Семен Малков - Расплата

• Название: Расплата
• Автор: Семен Малков
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-8189-0241-2

Две подруги. Общие радости, слезы, надежды. И… общий мужчина. Для одной он – источник доходов, благосостояния, славы. Для другой – единственный и неповторимый.

Проходят годы, и треугольник мучительных страстей взрывается самым неожиданным образом. Любовь и предательство, победы и поражения, бескорыстие и криминал – через все проходят герои этой истории, которая начинается в 60-е годы и заканчивается в наши дни.

---

В тот роковой день, когда Надежда собралась самостоятельно отправиться на загородный участок, Бутусов дал ей много поручений. Освободилась она только после обеда; рабочий день кончался, но она не стала переносить поездку на завтра: зная Бориса Осиповича, справедливо полагала, что он может выписаться из больницы досрочно, в любой день. Тогда уж она не сможет встретиться с Костей и спокойно поговорить. Да и отделочники могут в любой день закончить. Где его тогда искать?..

Сидя в машине, мчавшейся по Можайскому шоссе, она забеспокоилась, не опоздает ли застать Костю: пятый час, бригада вполне могла свернуть работу. И правда, когда она въехала на территорию особняка, большинство рабочих уже ушли; собирался домой и Уколов.

– Константин Иванович, – официальным тоном, но не скрывая радостного оживления, обратилась к нему Надежда так, чтобы слышал охранник, – очень хорошо, что я вас застала. У меня целый ряд замечаний по доделкам.

– Простите, у нас рабочий день окончен, – не глядя на нее и продолжая собираться возразил Константин. – Люди уже разъехались, вон последний уходит.

– А они нам не нужны! – настойчиво заявила Надежда. – Я только покажу вам перечень работ и подробно объясню, что требуется сделать.

– Не знаю, право, – нахмурясь, замялся он. – Я уже собрался ехать, сегодня мне не с руки задерживаться. Может, отложим до завтра?

– Будет тебе кочевряжиться, Уколов, – вмешался охранник, звероподобного вида детина. – Раз хозяйка просит. Ты же на собственной машине, какие проблемы?

– Ну ладно, пойдемте, – неохотно согласился Костя, делая жест, приглашающий ее пройти в конторку.

Вошел следом за ней и плотно прикрыл дверь. Вот не было печали… А тут еще охранник вмешивается, лезет не в свое дело… «Вот черт прислал ее мне на голову… Надо же такому случиться! – досадовал он, чувствуя, как сильно бьется сердце. – Всю душу снова перевернула! Ведь забыл уже – столько лет прошло!»

Константин обманывал себя – ничего он не забыл, притупилось просто, да не прошло. Но жизнь уже сделана: много лет женат, его миловидная, бойкая спутница жизни, заведующая продовольственным магазином, родила ему троих детей…

А в тот день, когда он вышел из конторки и после стольких лет разлуки вновь увидел Наденьку – такую элегантную, блестящую, еще более соблазнительную, чем прежде, – непроизвольная дрожь пробежала по телу. Он старался на нее не смотреть, но мысленно снова держал в своих объятиях, будто это все было вчера…

Он по-своему любил жену – как-никак, мать троих его детей, ценил как хорошую хозяйку, был с ней внимателен и ласков, но не испытывал и доли той страсти, которая охватывала его при одном виде Надежды.

Стараясь унять давно забытую дрожь, он усадил Надю – хозяйку – на стул у своей конторки и сел рядом, приготовившись выслушать замечания. Однако голова у него была как в тумане…

Сидя рядом с Костей, как когда-то, и ощущая на себе его горячее дыхание, Надежда неожиданно для себя растерялась, как школьница, – с чего бы начать разговор? Наконец решилась.

– Ты и впрямь думаешь, Костик, что у нас будет деловая беседа? – без обиняков, прерывающимся от волнения голосом тихо произнесла она, глядя ему прямо в глаза. – Неужели тебя оставила равнодушным наша встреча? Неужто все забыл и я тебе безразлична?

Он хмуро молчал, не в силах отвести от нее глаз, ни о чем не думая, лишь физически остро ощущая ее близость.

– А мне, представляешь, не безразлично, что с тобой и как ты живешь. И никогда не будет безразлично! – с жаром продолжала она, бессознательно переплетая правду с ложью. – Могла ли я забыть, подумай, как нам хорошо было вместе?.. Ладно, не будем об этом! Расскажи, как живешь.

– Что тут рассказывать? У меня трое ребят, – хмуро поведал Костя. – Жена в торговле работает. Женщина простая, добрая, любит меня и детей, заботливая. Живем в достатке, даже машину купили – старенький «Запорожец»… все-таки колеса. Как видишь, тружусь; платят хорошо.

– Значит, забыл меня, семейный ты человек? – Она насмешливо посмотрела ему в глаза, испытывая жгучую боль и ревность к незнакомой счастливой женщине. – Ты ее так же любишь, как когда-то меня?

Константин был в замешательстве: вспомнил, как она предала его ради карьеры, захотелось сказать ей что-нибудь резкое, обидное; соврать, что забыл, что она его теперь не интересует… Поднял на нее гневные глаза, открыл было рот – и слова застряли у него в горле. Надежда сидела перед ним, подавшись к нему всем телом и прерывисто дыша. Ее синие, как небо, глаза пылали прежней любовью и страстью; так хороша, так желанна… Он только и произнес осевшим голосом:

– Разве такое забудешь? Меня и сейчас всего трясет при виде тебя. Да рукой не достать!

– А ты попробуй! – жарко прошептала Надя, вне себя от охвативших ее чувств, от прежнего, юного страстного желания. – Ведь ты не робкого десятка! Неужели не хочешь вспомнить?..

Порывисто вскочила, подчиняясь непреодолимой силе, мгновенно, бесшумно повернула ключ, заперла дверь и заключила его в объятия. «А, никто ничего не узнает! Отопрусь в случае чего! – успокаивала она себя, повинуясь роковой силе, сознавая и не сознавая всей гибельности того, что делает. – Прости меня, Боже, – ничего не могу с собой поделать!»

И Константин не сопротивлялся больше, уступил. Душой и телом рвался к своей желанной, ненаглядной, столь неожиданно обретенной Наденьке. Ни о чем не думая уложил ее на широкую лежанку и стал ласкать с ненасытной жаждой, словно моряк, вернувшийся к любимой после длительного плавания…

Они упивались страстью, забыв о времени и совсем потеряв голову. Испытывая многократно высшее блаженство, Надя заливалась счастливыми слезами, – еще, еще… И никак не могла насытиться, словно запасаясь наслаждением и счастьем впрок…

«Ведь нам неумолимо придется расстаться! – с отчаянием, с ужасом думала она. – Станем встречаться – обнаружится… Бутусов не из тех, кто прощает измену…»

Звероподобный охранник между тем встрепенулся: сначала ничего не заподозрил, но уже прошло более сорока минут, как хозяйка заперлась в конторке с бригадиром… Он нюхом почуял неладное; подошел потихоньку к двери, приложил ухо, прислушался: разговора не слышно, но доносится какой-то шум, возня… Догадка мелькнула мгновенно: прораб – мужчина видный, хозяйка – отменная красотка, в самом соку… Вполне могли поладить! «Ну и суки эти богатые дамочки! – подумал презрительно; хотел было постучать, спугнуть, но передумал. Отошел, набрал номер диспетчерской, сделал краткое сообщение:

– Передайте шефу, что здесь с хозяйкой… неладное. Пусть срочно Приедет.

Получив сообщение, Бутусов не стал выяснять подробности, сел в машину и немедленно выехал, не думая о состоянии швов. Звериным инстинктом самосохранения почуял беду. От Митина до Одинцова недалеко, мощная машина преодолела это расстояние за полчаса.

Когда он стремительно ворвался в сторожку и ногой вышиб запертую дверь, свидание влюбленных было в разгаре и Бутусов застал их в недвусмысленной позе… Расплата последовала незамедлительно – в его стиле, изуверски жестокая. Не говоря ни слова он выхватил пистолет и выстрелил с близкого расстояния прямо в перепуганное лицо поднявшего ему навстречу голову Кости – убил наповал.

– А эту курву отдаю, ребята, вам на потеху, – указав на Надежду, укрывшуюся чем попало, бросил он двум гориллам охранникам, презрительно скривив безобразный шрам. – Потом закатаете в бетон погреба, там есть еще не заделанная опалубка. Пусть остается здесь навсегда, уж очень хотела. Я держу слово.

– Этому дураку… – на секунду задумался и спокойно распорядился: – Отрезать глупую голову и поганые органы, сжечь и пустить на удобрение, – хоть какая-то польза от гада. Тело – в мешок и на свалку. Машину – в речку. Эта ржавая консервная банка ничего не стоит.

Надежда, парализованная ужасом, все слышала, завороженно следя за ним. Только когда увидела, что он повернулся, чтобы уйти, у нее наконец прорезался голос:

– Нет! Ты так со мной не поступишь! Не делай этого, Боря! – надрывно крикнула она, срываясь на визг. – Дай объяснить! Это мой бывший жених… Прости… прости мою слабость!..

Но все было напрасно, Бутусов ее не слушал. Для него Надежды больше не существовало. Была лишь предательница, развратная сучка, которую следовало жестоко покарать ради самоуважения.

Не удостоив ее взглядом, не обращая внимания на вопли, круто повернулся и стремительно вышел. Двое дюжих охранников сразу потащили Надежду в чем мать родила в подвал особняка. Примкнули наручниками к батарее и с большой охотой, без устали, издеваясь как могли, стали утолять свою похоть.

Когда им надоели ее истошные крики, надели ей на голову полиэтиленовый мешок и туго обмотали вокруг шеи. Негодяи продолжали наслаждаться ее прекрасным телом, даже осознав, что она больше не дышит. Тогда они сбросили тело в опалубку и залили толстым слоем бетона.