Грегори Макдональд - Флетч и Мокси

• Название: Флетч и Мокси
• Автор: Грегори Макдональд
• Жанр: Детектив

Грегори Макдональд – американский журналист и писатель. Родился в 1937 году в Новой Англии, работал журнальным редактором, критиком, журналистом. Известность и славу ему принесла серия романов про Ирвина Морриса Флетчера, более известного как Флетч.

Флетч – остроумный и обаятельный журналист, постоянно влипающий во всякие неприятности, но с блеском из них выпутывающийся.

Fletch's Moxie (1982)

---

– Это Эдит Хоуалд.

– Так вот кто она такая. Я подумал, что узнал ее по какой-то знакомой сцене... Сейчас вспомню... Ну, да, «С первым ударом часов».

– Что последовало?

– Эдит Хоуэлл, не дама и не женщина, – Муни нетвердой походкой направился к Флетчу. – Хотя и в женском обличье.

– Она справилась о вас, как только приехала.

Муни осторожно опустился на стоящий в тени металлический стул.

– Кажется, мы вместе играли в какой-то пьесе. Какой точно, не скажу. Я помню, что видел ее каждый вечер определенный период времени. Вы понимаете, это также привычно, как видеть ванну в отеле.

– Пьеса называлась «Пора, господа, пора». Шла на Бродвее.

– О, да, это чертов мюзикл. Как я вообще в него попал? Столько месяцев мучений... Публике, правда, он нравился. И кто мне только присоветовал участвовать в нем? Вы – поклонник театра?

– Как и многие другие.

– Меня всегда изумляло, сколь много знают люди о спектаклях и фильмах, в которых я играл и снимался.

Флетч улыбнулся.

– Вы же знаменитость, мистер Муни.

– Я лишь выполнял порученную мне работу. Как любой актер. Если я не ошибаюсь, мистер Питеркин, вы говорили, что не имеете никакого отношения к индустрии развлечений.

– Совершенно верно. Не имею.

Муни попытался прочесть заглавие сценария, лежащего на коленях Флетча.

– »Мечта летней ночи»? Почти что Шекспир.

– »Безумие летней ночи», – поправил его Флетч. – фильм, в котором снимается Мокси.

– О, понятно. Шекспир в современной обертке. С учетом последних открытий психоаналитиков.

– Нет, – Флетч покачал сценарий на колене. – Вроде бы эти две летние ночи никак не связаны <Имеется в виду комедия Шекспира «Сон в летнюю ночь».>.

– Просто слямзили название? Интересно, никто еще не написал пьесу «Пиглет» <Пиглет (piglet) – поросенок (англ.). Фредерик Муни рифмует это слово с Гамлетом.>, о парне, которому привидился призрак вчерашнего ужина. О, бедный ужин, я съел тебя с таким аппетитом...

– Разве Мокси не говорила с вами о сценарии?

– Мокси никогда не говорит со мной, – Муни икнул, прикрыв рот рукой. – Мокси более не спрашивает моего совета. Я ее отец-пьяница. И, должен признать, это справедливо. Долгие годы я был вынужден не обращать на нее ни малейшего внимания.

– Почему?

Муни вперился взглядом в лицо Флетча.

– Потому что на первом месте всегда стоял талант. Многие могут поиметь женщину и зачать ребенка. Редко кому удается овладеть миром и творить для него чудеса.

Флетч кивнул.

– А вы не будете возражать, если я обращусь к вам за советом?

Муни не ответил. Но взгляд его обежал землю у ног. Он не принес с собой сумку с бутылками. Но при этом все утро провел в барах Ки-Уэста, общаясь с местным населением.

– Почему снимают плохие фильмы? – спросил Флетч.

– Как и в любой другой сфере деятельности люди допускают ошибки. Нет. Я выразился неточно. Столь большой вероятности ошибки, как в киноиндустрии, нет нигде. Могли бы вы, мистер Питеркин, вести свое дело, принимая девять ошибочных решений из каждых десяти?

– Как такое может быть?

– Хороший фильм можно снять лишь соединив талантливых исполнителей с подобранным именно под них сценарием. Это сложно.

– Я этого не понимаю. Ни одна фирма, не говоря уже о целой отрасли, не может функционировать, если девяносто процентов решений будут ошибочными.

– Разве вы не знаете, что слава и большие деньги привлекают куда больший процент некомпетентных людей, а то и просто шарлатанов.

– Вам такие встречались?

– На каждом шагу. Мешали мне работать, давали плохие советы, грабили меня...

– Пожалуйста, не горячитесь. День и без того жаркий.

Муни глубоко вдохнул через нос. Повернулся к Флетчу боком, медленно выдохнул.

– И все-таки мне представляется, что и киноиндустрия не может существовать при столь высоком проценте ошибок.

Муни сардонически улыбнулся.

– Однако, может. Ответ очень прост. Случается, что талантливые исполнители, режиссер, оператор и написанный под них сценарий находят друг друга. И тогда свершается чудо искусства. Даже такие люди, как вы, откладывают свои дела и, зажав в кулаке деньги, спешат в билетную кассу. И один успех зачастую покрывает десять неудач.

– Я вот читаю этот сценарий, – Флетч указал на лежащую на коленях рукопись. – Я не специалист. Никогда не читал киносценариев. Но этот показался мне ужасным. Характеры, что люди на вечеринке – один фасад, за которым пустота. А диалоги. В реальной жизни люди так не говорят. Я сам немного пишу, в те дни, когда бушующие ураганы не выпускают меня из дому. В сценарии полным-полно длиннот, которые просто необходимо вырезать. Зачем это делается? – во взгляде Муни читалась откровенная скука. – Сценарист затрагивает давние проблемы, но не ищет пути их разрешения. Наоборот, его цель сыграть на самых низменных чувствах, вызвать ненависть, – вновь Муни оглядел землю у ног, надеясь обнаружить сумку с бутылками. – Я, конечно, не критик. Но, думаю, что надо быть сумасшедшим, чтобы вложить хоть цент в это дерьмо.

– Ах, Питеркин, вот вы и произнесли магическое слово: ЦЕНТ. Как и любой другой бизнес, в основе киноиндустрии лежат деньги. Много денег. Нигде более не тратится столько денег ради создания иллюзии, – Муни попытался подняться, но с первого раза ему это не удалось. – Подумайте об этом. Сосчитайте ваши иллюзии, мистер Питеркин, – Муни таки встал. – Время дневного сна уже прошло, – сообщил он баньяну, который никогда не спал днем. – А потому надо выпить, чтобы забыть о всех волнениях. Принести вам что-нибудь, Питерсон?

Флетч огляделся.

– Кто такой Питерсон?

– Вы же Питерсон, кто же еще? О, извините, Питеркин. Вы – Питеркин. Вы же сами только что сказали мне об этом. Вам надо бы посмотреть мой ранний фильм «Семь флагов».

– Я его видел.

– Тысячи действующих лиц. И я никого не путал.

ГЛАВА 16

Из двери черного хода появилась миссис Лопес.

– Телефон, мистер Флетчер.

Флетч замялся. Телефон звонил весь день. Флетч наказал Лопесам, по возможности, не подходить к нему. Он бросил сценарий на цистерну и направился к двери.

– Извините, – во взгляде миссис Лопес читалось сочувствие. – Это полиция. Женщина настаивала, чтобы я подозвала вас к телефону. Угрожала мне.

Из гостиной доносились голоса.

– Все нормально.

В коридоре он столкнулся со Стеллой Литтлфорд, идущей к двери черного хода.

– Будьте осторожны, – прошептала она.

– Где Фредди? – спросила Эдит Хоуэлл, едва увидев Флетча.

– Не знаю. Где-нибудь здесь.

– А где Джон Мид?

– Уехал по делу. Скоро вернется. В холле Джерри Литтлфорд, в узеньких трусиках, стоял, прижавшись спиной к стене.

– Я не знаю, – он покачал головой. – Я не знаю.

Через открытую входную дверь Флетч мог лицезреть, что зевак на противоположной стороне улицы заметно прибавилось.

По лестнице спускался Фредерик Муни. С бутылкой в руке.

– Фредди! – воскликнула за спиной Флетча Эдит Хоуэлл. – Ну наконец-то!

Добравшись до нижней ступени, Фредди попытался остановить на ней взгляд.

– Налей мне что-нибудь, дорогой. Я умираю от жажды, – она подхватила Муни под руку и увлекла в гостиную. – Я не откажусь от джина с тоником. Бутылки я тебе покажу. Извини, что я так грубо встретила тебя, когда ты ворвался в мою спальню, но, Фредди, прошло столько лет с той поры, как ты позволял себе подобные шалости...

Когда они проходили мимо Джерри Литтлфорда, тот повторил: «Я не знаю».

– Мадам! – прогудел голос Муни. – Я не ворвался. Я вошел.

Мокси кружила по биллиардной.

– Флетч! Я должна выбраться из этого дома!

– Нельзя.

– Я его не переношу.

– Тебя окружит толпа. Это опасно.

– Я должна выбраться из этого дома! – повторила она, чеканя каждое слово.

Флетч прошел в кабинет и взял трубку.

– Слушаю.

– Ирвин Флетчер?

Флетч вздохнул.

– Он самый.

– Одну минуту.

До него донесся бас Сая Коллера. Он что-то говорил о Гольфстриме.

– Мистер Флетчер, – твердый, решительный голос.

– Да.

– Это Начман, начальник бюро детективов. Как вы поживаете?

– Все в полном порядке. Благодарю. А вы?

– Отлично. Напряженная работа бодрит, знаете ли. Или у вас другое мнение?

– Рад слышать, что труд вам в радость.

– А вы?

– И я тоже.

– Моя напряженная работа привела к выводам, которые вам не понравятся.

– Не может быть.

– Почему прошлой ночью вы увезли мисс Муни на край земли?

– Мы уехали не так уж и далеко.

– Вы в таком месте, откуда можно без труда покинуть страну.

– И вы это заметили?

– Не нахальничайте, Ирвин.

– Вам нет нужды звать меня Ирвином.

– Вам не нравится?

– Нет.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Так вот, если вы и мисс Муни вздумаете покинуть пределы штата Флорида, а тем паче, Соединенных Штатов...

– У нас и мыслей таких нет.