Алистер Маклин - Страх — это ключ

• Название: Страх — это ключ
• Автор: Алистер Маклин
• Жанр: Крутой детектив

---

Обращаясь к Вайленду, Ройал сказал:

— Бумажник пропал.

— Бумажник? — ошибиться в чувствах Вайленда было невозможно — он испытывал явное облегчение. — Значит, это был вор! Ударил, вытащил бумажник и удрал.

— Ваш бумажник? На моей платформе? Возмутительно, весьма возмутительно! — Усы старика встопорщились. В любой день он мог бы пойти преподавать в театральном училище систему Станиславского. — Бог свидетель — мне не хочется защищать вас, Ройал, но на моей платформе! Я сейчас же распоряжусь о розыске, и преступник...

— Напрасно беспокоитесь, генерал, — прервал я его сухо. — Преступник спокойненько положил деньги в карман, а бумажник уже лежит на дне морском.

Кроме того, любой, кто отнял деньги у Ройала, заслуживает медали.

— Ты слишком много болтаешь, приятель, — холодно сказал Вайленд. Он внимательно посмотрел на меня, что мне весьма не понравилось, и более мягко продолжил:

— Это могли сделать для отвода глаз. Ройалу, возможно, врезали и по какой-то другой причине. Причине, о которой ты можешь что-то знать, Толбот.

Мурашки побежали по моему телу. Вайленд никогда не был дураком, а я этого не учел. Если у них возникнут подозрения и они обыщут меня, то либо найдут пистолет Ларри, либо обнаружат рану — а они обязательно найдут и то и другое, — и это будет моя прощальная гастроль. Мне стало совсем не по себе.

— Возможно, это надувательство, — сказал Ройал, встал, пошатываясь, пересек комнату, подошел к моему столу и стал рассматривать лежавшие передо мной листы бумаги.

Это был конец. Я сразу вспомнил его слишком внимательный взгляд на бумаги, когда он выходил из комнаты. Тогда я исписал около половины листа и с тех пор не добавил ни единой буквы или цифры. Это станет тем доказательством, о котором Ройал мог только мечтать. Я продолжал смотреть на Ройала, не осмеливаясь взглянуть на бумаги и задаваясь вопросом сколько пуль он всадит в меня, пока я успею хотя бы дотянуться до торчавшей за поясом пушки Ларри. И вдруг услышал разочарованный голос Ройала:

— Мы не там ищем. Толбот чист: все это время он работал, мистер Вайленд, и, я бы сказал, практически без передышки.

Я взглянул на лежавшие передо мной бумаги: вместо испещренной цифрами и буквами полстраницы лежало два с половиной исписанных листа, причем той же ручкой. Лишь при достаточно внимательном рассмотрении можно было бы заметить, что писал другой человек. Однако по отношению к Ройалу листы лежали вверх ногами. Написанные цифры и буквы были такой же бессмыслицей, что и моя собственная писанина, но этого было более чем достаточно — это был пропуск в жизнь, выданный мне Кеннеди, его предусмотрительность превзошла мою собственную. Эх, встретить бы мне его несколькими месяцами раньше!

— Ладно! Видимо, у кого-то мало денег. — Вайленд был явно удовлетворен и, очевидно, выбросил из головы происшествие с Ройалом. — Как дела, Толбот? — обратился он ко мне. — Время поджимает.

— Не беспокойтесь, — успокоил я его, — все сделано, успех гарантирую.

Пять минут работы внутри батискафа, и все будет в порядке.

— Великолепно, — Вайленд выглядел довольным. Он повернулся к головорезу, который несколько минут назад ворвался в комнату:

— Дочь генерала и его шофер — найдешь их в каюте генерала — должны немедленно прийти сюда. Готов, Толбот?

— Готов.

Я встал, слегка шатаясь, но по сравнению с Ройалом я выглядел достаточно здоровым, и никто моих пошатываний не заметил.

— У меня был тяжелый день, Вайленд. Мне необходимо чем-нибудь подкрепиться перед спуском.

— Я бы удивился, если Сибэтти и его дружок не пополнили запасы спиртного в баре. — Вайленд уже видел конец пути и был в хорошем настроении. — Пошли.

Мы вышли в коридор и направились к двери, которая вела к кессону.

Вайленд постучал условным стуком, — я с удовлетворением отметил, что он не изменился, — и мы вошли внутрь.

Вайленд оказался прав — Сибэтти и его дружок действительно имели богатый выбор спиртных напитков, и, когда я влил в себя большую дозу скотча, два маленьких человечка, пиливших поперечной пилой мое плечо, перестали работать сдельно и сели на оклад, и мне больше не хотелось биться головой о стену. Было логично ожидать, что хорошее самочувствие можно поддержать, если налить себе еще стаканчик «анестезирующего», и я почти уже так и поступил, когда дверь открылась, и головорез, которого Вайленд послал на другой конец платформы, втолкнул в комнату Мери и Кеннеди. На мое сердце выпала этой ночью большая нагрузка, к такой тяжелой сверхурочной работе оно не привыкло, но хватило всего одного взгляда на Мери, чтобы оно снова начало усиленно биться. Однако моя голова работала четко, так что я глядел на ее лицо, а в голове крутились различные приятные мысли о том, что я сделал бы с Вайлендом и Ройалом. Под ее глазами лежали глубокие темно-синие тени, она была бледна, напряженна и больна. Я мог побиться о любой заклад, что последние полчаса со мной напугали и потрясли ее больше, чем любые события раньше. Все случившееся достаточно испугало и потрясло даже меня. Но ни Вайленд, ни Ройал, похоже, не увидели в этом ничего необычного — люди, вынужденные иметь с ними дело и не испытавшие испуга и потрясения, были, скорее, исключением, чем правилом.

Кеннеди не казался напуганным и потрясенным, он напоминал лишь вышколенного шофера. Но Ройал, как и я, не был дураком. Он повернулся к Сибэтти и его напарнику и сказал:

— Обыщите-ка эту птицу и посмотрите, нет ли у него чего-нибудь такого, чего ему иметь не следует.

Вайленд удивленно глянул на него.

— Он, может, действительно столь же безвреден, каким кажется, но я сомневаюсь в этом, — пояснил Ройал. — Сегодня днем, улетая с платформы, он мог прихватить оружие, а если это так, то может неожиданно напасть на Сибэтти и других. — Ройал кивнул в сторону люка в выпуклой стене. — У меня нет желания карабкаться сто футов вверх по железной лестнице на прицеле у Кеннеди.

Они обыскали Кеннеди, но ничего не нашли. Ройал был достаточно проницателен и практически ничего не упустил. Но он, однако, не был достаточно умен и проницателен, чтобы обыскать меня.

— Нам не хотелось бы торопить тебя, Толбот, — с сарказмом сказал Вайленд.

— Я сейчас, — ответил я и, проглотив последнюю порцию «обезболивающего», хмуро, по-совиному посмотрел на записи, которые держал в руке, засунул их в карман и повернулся к люку в колонне, стараясь не смотреть на Мери, генерала или Кеннеди.

Вайленд дотронулся до моего раненого плеча, и если бы не принятое мною «обезболивающее», я бы пробил головой потолок. Как бы то ни было, я подпрыгнул на несколько дюймов, и два человечка в моем плече принялись за работу с еще большим рвением, чем раньше.

— Нервничаешь, да? — усмехнулся Вайленд. Он показал на деталь, лежавшую на столе, — простейший соленоидный переключатель, который я принес из батискафа. — По-моему, ты кое-что забыл.

— Нет, он нам больше не понадобится.

— Хорошо, будь по-твоему. Иди первым. Следи за ними хорошенько, Сибэтти.

— Все будет нормально, босс, — заверил охранник.

Конечно, Сибэтти будет присматривать за ними. Он опустит свой пистолет на голову первого же, кто слишком глубоко вздохнет. Генерал и Кеннеди не станут ничего предпринимать, пока Вайленд и Ройал будут вместе со мной в батискафе. Они останутся здесь под дулом пистолета до тех пор, пока мы не вернемся. Я был уверен, что Вайленд предпочел бы прихватить генерала вместе с нами, чтобы иметь дополнительную гарантию безопасности.

Но батискаф был рассчитан только на троих, а Вайленд никогда не рискнул бы идти без своего телохранителя. Спуск в 180 ступенек был слишком длинным, чтобы приглядывать в том числе еще и за старым генералом.

Спуск оказался слишком долгим и для меня. Не пройдя и половины пути, я почувствовал себя так, словно мое плечо, руку и шею погрузили в расплавленный свинец, и волны страшной боли отдавались у меня в голове, а там огонь превращался в темноту, спускался в желудок и вызывал тошноту.

Несколько раз боль, темнота перед глазами и тошнота почти полностью охватывали меня, и я был вынужден судорожно цепляться здоровой рукой за лестницу и ждать, пока не вернется сознание. С каждой ступенькой периоды помрачения становились все длиннее, а просветления — все короче. Последние тридцать — сорок ступенек я спускался, как автомат, — на инстинктах, мышечной памяти и силе воли. Одно было хорошо: «вежливые», как обычно, они послали меня первым, так что мне не пришлось подавлять желание сбросить им на головы что-нибудь тяжелое. А второе преимущество — они не могли видеть моих страданий.

Я спустился на дно опоры, и к тому времени, когда последний из них приятель Сибэтти, который должен был задраить за нами люк, — спустился по лестнице, я уже мог стоять не шатаясь. Мое лицо покрылось испариной и, думаю, было белее листа бумаги, но освещение в этом цилиндрическом склепе было очень слабым, и опасность, что Ройал или Вайленд заметят это, была ничтожной. Я подозревал, что Ройал также чувствовал себя недостаточно хорошо после спуска. Любой человек, получивший удар, лишивший его чувств на добрых полчаса, не обретет отличную форму через пятнадцать минут после того, как придет в сознание. Что же касается Вайленда, то у меня было подозрение, что он слегка боится и основное беспокойство в этот момент у него вызывало предстоящее подводное путешествие.