя и так хвалил себя, перечисляя свои достоинства как проводника, переводчика, капельмейстера, астарийского хана, лиценциата права Парижского университета, друга князя Кракареско и Бог знает еще кого, что я имел непростительную слабость принять его к себе на службу.

— Ты не объяснил главной причины такого промаха, — вмешалась мадемуазель Кардик. — Бедняга положительно умирал с голоду, господа, и брат не хотел оставить его в таком положении, после того как он — не предложил, но навязал нам свои услуги в Константинополе… Впрочем, хотя у него много недостатков, но есть и свои хорошие стороны; как говорил его блаженной памяти «бедный отец», «Аристомен не дурак», — он, что называется, мастер на все руки.

— Что касается лично меня, то он показался забавнее, нежели обыкновенный слуга, — сказал лейтенант.

— Гм… уверяю вас, что эта забавность очень скоро надоедает, — вздыхая, сказал Мориц. — Тем не менее я охотно признаю, что он имеет качества, бесценные для людей в нашем положении, и если бы он мог время от времени делаться немым, я ни в чем не упрекал бы его…

— Какой ты тиран! — вскричала девушка.

— Не забудем, беседуя по поводу нашего фата, — возразил Мориц, — открыть вам, господа, что если он и вздумал сегодня особенно отличиться своим кулинарным искусством, то это не ради вас, доктор, и не ради нас, но исключительно в честь лейтенанта Гюйона.

— Как так? — смеясь, сказал Гюйон.

— Он признался мне, — сказала Катерина, — что как нельзя больше польщен тем, что ему придется служить офицеру французских войск, особенно же кавалеристу. Сам он, по его словам, в свое время бывал в Алжире.

— Где он только не служил! Чего он только не делал! — воскликнул Мориц. — Этот малый просто помешан. Он не может слышать разговора о чем-либо, чего он не исполнял бы; о высокопоставленной особе, чтобы она не была ему известна; о происшествии, главный интерес которого не сосредоточивался бы на нем.

— И что всего любопытнее, — прибавила Катерина, — так это то, что в его рассказах всегда есть известная доля правды.

— Даже относительно великолепия князя Кракареско? — спросил лейтенант.

— Даже относительно этого… Но вот он и сам с кофе… Позволь, Мориц, этому бедняжке поболтать немного… Мы не представляем здесь «всего Парижа», и я думаю, что эти господа извинят фамильярность твоего слуги.

— Особенно, если вы просите за него, дорогая мадемуазель Катрин, — сказал доктору тронутый снисходительной кротостью молодой девушки.

Она улыбнулась своей обычной милой улыбкой. В это время Аристомен, приблизившись с величественной осанкой, принес кофе, который, надо сказать правду, оказался превосходным.

Грека похвалили за него, как и за весь приготовленный им завтрак. Благодаря этому он внезапно развеселился и начал вновь рассказывать бесконечные басни о князе Кракареско, о своей студенческой жизни, об африканской кавалерии и так далее. Болтая, он объяснил своим слушателям, что по прямой линии происходит от Аристомена, царя Мессинии, предъявил свои документы, которые он всегда носил при себе, и ко всему этому прибавил, что он одну зиму в Париже прожил под мостами.

— Ах, если бы мой бедный отец мог меня там видеть!.. — воскликнул он в заключение, унося с собой остатки завтрака.

Гаргариди поместился невдалеке от компании под деревом и принялся с замечательной быстротой уничтожать свою долю пилава и дичи. Через пять минут совершенно пустые блюда и несколько чистых косточек, оставшихся на тарелке, свидетельствовали о превосходном аппетите этого представителя героической расы.

ГЛАВА III. На раскопках

— Ну, — проговорил доктор Арди, опорожняя свою чашку кофе, — не пора ли нам отправиться на раскопки? Я чувствую, что Гюйон умирает от желания скорее взглянуть на них; что касается вас, то ведь вы в душе никогда не расстаетесь со своими курганами.