Денис Владимиров - Глэрд

• Название: Глэрд
• Автор: Денис Владимиров
• Издательство: Денис Владимирович Губин
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2023

Элитный диверсант начала XXIV века после десяти лет службы в вооруженных силах Объединенного Земного альянса, потеряв товарищей и любимую подругу, увольняется из армии и решает стать колонистом, отправившись в параллельный мир, похожий на Землю в далеком прошлом.Однако в процессе «перехода» что-то пошло не так. И разум бойца переносится в тело мальчишки-аристократа, которому грозит плен, а затем отведена главная роль на жертвенном алтаре. И времени для измышлений нет, нужно действовать «здесь и сейчас». Как? Как учили и как того требует обстановка. То есть, без пощады, без жалости и без сожаления.© Оформление: Алексей Султанов

---

В памяти мальчишки огромное место отводилось страшным картинам, как от сырости и постоянного холода не спасал костер в общем шатре. Как приходилось разминать и растирать скрюченные пальцы на руках и ноги. Обработанные соком тархира бахилы, сшитые в единое целое с безразмерными штанами, затрудняли движения, но без них и таких же краг, вряд ли кто-то смог продержаться даже день. По вечерам в глотку пацану вливали вонючую горькую настойку, от которой поднимался жар от живота к голове вместе с тошнотой. Когда же он хотел выблевать эту гадость, то получал затрещины, и дополнительную порцию дряни.

– Чтобы лихоманка и харкучка не взяли! А то сдохнешь тут! На тебя и так уже прорва денег ушла, – приговаривал ворчливо калека под довольный хохот собутыльников, которых проживало во времянке семь-восемь человек.

Грязная во всех смыслах артель. Вонючая.

Но вполне возможно некоторые лекарственные свойства зелье имело, ведь несмотря на сырость и антисанитарию, кроме насморка другие напасти обходили Глэрда стороной. Дрянная еда в ограниченном количестве шла дополнительным бонусом, отчего мальчишка постоянно испытывал голод. И так пятнадцать-двадцать дней в году. Ровно столько длился сбор.

Еще одна доходная статья калеки – берег, на который часто выбрасывало обломки судов и содержимое их трюмов. Притаскивало ото всюду и другой «мусор», в виде плавника, морских водорослей – чесменки и брюхожора, первые использовались для производства плотной прочной грубой ткани и веревок, последние составляли львиную часть корма домашней скотины. Порой волны выбрасывали настоящих чудовищ, скорее всего, глубоководных обитателей. Да, всего не перечесть. Но главное, янтарь. Он особенно ценился среди колдунов всех мастей, зельеваров, артефакторов и алхимиков, потому что подходил для создания различного рода магических средств и предметов, но и стоил минимум втрое дороже, чем обычный.

Конечно, Глэрд выполнял и множество другой домашней работы, но в основном, в силу малого возраста и отсутствия домашнего хозяйства – принеси-подай. Здесь его судьба ничем не отличалась от большинства поселковых ребят, тех тоже приучали к труду с самого раннего детства.

Так шли дни и месяцы, затем пролетел год, и второй, но никто не заинтересовался спасенным. Не появились богатые родственники или их недруги. Осложняло ситуацию с поисками, что найденыш оказался древнейших кровей. У тех герб проявлялся только после прохождения некого испытания – Ледяного пути, поэтому точно указать «кто есть кто» без свидетельства близких было крайне затруднительно. И имя оказалось не именем. Глэрд, как выяснилось, это обращение к «высокородным», нечто вроде титула, соотносимого с графским в далеком Тирнаре – континент, на который в здравом уме жители Империи и других государств не совались, за исключением нескольких портовых городов. Там практически на всей территории и вокруг суши на многие и многие лиги отсутствовали «чистые» места, то есть без эманации некротической энергии или хаоса.

Злые духи появляющиеся с заходом Сердца Иратана – местного светила, как и в Сумеречные дни, атаковали любого разумного, вселялись в него. Исключение – носители чистой древней крови. Результат – либо живой мертвец, либо измененный – лишенное разума существо, жаждущее людской крови. И убивающее до тех пор, пока его самого не отправляли в царство Мары.

В ходе естественного отбора на Тирнаре все жители являлись аристо по факту существования, даже обычные крестьяне. Поэтому мальчишка мог оказаться сыном простого моряка, купца или даже наследственным рабом, потерпевшим кораблекрушение. Что же до слова «глэрд», какое твердил и на какое стал откликаться найденыш? Имелась немаленькая вероятность, что мать называла так ласково, наподобие, «ты мой маленький лорд». А может ребенок просил защиты у своего господина, считая именно того спасителем от невзгод. Чем не версия? Но занимали умы жители Черноягодья гаданием на кофейной гуще недолго, посудачили и забыли. Больше досталось калеке, над каким просто надсмехались за просчет и бесперспективные вложения, как итог, новые шрамы от плети на графской спине. И обезглавленная коза.

Харм, вполне возможно, продал бы сразу мальчишку контрабандистам, учитывая «законопослушность» в прошлом, знай он изначально итог поисков родственников. Именно тогда, минуя государственные органы, скрыв факт находки ребенка, сплавить его знакомцам по старым и веселым временам, о каких любил вспоминать после обильных возлияний. А там Глэрд оказался бы в девяноста случаев из ста на Кровавых островах, где очень ценились подобные экземпляры.

Но возможность была упущена, теперь у представителей власти аристо находился на заметке, органы дознания обладали амулетами Истины, позволявшие выявлять правду и ложь. Калека, при всем своем авантюризме, не стремился в объятия Богини Смерти через пыточные герцогства, наоборот, ему нравилось жить, пить, а иногда и петь.

Если бы еще не постоянный имперско-герцогский налог, взымаемый только «дарами» Земель Хаоса за право владения участком на чистой территории за стеной, прикрываемой стражей, то Харм вообще бы ни о чем не задумывался.

Хоть и ворчал порой одноногий про собственную доброту и бескорыстность: «моей милостью живешь», «почему я такой добрый?», «другие бы на улицу выкинули», но Глэрд пришелся ко двору.

Мальчишка развивался гораздо быстрее сверстников, клятая древняя кровь тому виной или нечто другое, но игрища одногодок его абсолютно не интересовали. Отчуждение, которое пролегло между ним и остальными детьми даже возрастом старше, год от года только нарастало. Чему способствовало множество факторов.

Это и непонятный статус, когда он не принадлежал по крови к коренным семействам. И насмешки насмешками над нелюдимым пацаном, но любой носитель древней крови мог убить простого человека невозбранно. Точнее, его должен был судить специальный суд, состоящий из представителей местной знати. Другие органы юридической силы не имели. Более того, возьми на себя мирской суд подобные функции, то всех участников развесили бы на эшафотах. Другой вопрос, что отправь к Маре кого-нибудь Глэрд, он тотчас бы исчез по-тихому – утонул, задрали мертвецы или другая нежить, да и простое зверье не дремало.

Но драться приходилось много и часто. А после того, как его решили избить сразу четверо мальчишек постарше, и он чуть не зарезал одного из них, детишки получили выволочку от родителей, понявших, что их шалости могут привести к трауру в семье. Если Графу терять было нечего, то любимых кровиночек никто не желал видеть на погребальном костре, ибо чаще всего сибаритству и немотивированной агрессии были подвержены дети из состоятельных семей. У них имелось огромное количество свободного времени, которое заполнялось различными забавами.

Многих еще накрывало злоба от понимания, но скорее накачка старшими во время бесед между собой, что несмотря на юный возраст и как бы их папеньки и маменьки не были богаты, сколько бы по сундукам не заныкали средств, по социальному статусу они всегда будут ниже, чем этот полуголодный нищий ронец. Именно так называли всех, не принадлежащих к родам Черноягодья. Детям же из бедных семей было не до подобных разборок – ни сил, ни энергии после трудового дня на шалости и мордобой практически не оставалось.

К концу третьего года калека стал привлекать мальчишку к «службе». Она сводилась к стоянию вместе с ним на Стене, которую порой решалась пробовать на зуб разная нечисть во время Сумеречных дней и ночей, Длинной Зимней ночи и в другое неспокойное время. Глэрд подносил стрелы и дротики стражникам, всматривался и вслушивался в темноту вместо опекуна, и в случае тревоги будил мирно посапывающего пьяного Харма.

Часто после атаки нежити собирал стрелы, снимал доспехи, забирал оружие и другие трофеи с нападавших мертвецов непосредственно за стеной при свете факела. Для остальных это был однозначный конец, кроме мага – мэтра де Лонгвиля и сотника лэрга Турина. Но те подобной ерундой заниматься не собирались. Порой стража расщедривалась и выдавала магический фонарь. Дополнительной работы тоже хватало, приходилось оттаскивать тела подальше от укрепления, дабы они не смердели в погожие деньки. Перемещать многих удавалось только по частям – покойники были тяжелой ношей. Кроме этого, он точил и чистил добытое оружие и доспехи, как и гарнизонное – защитники покоя Черноягодья любили сачкануть. За все Харм получал дополнительную плату, спокойно выпивал, когда другим запрещалось, и, конечно, спал.

Да, после безуспешных поисков родных приемыша одноногий мог с чистым сердцем отправить подопечного в приютский дом. Но… Крючкотворы требовали взятку, чтобы исправить факт «опекунства» на законных основаниях, в противном случае все продай, но мальца до семнадцати выкорми. И не исчезла окончательно, становившаяся призрачной, мечта о тысяче золотых. Хотя, по мнению Глэрда, они совершенно не были тому нужны. Восстановление конечности стоило дороже, гораздо дороже. Данный факт сразу меня навел на мысль – имелись у покойника накопления. Должны были иметься.