Владимир Поселягин - Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

• Название: Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Попаданцы
• ISBN: 978-5-17-154302-0

Кто-то мечтает получить новую жизнь и начать ее по-другому, однако в реальности не все этого хотят. Судьба решила все за Александра Полякова. Новая жизнь, новая семья, а еще большая ответственность. Ведь попал он в сорок первый год. Правда, в январь, но от этого лучше не становится. Ленинградская область, окрестности озера Чудское и послезнание. Так что стоит выбор – оставить на погибель новую семью или, хрипя от натуги, вытащить их из этой беды? Это очень трудно, особенно когда новому телу нет и двенадцати лет. Но ответственность, характер, а главное, воля с упорством к победе остались с Александром.

---

Я уже исполнил несколько композиций, но тут мама, что пригрелась, сидя у костра, попросила спеть ее любимую, грустную. «Генералы песчаных карьеров» нравилась многим, так что мне несложно, исполнил. Причем, играя тембром голоса, так проникновенно пел о доле беспризорника, что пробирало всех, кто был рядом. Даже старшина, что сидел чуть в стороне, шумно сморкался в платок, скрывая, что я до слез его довел. Потом, подумав, спел и военную песню, до этого я их не исполнял. Это была песня Высоцкого, а кого же еще можно перепеть в этой теме? Только его сплагиатить. «Он не вернулся из боя» вызвала оглушительную тишину, когда я закончил петь и положил пальцы на струны, гася их звучание.

– Сильно, – немного покряхтев, произнес старшина. – Тебе бы, парень, выступать. Чьи песни-то?

– Сын свои исполняет, – гордо сказал мама. – Он у нас очень одаренный ребенок.

– Молодец, давай еще, – многоголосо доносилось из темноты, показывая, что народу вокруг собралось немало.

– Сегодня последняя, про любовь, – улыбнулся я.

Особого смущения за плагиат я не испытывал, доберусь до Москвы, оформлю все как полагается, а пока исполнял, отшлифовывая творчество. Авторов я, конечно, грабил, но они в будущем и так получили свое, так что можно и мне на эту струю сесть, хотя бы обеспечить себе будущее. Исполнив, как и обещал, песню, многих она заметно тронула, я стал убирать гитару в чехол, когда осторожно перебираясь через слушателей, многие уже вставали, чтобы уйти, к нам подошел невысокий круглолицый мужчина в ладно сидевшем, хоть и помятом темном костюме. Может, и грязном, видимо не первый день идет, но в темноте не видно. А костер слабо помогал.

– Доброй ночи, – поздоровался он. – Константин Лабутин.

– Александр, это мой дед Гаврила Иванович, мама и бабушка, ну и сестры с братом, – в ответ представился я и представил остальных. Больше по привычке.

– А вы неплохо образованны, молодой человек, воспитание сказывается, – похвалил тот и сразу перешел к делу. – Александр… Можно называть вас Сашей?

– Не возбраняется.

– Отлично. Так вот, Саша, я работаю во Всесоюзном комитете по радиовещанию в Москве, помощник главного редактора. Скажем так, подбираю кадры, нахожу дарования. Ты меня поразил, честно. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться со мной в Москву и выступить там несколько раз? Такие песни, что ты исполняешь, нам очень нужны. Да что нам, народу нужны. Подумай об этом. С твоими родителями я поговорю, чтобы отпустили.

– Э-э-э, – протянула мама. – Не уговорите.

– Вообще-то мама хотела сказать, что мы и так двигаемся в Москву. Так что можем поговорить по пути, если вы к нам присоединитесь. Правда, мы едем медленно, думаю, вы понимаете почему, а вы, наверное, к железнодорожной станции идете. Она тут в тридцати километрах.

– Точно к ней и иду.

– Ну, уехать вам будет сложно, а вот мы сто процентов доедем. Кстати, если что, мы тоже к железнодорожной станции едем, там переезд шоссе и мост через реку рядом. Переберемся и там уже дальше поедем. На поезде, конечно, быстрее, если сесть удастся, но телеги мы не бросим, да и имущество тоже.

– Ты, Саша, все же не ответил на мой вопрос, согласен выступить или нет?

– Да я в принципе согласен, проблем с этим не вижу. Доберемся до Москвы, состыкуемся и решим, что и когда.

– Вот это деловой разговор, – обрадовался собеседник. – А так я согласен, пока едем до станции, успеем все обговорить. Адресами обменяемся, я свой адрес дам и номер служебного телефона.

– Без проблем.

Мама с бабушкой направились в палатку, там матрасы расстелены, самые младшие с ними, а те, что постарше, устроились под навесом на траве, с одними только одеялами. Лошади стреноженные спали на лугу, за ними лайки присматривали, так что, устроившись под навесом, нашему новому попутчику мы выдали запасное одеяло и отбыли ко сну.

К моему удивлению, ночь прошла спокойно, благополучно можно сказать, если не считать, что где-то в полночь в районе штаба полка была сильная перестрелка, доносилась даже орудийная стрельба. Про ружейную не скажу, далековато, чтобы ее слышать, вот пулеметы были. Да и слушал я недолго, пару минут, после чего снова уснул. Даже не удивился, что стрельба ночью, хотя немцы ночью воевать не любят, я не говорю, что не умеют, а не любят.

Утром после подъема, пока готовился завтрак, те, кого мы вчера кормили, остались, еще во время ужина им сказали, что обязательно покормим. У нас и у самих с продовольствием было негусто, но оставлять голодными детей и их матерей никто не хотел, так что покормим, а еду купим, благо есть на что. Вот так мама и пара помогающих ей беженок готовили, пока бабушка внимательно следила, чтобы наши дети умылись и почистили зубы, а то в этом деле пофилонить они были не промах. Дед носил стопки травы, и когда я закончил с размещением грузов, накидывал сверху скошенную траву. Снопы заметно примялись, похоже, ночью кто-то на них спал. Вчерашний мужичок за ночь не скрылся, честно помогал деду, потом отсел ото всех в сторону и жадно ел похлебку, из тарелки. Из-за того, что посуды не хватало, ели по очереди. Хлеба было мало, в деревне две краюхи купили, так что всем хватило по маленькому кусочку. После погрузки мы запрягли лошадей и, забрав всех беженцев, которые с нами остались, покатили дальше. Саперы стучали топорами в роще, которую мы покинули, стройматериал им так и не подвезли, а машин на другом берегу прилично уже скопилось. Еще ночью, до рассвета начали рубить с другой стороны рощи, а бревна по воде толкали вверх по течению к мосту. Проехали километров десять, уже искали место для обеда, как вдруг мама на повозке деда охнула. Что случилось, поняли все сразу. Похоже, наш братишка или сестричка просился наружу.

Медлить было нельзя, поэтому, остановив телегу, а я как всегда двигался впереди, и громко сообщив пассажирам о том, что дальше нам не по пути, причину и так все поняли, поэтому, извинившись, что не довезем до станции, попросил освободить транспортные средства. Помощник редактора, помявшись, все же спросил, нужна ли его помощь и, выяснив, что нет, с облегчением попрощался. Мы уже с ним обменялись адресами, я дал Танин, он мне свой с несколькими телефонами. Судя по тому, как тот в меня вцепился, его предложение было вполне серьезным. В общем, все попутчики заспешили дальше, а мы, решив уже сойти с дороги, чтобы найти подходящее место для стоянки, и она будет долгой, после родов перевозить роженицу в течение нескольких дней нежелательно, но тут я заметил, как три проехавших мимо грузовика с красными крестами на тентах, полные раненых, свернули на боковую дорогу и направились к не такому и далекому лесу.

– Медсанбат или госпиталь, – ахнул я.

Уточнив у мамы, что у нее только началось, мы ее положили на охапке травы в повозке деда и покатили за машинами. Три километра, и среди деревьев замелькали палатки. Тут же был пост из одного красноармейца с винтовкой на подъезде, видимо из охраны госпиталя, а это был полевой госпиталь. Уточнив у него по поводу повитухи, но тот молодой, ничего не знал, мы покатили дальше. Марина соскочила с моей телеги и рванула к палаткам, криками зовя врача. Там быстро разобрались, в чем дело, и прислали не врача, а недавно призванного сельского фельдшера, имеющего в приемах родов огромный опыт. Вон он с помощью дедушки, бабушка позади семенила с полотенцами, увел маму в одну из палаток.

– Ну вот и все, – сказал я. – Отъезжаем, разбиваем лагерь и будем ждать.

Мы удалились от госпиталя метров на двести по той же дороге, что вилась через лес, не стоит детишкам видеть страдания раненых, и стали разбивать лагерь. Чуть позже дедушка с Мариной подошли, их выгнали, одну бабушку оставили. С этой помощью с разбивкой лагеря закончили быстро. Я и тент натянул, и палатку под ним поставил. Потом стал возиться с костром, заодно устанавливая треногу. Марина, которая ранее помогала маме с бабушкой в готовке, уверенно взялась за приготовление обеда, хотя делала это в первый раз. Но ничего, справлялась, рыбный суп сварила из консервов и крупы. Даже картошки последние остатки использовала, почистив. В общем, справлялась, хозяюшка. А уж какая гордая стояла и разливала по тарелкам, не передать. Лайкам и Шарику тоже налили, но отставили, теплым можно кормить, но негорячим, потом поедят, когда остынет похлебка. Ведро крышкой закрыли, нам еще маму с бабушкой кормить, маму хотя бы бульоном. Дед тоже, чтобы отвлечься, делом себя занял, прихватив Димку, ушел на опушку, травы накосить. Как показал опыт, того, что он вчера вечером после преодоления реки накосил, было мало, ехать жестко, малышня жаловалась.

Для мамы я поставил палатку, матрасы, подушки, все приготовил. Но вечером бабушка пришла одна. Она молчала, довольно щурясь, кушала суп. Хлеб был, в столовой госпиталя пару буханок нам дали, обменял у повара на две банки рыбных консервов. Так что бабушка кушала вприкуску, но молчала, хотя мы все вокруг собрались ожидая. Кто? Так и выжидала, выдерживая драматическую паузу.