Фредерик Марриет - Многосказочный паша

• Название: Многосказочный паша
• Автор: Фредерик Марриет
• Издательство: Кавказский край
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86722-091-5

---

— Не совсем так, но могу уверить тебя, милая Цериза, что я не забывал тебя никогда, пока думал, что ты жива, и что потом, считая тебя умершей, никогда не переставал оплакивать своей потери; никого не любил, кроме тебя. Наш старый друг может подтвердить слова мои; пусть скажет он, что услышал от меня, когда предостерегал меня от соблазна при виде красоты его управительницы.

Я не сказал Церизе, Ваше Благополучие, всей правды, потому что твердо уверен в том, что нисколько не предосудительно поступает тот, кто умалчивает о вещах, которые не сделают человека счастливее. Я сказал, что оставил ее потому, что иначе жизнь моя была бы в опасности, и что я берег ее только для нее. Также сказал я, что постоянной моей мыслью было вернуться и что когда я оставил Валенсию, нажив там значительный капитал, тот же час стал разведывать о ней и узнал, что она умерла. Однако я не открыл ей своего происхождения, но сказал, что отец мой был уважаем всеми и после смерти оставил большое богатство. Это сделал я потому, что хотя иногда люди высшего круга и покоряются силе любви и часто, побежденные ею, нисходят со своей высоты на низшие ступени, но все-таки ее огорчило бы открытие, что в этой лотерее ей выпал пустой билет.

Цериза осталась довольна моим рассказом; мы возобновили наши клятвы, и старик, который сознавался сам, что если тайны наши, вверенные ему, откроются, то это будет опасно и для чего, дал согласие на наше соединение и на то, чтобы мы оставили дом его.

От дальнего родственника, наследовавшего имущество отца моего, получил я две трети всего и отправился с деньгами и женой в Тулон.

Ничто не нарушало нашего счастья в продолжение первого года. Жена была для меня все, и время не только не охладило моей любви к ней, но еще упрочило ее. Впрочем, мы жили слишком роскошно, и к концу года заметил я, что уже нет у меня целой трети. Любовь моя к жене не позволяла мне довести ее до нищеты, и я решился принять нужные меры для обеспечения нашего будущего. Я стал с ней советоваться. Цериза одобрила мои виды; я разделил остаток своего имущества: на половину закупил товаров, другую отдал ей на жизнь во время моего отсутствия и сел на корабль, отправлявшийся в Ост-Индию.

Я прибыл туда благополучно и был удивительно счастлив в своих оборотах. Я уже начал думать, что судьба утомилась преследовать меня, но, зная ее лукавство, половину своей поклажи для большей безопасности нагрузил на другой корабль.

Когда корабль был готов сняться с якоря, явились и пассажиры на борт, и между ними находился один богатый старик, прибывший из Мексики и желавший отправиться во Францию. Он заболел. Ему нужно было открыть кровь, я предложил ему свои услуги, они были приняты, старик выздоровел, и мы очень сдружились. Недели через две по отплытии из Ост-Индии вдруг поднялся ужасный ураган, какой когда-либо я видел на море.

Волны кипели, ветер был так силен, что ничто не был в состоянии противостоять ему. Корабль бросило на бок, и мы считали гибель свою неизбежной. К счастью, мачты слетели в море, и корабль снова поднялся. Но когда ураган утих, наше положение было довольно затруднительно: без мачт, без парусов что могли мы делать? Наступила совершенная тишь, и нас несло течение на север.

Однажды утром, когда мы всматривались вдаль в надежде увидеть какой-либо корабль, заметили мы на некотором расстоянии какой-то диковинный предмет.

Сначала мы думали, что это одна из тех бочек, которые мы выкинули за борт или которые принадлежали какому-нибудь утонувшему судну. Наконец, однако, обнаружили, что то была огромная змея, которая, плыла со скоростью от пятнадцати до двадцати миль в час, шла прямо на корабль. Когда она приблизилась, мы с ужасом заметили, что она была почти во сто футов длиной и толщиной с грот-мачту семидесяти четырех пушечного корабля. По временам змея поднимала на несколько футов из воды голову, потом снова опускала и продолжала свое быстрое плаванье. Когда она была от нас на расстоянии одной мили, на нас нашел такой ужас, что все мы убежали вниз. Чудовище приблизилось к кораблю, поднялось из воды более, чем на половину своего туловища, так что голова его, если бы были у нас еще мачты, была бы наравне с верхними реями, и с высоты смотрело на палубу. После чего змея опустила свою огромную голову в люк, схватила зубами одного из экипажа и скрылась под водой.

Ужас совершенно отуманил нас, потому что мы ожидали, что она появится снова, а между тем у нас не было никаких средств обезопасить себя, потому что во время урагана снесло с палубы все решетки и люки. Старик был безутешнее прочих. Он подозвал меня к себе и сказал:

— Я надеялся увидеть во Франции еще раз своих, но теперь отказываюсь от этой надежды. Моя фамилия Фонсека; я младший сын одной знатной фамилии этого имени и намеревался богатствами, которые везу с собой, если не обогатить брата, то, по крайней мере, осчастливить дочь его. Если мои опасения оправдаются, то доверяю вашей чести исполнение моей просьбы. Передайте этот ящичек, в котором заключается почти все мое богатство, одному или другой. Вот их адрес, вот и ключ. Остальное мое имущество, если меня не станет, а вы выживете, принадлежит вам; вот на это свидетельство — оно, может быть, вам понадобится.

Я взял сундучок, но не сказал, однако, что я муж его племянницы, потому что он мог бы через это лишить ее наследства за то, что она так унизила свою фамилию, выйдя замуж за простого купца. Старик боялся не напрасно: змея в полдень появилась снова, схватила его и исчезла. Таким образом каждый день продолжала она таскать по два или по три человека, пока наконец остался один я. На восьмой день змея утащила последнего, и я знал очень хорошо, что вечером решится моя участь, потому что как не велика была она, могла, однако, попасть во всякую часть корабля, и даже притягивать к себе своим дыханием на расстоянии нескольких футов.

На корабле были две бочки с особенным веществом, изобретенным в Англии, которое везли мы для пробы во Францию. Во время урагана одна из них треснула, и запах, который исходил оттуда, был невыносим. Хотя она уже совсем выдохлась, заметил я, однако, что змея всякий раз, как приближалась к какому-нибудь предмету, замаранному этим веществом, тотчас отворачивалась, как будто вонь для нее была также невыносима, как и для нас. Не знаю, из чего состояло это вещество; англичане назвали его каменноугольным дегтем. Мне пришла в голову мысль: не могу ли я оборониться посредством этого отвратительного состава? Я вышиб дно у второй бочки, вооружился обмоченной в этот состав метлой, влез в бочку, и с трепетом ожидал решения судьбы своей. Змея явилась. Как и прежде, всунула она голову и часть туловища в люк, увидела меня и со сверкающими глазами приблизила свою голову, чтобы схватить меня. Я всунул ей в пасть мою метлу и в ту же минуту окунулся в бочку. Когда я, задыхаясь, высунул голову, змеи уже не было. Я вылез, взглянул в окошко и увидел, как она в ярости бичевала хвостом море и старалась всячески освободиться от состава, которым я наполнил ее пасть.

Наконец, выбившись из сил, она скрылась и не являлась более.

— И ты никогда не видал ее больше? — спросил паша.

— Никогда; да и никто, до нас и после нас, не видал ее, кроме американцев, у которых глаза гораздо лучше, чем у европейцев.

Корабль несло все на север, пока наконец не пришел он к земле, где из гавани и был послан ко мне бот.

Люди, бывшие на нем, были очень недовольны тем, что нашли там меня. Если бы не было на судне никого, они овладели бы всем кораблем и грузом, а теперь они должны были довольствоваться частью. Я понимал довольно хорошо по-английски и узнал из их разговоров, что они условились кинуть меня за борт. Тот же час бросился я в каюту, чтобы схватить свой сундучок, и когда появился наверху снова, они бросили меня в море. Я попал под корму и успел схватиться за рулевую цепь, за которую и держался. К счастью, приблизился другой бот, я подплыл к нему, и меня вытащили. Так как люди этого бота были соперниками тех, то и доставили меня в Нью-Йорк, чтобы я мог принести жалобу о посягательстве на мою жизнь. Я пробыл там довольно долго, пока наконец дело решили, и мне удалось продать мои семь восьмых частей, после чего я сел на корабль, отплывавший в Бордо, куда и прибыл благополучно. Оттуда я отправился в Тулон, где и нашел мою милую Церизу еще прекраснее, любезнее прежнего. Теперь я был богат, купил себе большое поместье, с которым вместе наследовал титул бывшего его владетеля — маркиза. Я купил также замок Фонсека и подарил его своей дорогой жене. Я очень радовался тому, что был наконец в состоянии возвести ее на ту ступень, с которой она сошла из любви ко мне. Несколько лет прожили мы счастливо, хотя и не имели детей. По прошествии этого времени встретились обстоятельства, принудившие меня опять пуститься в море.

Вот, Ваше Благополучие, история моего четвертого путешествия.

— Право, — сказал паша, — я еще никогда не слыхивал о такой змее. А ты слышал, Мустафа?