Фредерик Марриет - Персиваль Кин

• Название: Персиваль Кин
• Автор: Фредерик Марриет
• Издательство: Logos
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87288-027-8

Герой романа «Персиваль Кин» — молодой человек, который из-за жизненных обстоятельств не может носить имя своего настоящего отца. Озорной и независимый по натуре юноша поступает служить на флот. Морская жизнь закалила его, выявила и укрепила лучшие черты его характера. В годы службы Персиваль встретил верных друзей, заслужил любовь очаровательной девушки и получил принадлежащие ему по праву титул и имение своего отца.

---

Сначала у меня было мало людей, но теперь я не имею в них недостатка и могу гордиться своим экипажем.

— Давно ли вы завладели судном?

— Около восьми или девяти месяцев, в продолжение которых я не пощадил никого, кроме тебя. Обыкновенная смерть — в воду; но когда я встречаю невольничьи корабли, тогда — ты знаешь, что было вчера.

Несколько времени я молчал.

— Не удивляюсь, — сказал я наконец, — что ты ненавидишь белых, и особенно американцев. И как ни ужасно мстишь ты торговцам неграми, я не жалею о них. Однако питая такую вражду к белым, вспомни, что ты иногда убиваешь и таких, которые всеми силами хотят препятствовать торгу невольниками. Даже в Америке есть люди, которые стараются истребить этот торг.

— Мне невозможно делать различий, — отвечал капитан.

— Как твое имя? — спросил я.

— Зачем тебе знать? Меня зовут Джеме Винцент.

— Но что ты будешь делать, если встретишься с превосходящими силами?

— Убежим, если можно; а нельзя, так будем драться.

— Но вас могут взять в плен, и тогда…

— Никогда, дитя, никогда.

— Надеюсь, что, пощадив меня, ты будешь щадить и других, — сказал я.

— Я сам не знаю, отчего я пощадил тебя. Если бы ты испугался смерти, этого бы не было.

Через десять дней после нашего разговора мы подошли к восточной стороне острова Кубы и взошли в бухту rendez-vous, как называл ее пират. Она была очень мала, но совершенно закрыта с моря, и берега были так высоки, что за ними нельзя было видеть корабля. С одной стороны виднелось узкое ущелье между двумя отвесными горами, и около него был проход, известный одним пиратам, которым они пользовались тогда только, когда посылали шпиона в Гавану разведывать об отходящих судах.

На возвышении, прикрывавшем бухту с моря, пираты имели всегда часового, который извещал о видимых судах, и сам Винцент проводил там большую часть дня. Я также постоянно находился при нем; он старался показывать мне свою привязанность, и я полюбил его более, чем думал. Он часто рассказывал мне, как обращаются с бедными неграми в Америке; и я чувствовал, что сам бы решился на всякую месть.

Однажды капитан сказал мне, что он едет вечером в Гавану для разведывания, потому что шпион возвратился без успеха, и что он будет в отлучке три или четыре дня.

Хотя я не мог жаловаться на свое положение, однако очень желал быть скорее на свободе и решился убежать, если будет возможно. Мне тотчас пришло на мысль, что во время его отсутствия я в состоянии буду выполнить свой план.

— Не возьмешь ли ты меня с собою? — спросил я.

— Пожалуй; ты можешь быть мне полезным; мне будет довольно дела… Но если ты изменишь мне? — прибавил он мрачно.

— Благодарю за доброе мнение, — отвечал я с негодованием. — Так ты думаешь, что за спасение моей жизни я выдам тебя? Я не так низок, хотя в дурном обществе и могу сделаться подлецом.

— Хорошо, хорошо; сознаюсь, что я ошибся; не сердись. Но во всяком случае, ты видишь, что мне не возможно взять тебя с собою!

— Делать нечего, — сказал я, — но я не хочу оставаться здесь без тебя и заранее говорю, что убегу, если будет возможно.

— Это не так легко, как ты думаешь, — отвечал он смеясь. — Но я советую тебе лучше ничего не затевать.

Здесь разговор прекратился. Около полуночи капитан начал взбираться на скалу, и я старался не теряя случая последовать его примеру. Я примечал за ним, пока не потерял его из вида, думая узнать потаенный путь; и потом возвратился к матросам, которые лежали в палатках, раскинутых на берегу. Увидя индейца, который красил меня, я для отстранения подозрений просил его снова меня выкрасить. Он охотно исполнил мою просьбу, и я ушел от негров.

Только что стемнело, я вооружился парою пистолетов и, выползши незаметно из капитанской палатки, дошел до тропинки, по которой пошел капитан.

Я стал взбираться на скалу, держась обеими руками за кусты, но прежде чем дополз до половицы скалы, увидел, что далее нет кустов, и что след потерян. Я решился взобраться па вершину и потом предпринять что-нибудь. Я прошел уже две трети, когда взошла луна и облегчила мое путешествие. Осмотревшись кругом и увидя одни скалы, заграждавшие мне дорогу, я почувствовал, что убежать невозможно; однако я продолжал свой путь и дополз до вершины; но в это время кустарник, за который я держался, оборвался, и я скатился вниз на другую сторону.

Я не ушибся и тотчас вскочил на ноги. Осматриваясь, я увидел, что нахожусь в узком проходе между скалами, — в том самом скрытом проходе, который я отыскивал. Восхищенный этим открытием, я бодро пошел вперед.

ГЛАВА XXIII

— Наконец, я свободен! — подумал я. И мысли мои перенеслись к матушке, к моему фрегату и капитану; я вспомнил о Томушке Дотте, о Бобе Кроссе и о старом Кольпеппере. Я всех их увижу, подумал я, и то-то буду им рассказывать.

Я не успел пройти ста сажен, когда мне послышался шум, как будто кто-то приближался ко мне. Я стал прислушиваться и уверился, что не обманываюсь; но вместе с тем услышал и лай собак. Шум увеличивался; казалось, что кто-то пробирался через кусты, покрывавшие подошвы скал.

Через несколько минут я заметил человека, поспешно шедшего на скалу прямо ко мне. То был Винцент. Пройдя еще сажень, он обернулся, взмахнул саблею, и в то же время три огромные собаки бросились прямо на него. Одну он разрубил саблею; но две другие схватили его за горло и рвали его, несмотря на его силу.

Я схватился за пистолет, взвел курок и выстрелил в голову ближайшей собаке; еще выстрел положил другую, и Винцент был свободен.

Он вскочил на ноги.

— Это я, — сказал я.

— Като! — вскрикнул он. — Но не будем терять времени; я все понимаю.

Он схватил меня за руку и потащил назад в ущелье: добежав туда, он завалил проход тремя огромными камнями, которые, казалось, были для этого давно уже приготовлены.

— Молчи, Като, — сказал он, окончив работу. — Теперь мы спасены; они тотчас будут на вершине скалы.

Мы ждали около десяти минут и потом вдали услышали голоса. То были сыщики. Постепенно они замолкали, и, наконец, все стихло. Тогда Винцент сказал мне.

— Ты хотел убежать, Като?

— Я сказал, что убегу, — отвечал я.

— Удивляюсь, каким образом ты нашел дорогу, — не открыл ли ее тебе кто-нибудь из наших?

Я рассказал ему, каким образом я попал на его след.

— Ты отплатил мне за все, и даже слишком, — сказал он. — Ты спас мне жизнь тогда, когда уже не было никакой надежды на спасение.

— Так отдай мне свободу, которую я потерял теперь, — отвечал я.

— Я бы исполнил твою просьбу, Като, но мне жаль тебя. Сыщики бросят тебя в тюрьму, прежде чем ты успеешь объяснить им, кто ты. Ты забываешь, что переменил свой цвет; они искали не меня, но убежавшего невольника, а собаки нашли мой след. Эти белые безжалостны; для них приятнее видеть убежавшего невольника разорванным на куски собаками, чем схватить его. Это для них род охоты, — продолжал он скрежеща зубами. — Като, я дам тебе свободу, если ты хочешь, как только будет возможно; я обещаю тебе, и ты знаешь, что я сдержу свое слово.

— Я согласен, — отвечал я.

— Обещай же мне, что ты не будешь искать случая убежать в другой раз.

— Охотно обещаю.

— Довольно, — сказал Винцент. — Теперь пойдем вниз; я совершенно изорван проклятыми собаками, и мне надо перевязать свои раны.

Мы молча спустились со скалы и скоро пришли к палатке. Винцент был искусан и изранен; перевязав раны, он лег отдохнуть, и я последовал его примеру.

Винцент несколько дней не мог поправиться и после того не хотел подвергать себя новым опасностям. Но хотя он не говорил ни слова, я видел, что он обдумывал мщение, проводя несколько часов у взморья, с трубою в руке.

В одно утро на горизонте показалась шкуна, шедшая из Гаваны. «Стелла» давно уже готова была к походу, и по захождении солнца мы снялись с якоря. Было совсем темно, когда мы вышли из залива и поставили все паруса.

С рассветом шкуна была в нескольких милях перед нами, и через час мы догнали ее. Она шла к острову Курасаун и принадлежала старому голландскому дворянину, который был на ней со своею дочерью — девочкою лет семи. Экипаж состоял по большей части из негров — невольников владельца; шкипер и помощник его были единственные белые, исключая голландца и его дочери.

Матросов, по обыкновению, перевезли пираты к себе и донесли капитану, что шкуна нагружена балластом и не имеет никакой клади. Так как «Стелла» не терпела недостатка в матросах, то Винцент позволил неграм возвратиться на свою шкуну и идти с нею, куда захотят; но с белыми был другой расчет.

Не желая быть свидетелем кровавой сцены, я оставался внизу; но когда Хозе сказал мне, что к нам привезли маленькую девочку, я выглянул из люка. В это время Винцент говорил с пленными неграми; когда их отправили на шкуну, перед ним остался шкипер, его помощник, старый голландец и маленькая девочка.