Джудит Майкл - Обманы

• Название: Обманы
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998

Сестры-близнецы, как две капли воды похожие друг на друга, шутки ради задумали поменяться местами. Но невинный обман перевернул всю их жизнь…

---

— Больше, чем маму? — требовательно спросил Клифф.

— Ох, Клифф, — пожурила его Пенни и положила руку Гарту на щеку, став на короткий миг женщиной, утешающей мужчину. — Не плачь, папочка. Мы подождем, пока ты нам не расскажешь. Но… — и она снова стала маленькой девочкой, — я просто хочу, чтобы мамочка приехала домой.

Гарт поцеловал их и встал.

— Давайте ложитесь спать. Уже поздно. Я люблю вас обоих.

На следующий день Пенни и Клифф отправились за покупками, и когда Гарт вернулся домой, передали ему два маленьких пакетика, попросив, чтобы он их сразу отправил. Он не спросил, что в них, а дети ему не сказали.

В последний день школьных занятий Пенни должна была показывать своих кукол, и Гарт поспешил рано уйти из университета, чтобы успеть.

В передней части комнаты на полу сидели по-турецки ученики других классов, а сзади на складных стульях родители. Гарт и Вивьен среди них. Пенни и Барбара Гудман находились за сценой вместе с миссис Кейз, проверяя кукол перед тем, как их одноклассники начнут представление.

После спектакля, пока Клифф заправлялся пуншем и печеньем, которыми угощал комитет по еде из шестиклассников, Пенни, стоя рядом с Гартом, с достоинством принимала поздравления от зрителей.

— Моя мама не могла быть сегодня здесь, — говорила она каждому. — В Лондоне умерла ее сестра, и она должна быть там, чтобы позаботиться о могиле и тому подобных вещах. Она хотела быть здесь, но не смогла. Она помогала мне с костюмами. Я их не сама делала. Мама мне помогала.

Вивьен принесла Гарту бумажный стаканчик с пуншем.

— На вкус ужасно, но пить можно. Стефания вернется?

— Нет.

Молча, он посмотрела на Пенни, занятую серьезным разговором с какой-то родительницей о сестре-близнеце своей матери.

— Этого недостаточно, — сердито сказал Гарт. — Нельзя восстановить разрушенный брак только потому, что наши дети несчастны.

— Ваш брак распался? — спросила Вивьен. — Кто бы мог подумать!

— Это даже не брак. — Он посмотрел на ее встревоженное лицо. — Простите, Вивьен, я не могу говорить об этом. Спасибо вам за пунш.

Он считал дни, сам не зная, чего ждет. Вместе с детьми он купил рождественскую елку, не такую большую, как обычно, «раз наша семья в этом году меньше», как сказала Пенни, и они украсили ее, положив вниз завернутые пакеты с подарками. Долорес пригласила их в загородный дом на лыжную прогулку, но Пенни и Клифф отказались ехать.

— Я больше не буду кататься без мамы, — объявил Клифф.

Когда школа и университет закрылись на каникулы, они втроем провели целый день, крася спальни на верхнем этаже.

— Вот удивится мамочка, — повторяла Пенни снова и снова. — Все теперь такое яркое. Она ведь удивится?

И, наконец, хотя он отказался от всех других приглашений в гости, Гарт уступил настойчивости Ната и Долорес присоединиться к их ежегодному праздничному сборищу за три дня до Рождества. Он посидел с Пенни и Клиффом, пока они обедали, посмотрел, как они устроились в гостиной с книжками, телевизором и воздушной кукурузой, и один направился к дому Голднеров.

Как всегда, народу было много. Долорес решила соединить университет и город в одну счастливую общину, и когда Гарт пришел, он увидел, как она подводит местных адвокатов, страховых агентов, владельцев магазинов и врачей к маленькой группке сотрудников факультетов.

— Они жалуются, что им не о чем говорить друг с другом, — доверительно сообщила она Гарту, поднося ему, бокал вина, — но проходит полчаса, и они говорят о проблемах с канализацией, о школах и болезнях голландского клена. Они прекрасно проводят время, благодаря тому, что я их познакомила друг с другом, потом расходятся в разные стороны и не встречаются больше до следующего года в этом зале. Можете вы мне это объяснить? Гарт посмеялся вместе с ней.

— Как часто, по-вашему, большинство из нас хотят оказаться в непредсказуемой ситуации? Одного раза в год более чем достаточно. Остальное время мы проводим с привычными людьми на привычных местах. Поменьше неожиданностей.

— Неожиданности — это прекрасно, — запротестовала она.

— Только когда они не разбивают вдребезги привычную жизнь, — произнес он с такой серьезностью, что Долорес замолкла и только смотрела на него во все глаза. Появился Нат.

— Я пополнил свою библиотеку. Пойдем, поглядишь. Гарт повернулся к Долорес, чтобы извиниться, что покидает ее, но она так переглядывалась с Натом, и он понял, что они это спланировали, чтобы Нат мог с ним поговорить. «Ох, эти заговоры счастливых в браке семей, — подумал он. — Им хочется разрешить все проблемы своих друзей».

— Ты попал в неуправляемую ситуацию, ведь так? — проговорил Нат, зажигая свет в библиотеке наверху. — Но ни с кем не делишься, как будто ты двойной агент. Она вернется или нет?

— Не вернется.

— Так говорил ты. Так говорили другие. Я этому не верю. — Он сдвинул вместе два кожаных кресла. — Садись. Здесь есть вино и виски. Последние два месяца вы были ближе, чем когда-либо. Так что же произошло?

— Я думал, мы пришли сюда, чтобы посмотреть твою пополнившуюся библиотеку.

— Мы это и делаем. Ты на нее смотришь. Так что все-таки случилось?

— Нат, я тебя спрашиваю о твоем браке?

— Нет. Ты более деликатен, чем я. И, кроме того, ты не врач, а я — да. Поэтому я привык лезть в чужие дела.

— В кости и мышцы — пожалуйста, а не в…

— В отчаяние.

— Разве я похож на отчаявшегося человека?

— А почему ты думаешь, я к тебе лезу? Если ты хочешь сказать, что после двенадцати лет совместной жизни ты узнал о своей жене что-то, о чем не подозревал, я не удивлюсь. Стефания во многом очень скрытный человек. Я удивился бы, если бы ты открыл факты преступного или аморального поведения, но, зная Стефанию, как друга и пациентку, могу сказать, что это невероятно. Так что же такое ты обнаружил или тебя просто ранило то, что какие-то вещи были тебе неизвестны?

Гарт откинулся в кожаном кресле и смотрел на игру света в темно-красном вине. Он очень устал, и слова Ната доносились до него издалека.

«Через двенадцать лет ты узнал о своей жене вещи, о которых даже не подозревал».

Дело обстоит несколько более серьезно. Но все-таки об этом стоит подумать.

— Нат, — сказал он, — не окажешь ли мне услугу?

— Говори.

— Разреши мне посидеть здесь одному. Чтобы никто сюда не врывался. Я присоединюсь к празднованию позднее.

— Когда захочешь. — Нат открыл бар и достал бутылку вина и коробку крекеров. — Все, что нужно для глубоких раздумий. Ужин в десять тридцать.

Гарт почти не слышал, как он ушел, «Дело в том, что ты обнаружил…» Так что же он обнаружил, кроме того, что его обманывали три последних месяца, будто он живет со своей женой? Он наполнил бокал, и первый раз за последние недели ослабил жесткий контроль над своими мыслями. Перед его мысленным взглядом поплыли одна за другой картины, воспоминания, закружился калейдоскоп образов.

Он увидел женщину, которая приучила семью говорить за обеденным столом о его исследовательской работе, которая поддержала его в отказе от лаборатории Фостера и стремлении остаться там, где он будет счастливей. Он увидел женщину, которая набросилась на миссис Кейзи за то, что та подорвала уверенность Пенни в себе, а потом нашла способ мягко оттащить Клиффа от этой его воровской шайки. Он увидел женщину, которая дала Линде работу в «Коллекционерах», чтобы та научилась сама справляться с жизнью. Он увидел женщину, которая укротила Риту Макмиллан и пригнала ее в кабинет Ллойда Страуса, чтобы восстановить доброе имя Гарта Андерсена и тем открыть ему дорогу к официальному назначению директором Института генетики. Зачем? Потому что она развлекалась, играя роль? Или потому, что ей были дороги люди, которым она помогала? Потому что она влюбилась? Она любила его детей. Это он теперь знал.

Дверь отворилась, и, подняв глаза, Гарт увидел Мэйдлин Кейн.

— Извините меня, Долорес спрашивает, присоединитесь ли вы к нам за ужином?

— Вряд ли. У меня… я должен сделать дома кое-какую работу. Долорес поймет.

— Прежде чем вы уйдете, не могли бы вы мне сказать… Я не из любопытства, но… не могли бы вы мне сказать, когда вернется Стефания?

Гарт заколебался:

— Не знаю. Не могу вам ответить. Передайте мои извинения Долорес.

Он нашел свое пальто и вышел через боковую дверь. Ночь была морозной, и в тишине улиц слышно, как хрустел под его ногами ледок. Он глубоко засунул руки в карманы и повернул в парк, чтобы пройтись вдоль озера, широкими шагами нарушая нетронутую белизну снега, серебрящуюся в ярком лунном свете.

Жена, с которой он прожил двенадцать лет, заботилась о людях, любила их, беспокоилась о них. Но как бы глубоко ни входила она в их жизнь, когда наступал кризис, она пугалась и отступала. Она не смогла бы загнать в угол миссис Кейзи, или запугать Риту Макмиллан, доведя ее до признания, или даже потребовать объяснений от Клиффа, когда заподозрила его в мелком воровстве.