Мишель Мартин - Украденные мгновения

• Название: Украденные мгновения
• Автор: Мишель Мартин
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005078-X

Поздней ночью звезда поп-музыки Харли Джейн Миллер решилась на отчаянный шаг — она сбежала от тирана-менеджера, заставляющего ее петь приторно-сладкие баллады. Харли хотела лишь одного — пожить две недели в свое удовольствие. Но, вкусив свободы, решила изменить все — одежду, музыку, свой имидж скромной девочки. Харли предполагала, что ее побег станет ударом для корыстного менеджера, но не подозревала, что окажется втянутой в кражу бриллиантов, дела французской мафии и встретит неотразимого частного детектива Дункана Ланга, перевернувшего всю ее жизнь.

---

Харли вспомнила об этом, когда сбежала от Бойда из «Ритца». Уже через час она собственной рукой безжалостно срезала свои шикарные, длинные ярко-рыжие волосы. Вот уж обозлится Бойд, когда увидит ее короткую прическу! Харли рассмеялась, представив себе его растерянную физиономию.

Больше никто не заставит ее носить длинные волосы, даже Бойд, когда придется к нему вернуться. Раз в месяц она сама будет их подравнивать, поскольку прекрасно умеет управляться с ножницами.

Сунув в миниатюрную сумочку на длинном ремне немного денег и магнитную карточку от двери номера, Харли вышла из комнаты и вызвала лифт. Спустившись вниз и пройдя через холл, она вышла из гостиницы. До нее донеслось тихое, восторженное восклицание Дункана Ланга:

— Ух ты! — Он стоял, прислонившись спиной к такси, и, скрестив на груди руки, не сводил с нее восхищенного взгляда.

Харли смутилась и покраснела. Она и не помнила, когда последний раз мужчины на нее смотрели с таким восхищением. Наверное, это было еще в школе. Поскольку Харли не умела кокетничать, то находилась сейчас в затруднительном положении, не зная, куда спрятать глаза и что сказать.

— Бойд Монро настоящий преступник. Он столько лет скрывал вашу красоту, наряжая вас в эти широкие, свободные платья, больше похожие на балахоны. — Дункан открыл дверцу машины. — Как вы относитесь к итальянской кухне? — спросил он, пожирая ее взглядом.

— Очень хорошо отношусь, — ответила Харли, усевшись в такси. — Только Бойд мне запрещает даже думать о спагетти и острых приправах. От них, видите ли, портится фигура!

— Не удивительно, что вы охладели к вашей музыке, — усмехнулся Дункан, сев рядом с ней, и продолжил свою мысль: — Вы были лишены даже такой маленькой радости, как вкусная еда. Ничего, мы это дело поправим: сейчас вы оцените лучшие блюда итальянской кухни.

Впервые за все время их знакомства Харли улыбнулась.

— Иногда, мистер Ланг, мне нравится ход ваших мыслей.

— Пожалуйста, зови меня просто Дункан. «Мистер Ланг» у меня сразу ассоциируется с отцом, — он поморщился. — Если я буду ежеминутно о нем вспоминать, для меня этот вечер будет испорчен. Договорились? Я заказал столик в «Торре-ди-Пиза». Ты не против?

— Прекрасный выбор, — Харли кивнула. — Недавно в каком-то журнале я прочитала хвалебный отзыв об этом ресторане. Я даже собиралась его включить в список тех мест, которые надо непременно посетить.

Дункан дал адрес водителю и повернулся к Харли.

— В какой список?

Харли достала из сумочки маленький ежедневник и протянула его Дункану. Машина тем временем тронулась. Дункан безо всякого интереса начал просматривать страницы, но когда дошел до маршрута, который Харли наметила на время отпуска, его глаза восхищенно засверкали. Правда, она не поняла, чему тут восторгаться — она просто наметила, что должна успеть, расписав все по дням и часам.

— Ты хорошо все продумала, — сказал Дункан, возвращая блокнот.

— У меня было у кого поучиться, — ответила Харли, спрятав ежедневник в сумочку. — Бойд Монро просто с маниакальной тщательностью и подробностью составляет график работы. Мне же хотелось сделать свои каникулы запоминающимися, радостными и веселыми.

— Никогда не думал, что веселиться можно по схеме. — Лицо Дункана помрачнело. — Я уже забыл, что такое веселье.

Десятью минутами позже они уже были в «Торре-ди-Пиза», на 44-й Западной улице. Изящные, с изогнутой спинкой кресла, в которых они расположились за столиком напротив открытой кухни, оказались на редкость удобными. Легкий наклон стен создавал эффект Падающей башни. В ресторане было очень уютно, но Харли никак не удавалось расслабиться. Последний раз она была в ресторанчике в Свит-Крике со знакомым парнем, когда ей исполнилось семнадцать. Тот пригласил ее в придорожную закусочную, где они съели по гамбургеру, выпили по молочному коктейлю, после чего отправились в кино и, прямо не выходя из машины, под открытым небом посмотрели какой-то боевик. Харли не запомнила, о чем был фильм, потому что большую часть времени они целовались и обнимались, отнюдь не невинно.

Сейчас Харли находилась в шикарном итальянском ресторане, в фешенебельной части города, а перед ней сидел Дункан Ланг, который даже отдаленно не напоминал того желторотого нахального парня. Внезапно догадавшись, что в вопросах плотской любви Дункан очень и очень искушен, она покраснела, а чтобы скрыть смущение, уткнулась носом в меню. Ей, двадцатишестилетней девице, было не под силу выдержать пристальный взгляд утонченного соблазнителя женских сердец, современного Дон-Жуана.

— А почему у тебя такое имя — Харли? — спросил Дункан.

— А? — смутившись, она оторвала взгляд от меню.

— Почему родители тебя назвали Харли?

— Отец меня так назвал в честь марки своего любимого мотоцикла «Харлей-Дэвидсон». И я благодарна ему за то, что он не окрестил меня «Доджем».

Дункан едва удержался, чтобы не рассмеяться. Он просто улыбнулся, но этим только окончательно ее смутил. Харли уже давно заметила, что обаятельная улыбка — его самое эффективное оружие.

Перед их столиком бесшумно появился официант. На нем были черные широкие брюки, белоснежная рубашка и ярко-красный жилет. Он принес им аперитив, заказанный Дунканом. Расставив бокалы, официант с бесстрастным лицом принял бесконечно длинный заказ Харли. Он ни разу не улыбнулся, пока она с отчаянием приговоренного к смерти перечисляла блюда, которые бы хотела попробовать перед тем, как навсегда забудет о свободе. Для начала она заказала жаренные в масле артишоки с тонкими длинными дольками сладкого перца и экзотический овощной салат под лимонным соусом, затем суп из мидий, приправленный шафраном, с гренками.

Воодушевленная одобрительной улыбкой Дункана, она заказала себе различные виды спагетти — ригатони и феттучине по-деревенски, а также ра-виоли с цыпленком и помидорами. Она даже согласилась выпить красного вина, хотя за последние девять лет спиртного не выпила ни капли, поскольку Бойд Монро считал, что имидж Джейн Миллер несовместим с алкоголем.

— А теперь, — Дункан откинулся на спинку кресла, когда официант ушел выполнять их заказ, — расскажи о себе.

— Ты ведь у нас Шерлок Холмс, — язвительно заметила Харли. — Не ты ли говорил мне, что тебе известен каждый мой шаг?

— Это действительно так, — самодовольно проговорил Дункан. — Та информация, что я собрал, содержит только голые факты, а я хотел бы побольше узнать, что ты думаешь о своей жизни сама.

— Да ну?

— Да-да, мне это действительно интересно. Расскажи мне об отце. Я знаю, что он ушел от вас с матерью, когда тебе было всего два года. Должно быть, трудно расти без отца?

— Нет. Без него матери стало гораздо спокойнее и лучше. Он был несерьезным человеком.

Воспоминания о последней встрече с отцом болью отозвались в ее сердце. Чтобы не встречаться с пристальным взглядом Дункана, Харли поспешно схватила стакан и отпила глоток воды.

— Да, однажды мы встретились. Мне было тогда восемнадцать лет. Мой второй альбом уже вошел в чарты. Отец заявился ко мне, чтобы посмотреть, нельзя ли ему чем-нибудь у меня поживиться. Я не дала ему ни цента и выставила за порог. С тех пор мы больше не виделись.

— Вот бы мне так разобраться с моими дорогими родственничками, — позавидовал ей Дункан. Харли усмехнулась.

— Я еще ни разу не слышала, чтобы ты сказал хоть одно доброе слово о своей семье. Ты их не любишь?

— Мне тяжело с ними. У всех у них непростой характер, — со вздохом признался Дункан. — У нас в семье роли распределяются следующим образом: мой брат для меня — это образец для подражания, с него я должен брать пример; мать вечно занята устройством светских раутов; а отец до сих пор видит во мне восьмилетнего шалопая, которому каждый вечер нужно давать взбучку. Нет, это они меня не любят, а я плачу им той же монетой.

— Да, тебе не позавидуешь, — посочувствовала ему Харли. — Мне было легче — я всегда знала, что мать меня любит. Иногда мы с ней ссорились, она на меня злилась, но как бы там ни было, я всегда знала — она меня любит.

— А почему вы с ней ссорились?

— Да потому, что я доставляла ей одни огорчения.

— Как это?

— Она хотела, чтобы я не была той сорвиголовой, какой росла.

— Я догадываюсь, кого мечтала из тебя сделать твоя мать: она хотела, чтобы ты стала Джейн Миллер, — тихо произнес Дункан.

Харли намазывала масло на хлеб, когда услышала эти слова. Она подняла голову и встретила его теплый, сочувствующий взгляд. Сердце екнуло у нее в груди. Неужели он все понял?

— Да. И самое смешное во всей этой истории, что ее дочь стала Джейн Миллер.

— Ужасно, — помолчав, сказал Дункан. — Похоже, что для наших родителей мы пропащие дети.

Харли удивилась:

— Ты-то что натворил? Или ты на них в обиде, что они тебя не пустили играть в «Грэйтфул Дэд»?