Росс Макдональд - Кровавый след на песке

• Название: Кровавый след на песке
• Автор: Росс Макдональд
• Жанр: Крутой детектив

---

— Я хочу увидеть ее.

— Это понятно. Но мы живем в свободной стране, и если она не захочет видеть вас, то вы не сможете ее заставить.

— Я не собираюсь навязываться ей.

— Лучше не надо этого делать, братишка. Попробуйте только обидеть девчонку, и я сама лично пристрелю вас.

— Она вам понравилась, правда?

— А почему бы и нет? Она действительно хорошая девочка, не хуже других. Мне неважно, что она там натворила.

— А у вас самой дела идут хорошо?

— Дела — о'кей! Лучше некуда, — она горько усмехнулась. — Когда-то они шли неплохо. Когда я была в возрасте Рины. Я пыталась сохранить немножко былой энергии для всяких непредвиденных случаев. Если вы неспособны на любовь и доброту к другим людям, то вам лучше превратиться в крысу и сидеть в своей норе.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Я этого не говорила, но меня зовут Кэрол. Кэрол Буш. — Она протянула мне обветренную некрасивую руку. — Запомните: если она не захочет с вами встречаться, уходите.

Она открыла внутреннюю дверь, вошла в другую комнату и плотно закрыла эту дверь за собой. Я вышел на улицу, чтобы проконтролировать выходы. Чарльз Мейер все еще ждал в своей машине.

— Ну как, повезло?

— Не везет. Я бросаю это дело. Сколько я вам должен?

Он склонился внутрь машины, чтобы посмотреть на счетчик.

— Три семьдесят пять. Вы не хотите вернуться на машине обратно в город? Могу довезти вас за полцены.

— Я пройдусь. Мне нужна физическая зарядка.

Чарльз посмотрел на меня уныло и покорно. Он знал, что я соврал, и знал почему: потому что я не верил ему. Миссис Буш позвала меня с порога соседнего с конторкой помещения:

— Все в порядке, она встала и готова с вами побеседовать.

Глава 27

Хозяйка «Дьюдропа» осталась снаружи и позволила мне войти в комнату одному. В ней было сумрачно и прохладно. Темные сплошные жалюзи и тяжелые занавеси совершенно не пропускали света. Единственным источником освещения был торшер с абажуром. Девушка сидела на неубранной голливудской кровати, отвернув лицо от лампы.

Я понял, почему она так поступила, когда она забылась и повернулась в мою сторону. Ее веки распухли от горьких слез. Волосы зачесаны кое-как. Красное шерстяное платье походило на дерюгу. Казалось, что лишь за одну ночь она потеряла уверенность в том, что может целиком положиться на свою красоту: Она говорила тонким пронзительным голосом:

— Привет.

— Привет, Рина.

— Вы знаете, кто я такая? — произнесла она понуро.

— Да, знаю. Я должен был бы догадаться, что имею дело с сестрой. Где находится ваша сестра, Рина?

— Эстер попала в беду. Ей пришлось уехать из страны.

— Вы в этом уверены?

— Я не могу быть ни в чем уверенной с тех пор, как узнала, что Лэнс убит.

— Как вы об этом узнали? Вы мне не поверили, когда я сообщил вам об этом вчера ночью.

— Теперь я вынуждена поверить вам. В гостинице мне попала в руки лос-анджелесская газета, и в ней был заголовок... О его убийстве. — Ее веки с трудом поднялись вверх. За тринадцать часов ее темно-синие глаза претерпели внутренние изменения: они теперь больше видели, но увиденное им меньше нравилось. — Это моя сестра... Его убила Эстер?

— Она могла это сделать, но я сомневаюсь. Куда, как они вам сказали, она поехала: в Мексику, Канаду или на Гавайи?

— Они мне ничего не сказали. Карл Штерн считал, что будет лучше, если я об этом не узнаю.

— Какая вам отводилась в этом роль? Инсценировать для нее алиби?

— Думаю, да. Такова была задумка. — Она подняла опухшие глаза. — Пожалуйста, не стойте у меня над душой. Я готова рассказать вам все, что знаю, но, пожалуйста, не допрашивайте меня. Я провела ужасную ночь.

Пальцами она коснулась лба, и пальцы стали влажными. Рядом, на тумбочке, лежала пачка гигиенической бумаги «Клинекс». Я подал ей один листок, которым она вытерла лоб и высморкалась. Потом, к моему удивлению, заговорила тонким голоском, как звук флейты:

— Вы — хороший человек?

— Мне бы хотелось так думать... — Но ее искренность остановила меня. — Нет, — возразил я сам себе,— я таким не являюсь. Стараюсь им стать, когда помню об этом, но с каждым годом обстановка становится все более суровой. Это все равно, что пытаться подтянуться на турнике на одной руке. Можно всю жизнь тренироваться и все равно не сделать этого.

Она попыталась улыбнуться, но нежные края ее губ не смогли выдавить улыбку.

— Вы разговариваете, как порядочный человек. Зачем вчера ночью вы пришли в дом моей сестры? Как вы в него проникли?

— Со взломом.

— Почему? У вас что-то есть на нее?

— Нет, ничего личного. Ее муж просил меня найти ее. И я пытался это сделать.

— У нее нет мужа. Я хочу сказать, что муж Эстер умер.

— Это она вам сказала, что он умер, да?

— Разве это не так?

— Она солгала.

— Я знаю, — вздохнула Рина. — Но Эстер — моя сестра, и я ее люблю. Я всегда делала для нее все, что могла, и всегда буду поступать так же.

— И поэтому вы оказались здесь?

— Поэтому я нахожусь здесь. Лэнс и Карл Штерн сказали мне, что я могу избавить Эстер от большого горя, может быть, даже от тюремного заключения. Для этого я должна была лишь прилететь сюда под ее именем, зарегистрироваться в гостинице, а затем исчезнуть. Предполагалось, что я возьму такси, проеду до пустынного места мимо аэропорта, а Карл Штерн должен был меня подобрать. Но я его не увидела. Вместо этого я опять приехала сюда. Мои нервы не выдержали.

— Поэтому вы и старались связаться со мной по телефону?

— Да. Я задумалась, когда наткнулась на информацию о Лэнсе в газете. Подумала, что вы сказали мне правду о нем и, возможно, дадите правдивое объяснение всему. И вспомнила кое-что из сказанного вами вчера ночью — самое первое, что вы сказали, когда увидели меня в комнате Эстер. Вы приняли меня за нее и сказали, — она говорила очень старательно, как ребенок, который наизусть повторяет урок, — что были уверены, что я — то есть она — погибла...

— Да, я это сказал.

— Это — правда?

Я колебался. Она поднялась, немного пошатываясь, и схватила мою руку.

— Эстер погибла? Не бойтесь сказать мне, если это правда. Я в силах перенести такую весть.

— Извините, но ответа я не знаю.

— А вы как думаете?

— Думаю, что погибла. Думаю, ее убили вчера после обеда в доме на Беверли-Хиллз. И алиби, которое они пытаются инсценировать, предназначено не для Эстер. Это делается для того, кто ее убил.

— Простите меня. Но мне непонятно.

— Положим, она была убита вчера. Вы выдаете себя за нее, прилетаете сюда, регистрируетесь, потом исчезаете. Тогда в Лос-Анджелесе не возникнет вопросов о ее местонахождении.

— Но я стану наводить справки.

— Если вернетесь туда живой.

Она не сразу уловила смысл услышанного. Потом моргнула, и осознание нависшей опасности потрясло ее.

— Что, вы думаете, мне надо делать?

— Растворитесь. Исчезните, пока я не приму нужные меры. Но сначала вы должны рассказать мне, как все было. Вы не объясните мне: почему разрешили им использовать себя подсадной уткой? И насколько хорошо вы знали о проделках своей сестры? Рассказывала ли она о том, чем занимается?

— Она и не собиралась этого делать, но я догадывалась. Я согласна рассказать, мистер Арчер. В каком-то смысле я виновата так же, как и Эстер. И чувствую свою ответственность за все.

Она замолчала и посмотрела вокруг себя на желтые оштукатуренные стены. Казалось, ее ужаснуло уродство комнаты. Взгляд Рины остановился на двери за моей спиной, ужас исказил ее черты. Когда я повернулся, дверь распахнулась. Резкий солнечный свет ударил мне в глаза и отразился на трех пистолетах. Один находился в руках Фроста, два другие — у Лэшмана и Марфельда, сопровождавших Фроста. За ними была видна спортивная фигура миссис Буш, ползущей по гравию.

По улице катило к городу потрепанное желтое такси Чарльза Мейера. Он не оглянулся назад.

Все это я увидел в тот момент, когда сунул руку под мышку, к кобуре. Но я не успел достать револьвер. Напряженные полтора суток притупили мою реакцию, и я действовал не очень проворно. Хотя и сообразил, что они только и ждали появления оружия в моих руках. Я замер.

Фрост ехидно улыбнулся. На нем была разноцветная шелковая рубашка, широкополая шляпа с ленточкой в цвета рубашки и какие-то светлые фланелевые брюки, которые обычно носят теннисисты. Пистолет в его руке был немецкого производства. Его дулом он надавил мне в солнечное сплетение и забрал мой револьвер.

— Положите руки на голову. Какой приятный сюрприз!

Я положил руки на голову.

— Мне это тоже нравится.

— А теперь повернитесь.

Миссис Буш поднялась на ноги. Она закричала:

— Мерзкие, нахальные подонки! — Она вцепилась в спину ближайшего бандита. Им оказался Марфельд. Он развернулся и ударил ее по лицу дулом своего пистолета. Она упала ничком на землю. Ее волосы разлетелись во все стороны, как вспышка костра. Я не смолчал: