Альбина Нури - Сквозь страх

• Название: Сквозь страх
• Автор: Альбина Нури
• Жанр: Триллер

Переезд на новое место не всегда означает перемены к лучшему. Лора убедилась в этом на собственном опыте, когда вместе с мужем и маленькой дочкой стала жить в доме в центре Быстрорецка. В некогда счастливой семье теперь разлад, долгожданная беременность протекает тяжело, а красивый, уютный дом пугает своих обитателей и превращается в ловушку. Новый роман Альбины Нури – это не одна из историй про дом с привидениями. Все окажется куда страшнее! Лоре предстоит разгадать тайну дома, спасти родных и узнать, что в мире есть вещи гораздо хуже смерти.

---

– Интересно, папа знал о своем дворянском происхождении? Теперь ведь не спросишь. Мне, во всяком случае, он ничего не говорил.

– После революции многие скрывали, – сказала я, – из соображений безопасности. Может, ему и не рассказали.

– В общем, Юра – единственный выживший, уцелевший потомок, – подвела итог Агата. – Идем дальше.

– Куда уж дальше, – пробормотала я.

– Ты удивишься, Лорик, но есть куда. Как говорила небезызвестная Алиса, «Все страньше и страньше! Все чудесатее и чудесатее! Все любопытственнее и любопытственнее!» Возвращаемся назад в прошлое.

– Остается еще один брат, Павел.

– Именно. Он был успешен, занимал должности на государевой службе, преумножал богатство, и таким же образом поступали и его потомки. К тому моменту, как в России произошла революция семнадцатого года, Балкуновы процветали. У них имелось огромное имение под Быстрорецком, роскошный дом в Быстрорецке и еще один дом, поменьше, здесь же. Но с приходом большевиков к власти все это было утеряно. Главу семьи расстреляли, имение под Быстрорецком сожгли, вся земля перешла советскому народу – был основан колхоз «Ильич». Особняк в Быстрорецке тоже разрушили и снесли. Между прочим, теперь на этом месте стоит кукольный театр.

Мы с мужем дружно ахнули: ничего себе! А Агата продолжала.

– Как именно погибла жена Балкунова, не вполне ясно, наверное, ее расстреляли вместе с мужем, а вот их дочь, тоже названная Елизаветой, как ее дальняя родственница, чудом сумела выехать из пылающей в огне революции страны и выплыла в Париже. Драгоценности она спасти не сумела, денег у нее не было, из всех богатств оставалось лишь имя и благородное происхождение. Впрочем, она не потерялась в чужой стране, не сгинула, воспитывалась у кого-то из друзей ее покойных родителей, получила образование и впоследствии удачно вышла замуж. Муж ее, Кристоф Габен, был обеспеченным и влиятельным человеком, не миллионером, конечно, но Елизавета прожила с ним рядом спокойную и безбедную жизнь. Правда, детей у них с мужем не было, и это, как вы сейчас увидите, важно, потому подчеркну данный факт особо. После смерти Кристофа вдова жила затворницей. А на старости лет Балкунова-Габен, судя по всему, испытывавшая ностальгию по оставленной Родине, выкинула фокус. Когда в России началась перестройка, от коммунистической идеологии официально отказались, перестали строить светлое коммунистическое будущее, Елизавета Балкунова-Габен вернулась.

– Серьезно? Но зачем? – поразилась я.

Агата пожала плечами.

– Это у нее надо спросить, в документах мотивы не указаны. В любом случае то был опрометчивый поступок, который не привел ни к чему хорошему.

– Что случилось со старушкой? Сколько, кстати, ей было? Лет сто?

– Девяносто два. Но держалась она бодрячком. Прилетела в Россию и стала пытаться вернуть утраченную в годы революции семейную собственность. Наверное, хотела прожить последние годы в Быстрорецке и быть погребенной на родной земле.

– А что такое «быть погребенной»? – спросила Ксюша, которая, как выяснилась, тихонько подошла к дверям и слушала. – Я тоже так буду?

– Ксюша! – возмутилась я, а Юра, который считает, что с детьми нужно быть честными, ответил:

– Все мы будем, но не скоро. «Погребенный» – значит «похороненный». Человек умирает, его хоронят. А подслушивать нехорошо.

– Я не подслушивала, – надулась Ксюша, – я попить хотела. Водички.

Получив воду, дочь ушла, а мы услышали финальную часть рассказа.

– Как я говорила, Балкуновы владели еще одним домом, поменьше. Он уцелел. Я навела справки, в разные годы там был детский сад, методический центр, ЖЭК. Графиня, вернувшись из изгнания, сумела возвратить дом себе (представляю, во сколько ей это обошлось), оформила все бумаги и начала ремонт, но потом произошла темная история. По всей видимости, наивная старушка то ли по ремонтным делам, то ли еще по какой надобности доверилась некому злоумышленнику, который облапошил и погубил ее. Я не узнавала, понятия не имею, что и как, но вот итог, который мы видим в документах. В милицию поступил сигнал, что в доме не то организован наркопритон, не то детьми или оружием торгуют, не то бордель держат, не то все сразу. В результате рейда были убиты два человека – милиционер и известный тогда в городе авторитет. Кроме того, в доме был найден ребенок, а сама Балкунова-Габен обнаружена мертвой. Умерла во вновь обретенном доме. Причина смерти – острая сердечная недостаточность.

– Печально, – сказал Юра, – не надо было возвращаться, жила бы себе в своей Франции и горя не знала.

Агата посмотрела на Юру. Мне показалось, в ее глазах промелькнуло что-то похожее на досаду.

– Тогда не было бы самого главного. Слушайте дальше. Покойная Балкунова-Габен не оставила завещания, по закону ее имущество переходит к ближайшим родственникам. Судя по этим бумагам, – Агата постучала длинным ногтем с вишневым лаком по пачке документов, – единственный ее ныне живущий родственник – это ты, Юрий Сергеевич.

В кухне стало тихо. Я не знала, как реагировать. Юра, кажется, тоже.

– Не знаю пока, чем в точности владела твоя пра-пра, но одно несомненно: с помощью собранных документов мы легко сумеем доказать, что ты имеешь право все унаследовать. Предоставь это мне. – Агата весело посмотрела сначала на Юру, потом на меня. – Что притихли, благородные господа? Как вам новости?

Глава третья

Вот и пришла пора вернуться в двадцать шестое марта, в день, когда Юра сообщил мне радостную новость: его признали наследником умершей десятилетия назад Елизаветы Балкуновой-Габен.

– Так ты рада? Почему такое лицо? – Юра обнял меня за плечи.

– Рада, конечно, – ответила я. – Чем тебе мое лицо не нравится?

– Или, может, тебе плохо? Как ты себя чувствуешь?

Юра переполошился, стал усаживать меня на диван, и в этом беспокойстве было что-то чуточку ненатуральное. Нет, он любит меня, Ксюшу и будущего ребенка – в этом у меня нет никаких сомнений. Но в течение последних примерно полутора месяцев Юра с головой ушел в эту, как мне казалось, авантюру с доказательством своего родства с покойной графиней.

На протяжении этого времени они с Агатой писали и подавали бесконечные заявления, обивали начальственные пороги, даже в судебных заседаниях участвовали. Агата представляла интересы Юры, и, конечно же, наотрез отказалась брать за свою помощь деньги.

Благодаря опыту и связям Агаты и самого Юры (он все-таки в мэрии работает, начальником одного из отделов), дело продвигалось ускоренными темпами.

Наследство было не сказать чтобы колоссальное. Точнее, ничего не было, кроме старого дома со всем, что внутри, и земли, на которой он стоял. Свою зарубежную собственность ностальгически настроенная графиня продала перед возвращением в Россию. Денег у нее при себе, видимо, было немало. Вещи, драгоценности тоже, наверное, имелись. Но большая часть средств ушла на покупку дома и восстановление прав. Да и мошенники, с которыми по неопытности связалась привыкшая к спокойной жизни во Франции Балкунова-Габен, обобрали ее как липку. У нее не имелось счетов, соответственно, и денег на них, не было и бриллиантов в банковских ячейках и сейфах.

– Денежки, видать, перекочевали в карманы предприимчивых граждан, которые «помогали» бабульке с ремонтом и оформлением документов, а на деле крутили темные делишки, – рассказывала мне Агата.

– Мы, может, в доме тайник найдем, – усмехался Юра, а Ксюша визжала от восторга: она будет искать клад!

Беготня, суета с наследством задевала меня только по касательной. Я с двенадцатого марта лежала на сохранении. Ничего особенно серьезного, за границей, говорят, повышенный тонус матки вообще не считается отклонением от нормы, но мы с Юрой рассудили, что, во-первых, береженого бог бережет, а во-вторых, лучше в больнице под присмотром врачей, чем в пыльной конторе за компьютером пыхтеть.

Тут, наверное, нужно сказать, что я работаю бухгалтером на одном торговом предприятии. Движение товаров, оплата счетов, складские остатки и прочие увлекательные вещи. Я, в отличие от Агаты и Юры, человек с заурядной судьбой и профессией.

Пока я лежала в больнице, за Ксюшей помогали присматривать мама Юры и Агата. Юра отвозил дочку в школу, а они забирали ее оттуда. Хорошо еще, что художественная студия, куда ходила Ксюша, располагалась в здании школы, а после уроков была группа продленного дня.

Ксюше больше нравилось, когда с ней возилась Агата. Удивительно (и очень горько), что человек, не имеющий детей (и возможности родить), настолько хорошо умеет обращаться с ними, так их понимает.

Бабушка же, с вечным требованием звать ее Татьяной Петровной, а не бабулей, запретами есть сладкое и чипсы, а то будут в подростковом возрасте прыщи и лишний вес, с ее строгостью и подавлением любых попыток проявить инициативу, Ксюшу раздражала.

Вчера меня выписали, сегодня Юра сообщил новость, а завтра…