Фредерик Марриет - Браконьер

• Название: Браконьер
• Автор: Фредерик Марриет
• Издательство: Logos
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-87288-022-7

В романе «Браконьер» рассказана история молодого Джозефа Рошбрука, несправедливо обвиненного в умышленном убийстве. Юноше пришлось покинуть родительский дом, жить под чужим именем и самому добывать себе кусок хлеба. Через множество испытаний прошел Джозеф, пока была восстановлена истина, а ему возвращено его настоящее имя.

---

Рошбрука это очень тронуло. Он любил свою жену, и она вполне заслуживала любви. Джен была очень красивая женщина, не имевшая еще и тридцати лет отроду, она была высока и стройна, с изящной маленькой головой, несколько не соответствовавшей ее высокому росту. Черты лица ее дышали добротой и сердечностью. Держала она себя очень хорошо, с большим достоинством и тактом, вследствие чего все, кто ее знал, любили ее и уважали. Принадлежи он к более высокому классу, ее называли бы красавицей. Она сознавала и глубоко чувствовала весь ужас сделанного ее мужем преступления, не только не отшатнулась от него, а напротив — еще теснее к нему прильнула с чисто женскою жалостью.

О Рошбруке также нужно сказать правду, что и его личность, как внешняя, так и внутренняя, была совсем не плебейской складки. Это был человек смелый и отважный, готовый ко всяким неожиданностям, в опасности хладнокровный и спокойный. Свое ночное ремесло он именно и любил, главным образом, за риск, за опасность, за сильные ощущения, с ним сопряженные, а вовсе не за одну его выгодность. Корысть тут была на самом заднем плане. И он я его жена получили порядочное воспитание. Происхождения он был очень скромного и притом беден, вследствие чего, завербовавшись в солдаты, потерял всякую возможность выдвинуться, сделать карьеру. Будь он не солдатом, а офицером, его способности, наверное, проявились бы не в одном умении добывать нелегальным путем провиант для капитана своей роты. Нашлось бы для него дело и получше. Как то ни было, он и у офицеров, и у низших чинов считался в роте самым храбрым стойким в бою солдатом.

Все мы обыкновенно делаемся тем, чем нас создадут обстоятельства. Фридрих Великий не верил во френологию. Раз он велел одного разбойника и одного мошенника нарядить в мундир и позвал профессора-френолога, чтобы тот исследовал их черепа и определил, кто такие эти люди. После исследования профессор сказал королю, указывая на разбойника: «Ваше величество, вот этот, по всей вероятности, очень талантливый генерал», — а про мошенника сказал: «А этот, я полагаю, выдающийся финансист». Тогда король поверил отчасти в вышеупомянутую науку и при этом заметил, что «всякий хороший генерал, в сущности, тот же разбойник, а всякий выдающийся финансист — тот же мошенник».

— Успокойся, Джен, — сказал Рошбрук. — Теперь все хорошо.

— Хорошо? А 200 фунтов премии за поимку нашего мальчика — это тоже хорошо?

— Я этого не боюсь, да если бы это и случилось, так это ему не повредит. Постановлено только предать его суду, но ведь нет прямых улик.

— Случается, людей вешают и по одним косвенным уликам.

— Что нашего мальчика не повесят ни в каком случае, Джен, за это я ручаюсь.

— Ну, да, понимаю: ты тогда сознаешься, но ведь мне и тебя лишиться страшно.

Стук в дверь заставил их прекратить разговор. Рошбрук отпер и впустил учителя Фернеса.

— Мне очень жаль, друзья моя, — сказал педагог, — что состоялся такой вердикт, но я ничем не мог помочь. Свидетельские показания были очень неблагоприятны. Даже я вынужден был давать показание.

— Вы! Да разве вас вызывали? — вскричал Рошбрук.

— Да, и допрашивали под присягой. Вы знаете — присяга серьезная вещь, к ней должно относиться с благоговейным страхом. Как воспитатель местного юношества, несущий ответственность за его нравственность, я мог показать только правду, одну правду.

— Какую же это правду могли вы показать? — с удивлением спросил Рошбрук.

— Как какую? Я рассказал то, о чем мы с вами говорили вчера утром. Потом признал сумку, что она вам принадлежит, потому что бедняга Джо носил мне в ней картофель.

Рошбрук поглядел на педагога с удивлением и презрением.

— Могу я спросить, каким образом там узнали про ваш вчерашний разговор? Ведь вы же сами требовали от меня соблюдения тайны.

— Правда. Но ведь всем же известно, что мы с вами близкие друзья, и потому меня вызвали и допросили под присягой.

— Все-таки я не понимаю, — возразил Рошбрук. — Ну, положим, вам могли задавать вопросы. А как же узнали, что у нас был с вами какой-нибудь разговор вчера утром? Святым Духом, что ли?

— Милый друг, вы вот говорите, что не понимаете, а между тем в моем положении местного педагога, обязанного подавать юношеству пример честности и безукоризненности… Вы, я думаю, и сами видите…

— Я вижу, что при таких обстоятельствах вам не придется больше ходить в трактир и напиваться там пивом, не меньше двух раз в неделю, — отвечал Рошбрук, поворачиваясь к педагогу спиной.

— А для чего я ходил в трактир, как не для того, чтобы присматривать за теми, которые чересчур много себе позволяют, и отводить их домой? Я всякий раз доброе дело делал.

— Да, Это верно. Вы напивались допьяна, а я… Джен закрыла мужу рот рукой.

— А вы? — тревожно переспросил Фернес.

— А я бывал еще пьянее вас, допустим… Вот что, друг Фернес: ми, вероятно, устали сегодня, давая свое показание перед коронером, так позвольте вам пожелать покойной ночи.

— А вы разве не пойдете сегодня к «Коту и Скрипке»?

— Долго не буду туда ходить, а может быть и совсем никогда не буду.

— Не будете ходить? Напрасно. Глоток целительного напитка разгоняет всякую печаль. На случай же, если вы выпьете лишнее, я всегда готов буду за вами присмотреть…

— И выпить половину моего пива?.. Нет, дружище Фернес, это время прошло.

— Ладно. Я вижу, вы сегодня в дурном настроении духа. В таком случае, до другого раза… Мистрис Рошбрук, не найдется ли у вас для меня капелька домашнего пивка?

— Нет, не найдется, — сказала Джен и отвернулась. — Попросите у судей, может быть, они вас попоят пивом.

— Ну, как угодно! — отвечал педагог. — И то сказать: — умышленное убийство, и за поимку преступника назначено 200 фунтов ! Тут есть отчего прийти в дурное настроение. Покойной ночи.

Уходя, Фернес хлопнул дверью.

Рошбрук подождал, пока не затихли его шаги, и сказал жене:

— А ведь он подлец.

— Ужасный! — сказала Джен. — Но все-таки пора нам спать. Поблагодари Бога за Его к тебе милость и попроси, чтобы Он тебя простил. Пойдем, дорогой.

На другой день мистрис Рошбрук узнала от соседок, что Фернес сам напросился в добровольные свидетели, что его никто и не думал вызывать. Негодованию Рошбрука не было границ. Он решил непременно отомстить.

Каковы бы ни были чувства местного населения в то время, когда раскрылось убийство, но к Рошбрукам, в общем, все знакомые отнеслись с большим участием. Все им очень сочувствовали, жалели их. Смотрителя стали все избегать, а его приятель Фернес вызвал всеобщее к себе презрение за свое предательское отношение к старым друзьям. Кончилось тем, что его школа опустела, закрылась, а сам он стал пить горькую, когда было на что.

А один субботний вечер Рошбрук, давно решивший завести с Фернесом ссору, явился в трактир. Фернес успел уже выпить, был в больших градусах и куражился. Рошбрук нарочно зацепил его чем-то, чтобы вызвать на возражение. Слово за слово, и кончилось тем, что Фернес вызвал Рошбрука на бокс. Рошбрук только этого и желал. В каких-нибудь полчаса он избил учителя до полусмерти, так что тот потом пролежал в постели несколько дней. Проучив предателя, Рошбрук уложил свои вещи и уехал с женой совсем из Грасфорда неизвестно куда. Лишившийся всяких средств к существованию, Фернес сделал вскоре то же самое — про него также никто не знал, да он направил свои стопы.

ГЛАВА XX. В которой мы опять следуем за нашим героем

Принявши известное читателю решение относительно Джо, майор Мэк-Шэн на обратном пути подробно расспросил мальчика об его прежней жизни. Джо рассказал все откровенно, не утаил ничего, за исключением страшного дела, совершенного его отцом. Он не считал себя вправе открывать кому-нибудь эту тайну — чужую тайну. Мэк-Шэн удовлетворился ответом Джо, и оба благополучно прибыли в Лондон. Поздоровавшись с женой, он пересказал ей свои приключения и наговорил всевозможных похвал маленькому Джо — впрочем, похвал вполне заслуженных, основанных на фактах. Мистрис Мэк-Шэн сейчас же прониклась к мальчику искреннею благодарностью, так что, когда муж поделился с ней своими намерениями относительно Джо, добрая женщина немедленно выразила свое согласие. Между супругами состоялось решение поместить Джо в школу и дать ему правильное образование, как только найдется подходящее учебное заведение.

Всех своих намерений Мэк-Шэны, впрочем, мальчику пока не открыли, сказали только, что его поместят в хорошую школу, на что он, разумеется, охотно согласился. Но не раньше как через три месяца майору Мэк-Шэну удалось найти школу по своему вкусу, а то все возникали различные затруднения. В течение этого времени Джо томился в полном бездействии, так как делать ему было совершенно нечего. От скуки он перечитывал все газеты, получавшиеся в ресторане для подачи посетителям. В один прекрасный день, просматривая столбцы одной из этих простынь, он наткнулся на отчет об убийстве разносчика с изложением всего коронерского следствия. Он прочел все свидетельские показания, в том числе и показание школьного учителя Фернеса, и узнал, что постановлено считать убийство умышленным, а преступника разыскать и за содействие розыску назначить 200 фунтов награды. Юридический термин «умышленное убийство» был для него не вполне понятен, поэтому он, с сильно бьющимся сердцем, сложил газету и подошел к мистрис Мэк-Шэн, спрашивая ее, что это значит.