Джон Майерс - Серебряный Вихор

• Название: Серебряный Вихор
• Автор: Джон Майерс
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5—8352—0170—2

Роман Дж. Майерса Майерса «Серебряный Вихор» широко известен за рубежом. Произведение строится по принципу «литературной чехарды»: главный герой Шендон попадает на загадочный материк Романию, где сталкивается с ожившими литературными и мифологическими персонажами: нимфой Цирцеей, Робином Гудом, Беовульфом, Дон-Кихотом и даже Анной Карениной. На протяжении всего романа автор держит читателя в постоянном напряжении, умело сочетая динамику сюжета с блестящим стилем и необузданной фантазией.

---

— Никто из вас не сойдет с места, пока я не спою свадебной песни.

— Пой, раз уж я не могу запретить тебе.

— Благодарю, сир, — сквозь зубы процедил Голиас. Он толкнул меня.

— Подружки невесты с букетами, — прошипел он. — Взгляни, нет ли там роз.

Я, ведя Джонса за ухо, стал пробираться вперед. Голиас запел.

Сердец обрученье
Смерть и рожденье
В тройном единенье
Черед свой блюдут.
Первее, однако,
Таинство брака:
Свет Вирдова знака
Заметнее тут.
Пал Гуннар, и Финна
Настигла кончина,
И Улада — сына
Конэр сразил.
Вояки по праву
Утратили славу,
И честь, и державу —
За низменный пыл.

В церкви было так тесно, что Луций ничего не мог видеть из-за людских спин. Услышав голос Гермионы, он жаждал поскорее помочь ей. Джонс только прижимался ко мне, проявляя неожиданную покладистость. Но только это и облегчало достижение цели. Если бы мне не сообщили, что я пришел в Замок Опасностей, я бы и сам о том догадался. Голиас всех зачаровал, и поэтому нас никто не останавливал. Но как они все на нас смотрели! Я едва ли не желал, чтобы что-нибудь помешало нам подойти к алтарю. Я чувствовал себя мышью, приближающейся к мышеловке.

Трудно было вообразить, что произойдет, когда Голиас закончит петь. Но он все пел и пел.

Пусть будет смех разящий
Заслоном от грозящей
Невзгоды предстоящей —
И свадьбу прекратит!
Всем умыслам бесчинным
Над существом невинным
(Поплатитесь же вы нам! ) —
Позор, бесчестье, стыд!

Увидев Гермиону, которая, как и все остальные, смотрела на нас во все глаза, Джонс остановился. Я свирепо дернул его за ухо.

— Букеты! — умолял я его. — Это наш единственный шанс!

Мы обошли всех подружек невесты, попусту теряя время. Я не сразу это сообразил, так как был сильно взволнован. Все двенадцать держали одинаковые букеты, в которых не было ни единой розы. Отходя от каждой девушки, я всякий раз прощался с жизнью. Голиас зорко наблюдал за нами. Но пение звучало бодро.

Алекто, спеши к расправе!
Покажись, Мегара, вьяве!
И преступников застави
Кару претерпеть.
Тизифона будет рада
На алтарь набрызгать яда:
Вот виновному награда —
Пусть попомнит впредь!
Если вы втроем согласны
Совершить свой суд ужасный —
Яростный, но беспристрастный —
Вот пред вами тот,
Кто беспутничал немало,
Настрадался до отвала —
Но душа его попала
В странный переплет.

С подружками невесты было покончено. По отчаянному взгляду Гермионы я понял, что у нее нет цветов. Оставалась еще посаженая мать. Ее букет свисал из левой руки, лепестками вниз. Дама как раз стояла ко мне левым боком. Протиснувшись к ней и протащив за собою Джонса, я выхватил у нее букет. И тут же бросил его, будто отпарившись.

— Мы пропали, Луций, — прохрипел я, — все напрасно.

Я с силою потащил его, но он уперся. Я обернулся и увидел, что в правой руке посаженая мать держит еще один букет. Это был букет Гермионы. Во время брачной церемонии невесте не полагается держать в руках цветы. Я схватил букет, взглянул на него и чуть было не бросил на пол. Но затем опять взглянул и уже повнимательней. Я почему-то искал красные розы, а это были белые.

Луций уныло тянулся к Гермионе, и я едва не выдернул ему ухо, прежде чем заставил взглянуть на цветы. Даже малейшая проволочка приводила меня в ярость.

— Черт побери, Джонс! Розы! — Я едва не рычал. — Ешь, или я каблуком вобью их тебе в глотку!

Я сунул ему букет прямо в морду. Из-за этого он даже не мог видеть, что ему дают. Но, почувствовав настоятельность моего тона, послушно разинул пасть. Голиас все заметил, и в голосе его зазвучал восторг победы.

Благой исход указан
И звездами предсказан:
Дочь Готорна обязан
Супругой он назвать.
Судом судите строгим:
Вновь станет он двуногим —
И в горло шпагу многим
Вонзит по рукоять.

Дух мощный забияки
Таился в кожемяке:
Когда дойдет до драки —
Осел затеет бой.
Презрев врагов угрозы,
Две-три проглотит розы —
От счастья дева в слезы:
Пред ней — ее герой!

Песня закончилась, и заклятие перестало действовать. Но я даже не испугался. Как и все, я замер, глядя на Луция.

— Боже милостивый! — взвизгнула одна из подружек невесты. — Да что же это творится?

У нее были причины для недоумения. Едва Джонс дожевал последние бутоны, он встал на задние ноги, передние опустил вдоль туловища и закинул голову. Уши его съеживались, словно горящая бумага. Когда остались одни только раковины, они прилегли к голове по бокам и шерсть на них исчезла.

Похоже было, будто какой-то молниеносный карикатурист взялся показать, как несколькими штрихами можно из осла сделать человека. Морда превратилась в лицо, вслед за нею, укоротившись, преобразилась шея, и, наконец, передние ноги с копытами стали человеческими руками. Я был захвачен зрелищем перемен и начисто позабыл, что имею к ним отношение.

Джонс первым отреагировал на то, что с ним произошло. Как только у него пропал хвост, он тут же ринулся к котомке с одеждой, которую я держал. Я торопливо стал помогать ему. Вдруг мы услышали грозный оклик Голиаса:

— Меч, Луций! Проклятье, ведь ты уже не осел! Шендон, дай ему меч!

Из одежды Луций ограничился брюками. Он впрыгнул в них и натянул до пояса, с которого теперь исчезла шерсть. Я тем временем вытащил меч из ножен и сунул его рукояткой прямо Джонсу в кулак. Наступила пора, так как чары уже не действовали.

Вперед выступил дон Родриго.

— А, это мой милый кузен, вышедший из собственного портрета!

Джонс оперся на меч.

— Милорд, — ответил он, — при нашей последней встрече вы пригласили меня на свою свадьбу.

— Совершенно верно, — признал Раван. — И приглашение было искренним. Но ввиду розысков, предпринятых родственниками моей невесты, король решил, что будет лучше сыграть свадьбу в одном из моих дальних, вновь приобретенных имений, а не при дворе.

Однако из-за моего любовного нетерпения, что вполне извинительно, я позабыл тебя известить.

Несмотря на насмешливый тон, Раван смотрел на Джонса пронзительным взглядом. Небрежно, как бы между прочим, он извлек из ножен свой меч. И вдруг подскочил и сделал молниеносный выпад Но Луций увернулся и так втянул живот, что он прилип к позвоночнику. Затем Луций шагнул к Равану и двумя быстрыми ударами снес ему башку. Она подкатилась к моим ногам, точь-в-точь как голова зеленого рыцаря. Но дон Родриго не поднял ее, подобно Берсилаку. Тело его задергалось в конвульсиях; кровь, фонтаном бьющая из шеи, залила весь пол. Затем тело замерло, как может замереть только мертвое тело. Я на всякий случай подобрал меч Равана. Но никто не двинулся с места, кроме Гермионы.

— Милый, — спросила она, качнувшись к Джонсу, — ты не ранен?

Луций смотрел на Равана. Ярость убийцы еще не затихла в нем, и все же ему удалось смягчить свой голос.

— Нет, дорогая. Не беспокойся за меня.

— Я совершенно спокойна, — заверила его Гермиона и упала на руки проходившему мимо Голиасу.

— Гюон не справился бы лучше, — одобрил он Луция. — Не тревожься, с ней все в порядке. Это естественная реакция. Девушки позаботятся о ней. Подойдите и возьмите ее! — велел он им. — У меня и без того дел по горло.

— Талиесин, — сказал король своим ровным, бесцветным голосом, когда девушки приняли Гермиону от Голиаса. — Вы осуществили все, что намеревались сделать? Разумеется, за возможным исключением выбраться отсюда живыми.

— Почти все, ваше величество.

— Тогда позвольте мне заметить вам, что, хотя в действиях ваших было немало занятного, на свадьбе они не слишком уместны.

Я уже чувствовал острие меча, приставленного к горлу. Голиас пожал плечами.

— Если вы имеете в виду потерю жениха, у нас найдется получше.

К моему удивлению, король задумался над его словами.

— Мертвый фаворит — не фаворит, — сказал он наконец, не обращаясь ни к кому в особенности. Он взглянул на меня, затем на Джонса. — Я уже много лет ношу корону, но мне еще не приходилось посылать человека на плаху, не выяснив прежде, кто он такой.

Дерзкий вид Луция будто испарился. Молодой человек сконфузился.

— Я и сам не знаю, кто я такой, ваше величество. Глупо, конечно, но говорят, что имя, которое я ношу, не принадлежит мне.

— А что это за имя?

— Луций Джил Джонс, ваше величество.

— Что? — Казалось, король заинтересовался. — Вы внук старого барона и ближайший родственник лорда Равана?

— Да, внук и наследник старого барона, сир. — Вспыхнув, Джонс поклонился. — Но законность моего рождения под сомнением.

— Бастард — такой же внук, как и все.

— Да, но не в том случае, когда его отец — кто-то посторонний. — Луций говорил хрипло, едва ли не шепотом. — Вот этим вопросом и задался мой дедушка, вероятно, по наущению лорда Равана. Я, конечно, не могу ни в чем быть уверенным, и отец мой не встанет, чтобы заговорить.