Карл Май - В балканских ущельях

• Название: В балканских ущельях
• Автор: Карл Май
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00148-7

---

— Когда тот был еще жив?

— Да, и после смерти тоже.

— Это меня радует. Опиши-ка мне еще раз его труп.

— Он выглядел ужасно.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Нет. Тело завернули в старый кафтан, когда спускали с горы. Я рано поехал в город за семенами табака и подоспел как раз вовремя.

— А как выглядела шея?

— Ужасно!

— Опиши. Раны на ней были?

— Нет. Но отчетливо видно было, как духи рвали его когтями.

— Эти когти проникали прямо в шею?

— Как ты можешь так думать? Духи не переносят вида крови. Они никогда не оставляют открытых ран, не протыкают кожу. Но следы когтей видны. От меня тело скрывали, но я разглядел. Остальные были такие же.

— Но как выглядели эти следы от когтей?

— Как длинные, тонкие, красные отпечатки. Сзади два, спереди — восемь.

— Я так и думал.

— Ты что, видел когда-нибудь того, кто погиб от духа?

— Нет. Духи моего отечества не убивают людей. Они весьма миролюбивы. Их три вида. Одних называют мученическими, других — духами красоты, а третьих — болтунами. Первый вид опасен, остальные — безвредны.

— Как хорошо жить в твоей стране, эфенди: там водятся такие хорошие духи. Наши — жестокие, очень злобные. Одному человеку свернули шею, потом убили. Прошу тебя, не ходи на ту гору, а то и тебя принесут оттуда трупом!

— Ну ладно, я подумаю.

— Нечего тут думать. Когда тебя спрашивают, что ты хочешь, жить или умереть, ты что, ответишь: умереть? Я бы выбрал первое.

— Я тоже, как и ты, выбираю первое.

— Правильно. Теперь мне тоже легко на сердце.

— Тогда давай не будем больше о развалинах. Скажи мне лучше, есть ли в Остромдже человек по имени Мюбарек?

— Есть.

— Ты его знаешь?

— Да.

— А я могу с ним повидаться?

— Если только он дома. Каждый вправе зайти к нему.

— А ты был у него?

— Носил ему деньги.

— За что?

— За его чудодейственные средства.

— А, так он хаким?

— Нет.

— Значит, аптекарь?

— Нет, он целитель.

— А что, разве целитель не знает лекарств?

— Почему, знает. Никто не может запретить ему лечить людей. Все вокруг любят Мюбарека. Где окажется беспомощным хаким или аптекарь, старик всегда поможет.

— А тебе он помогал?

— И мне, и моим близким, и даже скотине.

— Значит, он еще и ветеринар. Интересно.

— Сам он еще интереснее.

— Как это?

— Ему пятьсот лет.

— Позволь тебе не поверить.

— Но это действительно так!

— Все равно не верю.

— Смотри, не скажи ему об этом, иначе ты пропал!

— Что, о нем самом говорить с ним опасно?

— У него есть дух, который летает везде и слушает, что говорят о старике Мюбареке.

— Чудеса, да и только! А где этого духа можно увидеть, ты часом не знаешь?

— Он позади него. Большой такой ворон, черный, как ночь.

— А черной кошки там нет?

— Есть. А откуда ты про кошку знаешь?

— Я пока только предполагаю. Ты был там, где он готовит свои снадобья?

— Да, был. Откуда тебе известно, что есть такое помещение?

— Опять-таки всего лишь предполагаю. Ты видел там чучела птиц?

— Да.

— А змей?

— Да.

— Жерлянок в сосудах? Летучих мышей под самым потолком?

— Аллах-иль-Аллах! Да, да!

— Мертвые головы и кости?

С каждым новым моим вопросом восторг становился все сильнее.

— Господин, — не выдержал он наконец. — Ты знаешь Мюбарека!

— Нет.

— Но ты точно описал его жилище.

— Это потому, что я знавал других мюбареков.

— И у каждого был похожий дом?

— У многих. И многим было столько же лет, и даже больше.

— И после этого ты не веришь?

— Нет, не верю.

— Не могу понять.

— Этот человек долго живет у вас?

— Только шесть лет.

— А сколько лет злые духи водятся в развалинах?

— А, с давних пор.

— И все это время они сворачивают людям шеи?

— Это началось только несколько лет назад.

— А поточнее не скажешь? Мне это очень важно.

— Первым, кому свернули лицо назад, был грек. Он у меня за день до этого останавливался. На следующее утро он лежал мертвый в развалинах. С тех пор прошло пять или шесть лет.

— И столько же живет Мюбарек в Остромдже. Имеются у этого старого святого какие-то другие особенности?

— Нет вроде бы, ну разве что одна… он ничего никогда не ест и не пьет.

— Но тем не менее жив?

— Он говорит, что, хотя ничего не ест и не пьет, живет пятьсот лет. Аллах вообще не ест, и тем не менее вечен. У Мюбарека вообще нет зубов. И не было.

— Он их, видимо, потерял.

— О нет. Тому, кто его просит, он показывает рот. На деснах у него нет дырок — значит, не было ни одного зуба!

— Я начинаю верить, что это крупный целитель!

— Так оно и есть. Аллах любит его и дал ему способность быть невидимым.

— О, это особый дар. Но ты же сказал, что у него, кроме того, что он не ест и не пьет, больше нет особенностей.

— Да, но если ты под этим словом подразумеваешь дары, то, значит, у него их целое множество.

— Расскажи.

— Они не сразу бросаются в глаза.

— А ты был свидетелем того, как он становился невидимым?

— Конечно.

— Ну-ка, поделись впечатлениями!

— Я знал, что сын моего соседа болен и что старик должен навестить его. У моей жены случались частые головные боли, и она хотела попросить у Мюбарека амулет. Поэтому ко времени его прихода я вышел на порог своего дома. Он пришел. Я позвал его, назвав по имени. Он не ответил. Я крикнул еще раз и, не получив ответа, перешел улицу и пошел к нему сказать, что моя жена нуждается в его помощи. Он посмотрел на меня удивленно и спросил, за кого я его принимаю. Я ответил ему, что он — великий целитель, а он осмеял меня и пошел молча во двор соседа.

Я ждал долго, но он так и не вышел. Только Буера, Дубина, который вошел, кстати, тоже незамеченным, выполз на своих костылях. А когда потом я спросил соседа о целителе, тот заявил, что его у него не было. Я поклялся, что только недавно видел его, а он уверил меня, что у него был один лишь Дубина. Старик же исчез. Что скажешь, эфенди?

— Пока ничего.

— Почему — пока?

— Для выводов нужны факты. Но тут дело, похоже, решается просто.

— Что ты имеешь в виду, эфенди?

— Целитель воспользовался разными входом и выходом.

— Не мог он. Двор лежит спереди, а сзади нет ни сада, ни выхода. Ворота, через которые он входил, единственный путь, которым он должен был вернуться.

— Может, он спрятался?

— Где, эфенди? Домик соседей так мал, что там не спрячешься.

— Тогда дело действительно туманное. Не могу объяснить!

— Все объясняется просто: Мюбарек умеет становиться невидимым! Не веришь?

Вся эта история была полной чепухой, но надо ли было спорить с человеком, душа которого была глубоко пронизана предрассудками и мифологией Востока? В интересах дела оказалось даже лучшим, чтобы он оставался при своем мнении. Поэтому я ответил:

— Тот, кто сам этого не видел, не может сказать «да» или «нет».

— Я говорю «да», — заявил Халеф, слышавший наш разговор и подмигнувший мне.

— Ты веришь?! — подыграл я ему.

— Твердо верю.

— Это меня удивляет.

— Почему, сиди?

— Потому, что ты, по моим сведениям, не знал никого, кто бы обладал такими же удивительными способностями.

— Я? Ты ошибаешься, сиди!

— Ну, скажи, где и когда ты такое наблюдал?

— Я очень часто встречаюсь с невидимостью, и сегодня — в последний раз.

Я подумал, что он снова задумал какую-то шалость, и промолчал. Турок же сразу насторожился. Он искал топлива для костра своих предрассудков и быстро спросил:

— Сегодня? По дороге?

— О нет!

— Тогда, значит, у меня?

— Как ты догадался?

— Аллах, у меня появился кто-то, кто быстро исчез?

— Да.

— И я его видел?

— Конечно.

— Один из этих двоих бездельников?

— Ну, нет.

— А кто тогда?

— Омлет. Ты видел, как он вошел в меня, а потом исчез?

Хозяин поджал губы. Лицо его сначала приобрело обиженное выражение, потом налилось краской гнева, и он закричал:

— Хаджи, ты уверяешь, что был в Мекке, городе Пророка?

— Так оно и есть.

— А вот я так не думаю.

— Хочешь меня обидеть?

— Нет. Но продолжаю так считать.

— Спроси сиди, он точно знает, потому что он сам… Я бросил на него предупреждающий взгляд, так что он осекся на половине фразы. Хозяин — мусульманин, и ему совсем не обязательно знать, какое приключение мы пережили тогда в святилище ислама.

— Даже если эфенди десять раз подтвердит это, я все равно не поверю.

— Почему?

— Потому, что настоящий хаджи никогда не наставит нос правоверному. Я считал, что ты правильный, хороший человек, а ты так, пустышка…

— Ты, сын этой долины, ты знаешь, как меня зовут?!

— Слышал, как же.

— Ну, как?

— Халеф.

— Это имя, которым могут называть меня только близкие друзья. Для других я зовусь хаджи Халеф Омар бен хаджи Абулаббас ибн хаджи Дауд аль-Госсара. Заруби это себе на носу!