Marlon James - Лунная Ведьма, Король-Паук

• Название: Лунная Ведьма, Король-Паук
• Автор: Marlon James
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-185948-0

Финалист премии Dragon Award. Бестселлер по версии The New York Times. Лучшая книга года по версии NPR. Лучшее фэнтези по версии редакции Amazon.com Продолжение романа-финалиста Национальной книжной премии «Черный Леопард, Рыжий Волк». История столетней вражды Лунной Ведьмы Соголон и канцлера Аеси, увиденная глазами 177-летней чародейки. Говорят, что Аеси так тесно связан с Королем, что вместе они подобны пауку с восемью конечностями. Власть Аеси сильна и смертоносна. Чтобы бросить ему вызов, нужны не только храбрость и хитрость. И у Лунной Ведьмы есть на то свои причины. «Беовульф, подвинься!» – The Washington Post «Фэнтезийный мир, который реализован настолько хорошо, будто создан Толкином». – Нил Гейман «Африка, рожденная в воображении сочинителя, с неотъемлемым эхом Толкина, Джорджа Мартина и Черной Пантеры». – Салман Рушди «Литературный аналог Вселенной Марвел». – Митико Какутани «Редкое продолжение, которое лучше своего предшественника. Захватывающая книга, она является как самостоятельной, так и сиквелом. Не совершите ошибку, этот цикл обязательно нужно прочитать». – NPR «Марлон Джеймс находит красоту в мрачных образах, даря читателям мистический мир, вдохновленный Африкой. В нем все столь тщательно продуманно и детализовано, словно у Дж. Р. Р. Толкина». – Los Angeles Times «Впечатляюще живой роман. Фильмы Квентина Тарантино по сравнению с хореографией боевых сцен у Джеймса выглядят сонными. Добавьте также дьявольски изобретательный каталог существ, ползающих по потолкам, выпрыгивающих из-за деревьев и даже проникающих через порталы четвертого измерения, чтобы страницы вскипели от ужаса». – The Washington Times «Воображение у Марлона Джеймса необъятное и буйное, а многочисленные сцены сражений живые и заставляют сердце замереть. Но что осталось со мной, так это его более тонкие наблюдения за состоянием человека. Лунная Ведьма осветила мой путь и показала мне, как женщина может ориентироваться в этом опасном, замечательном мире. Когда я дочитала последнюю страницу "Лунной Ведьмы, Короля-Паука", я нашла свой экземпляр "Черного Леопарда, Рыжего Волка" и начала читать с самого начала». – The New York Times Book Review «Марлон Джеймс настолько до свирепости мощный и динамичный рассказчик, что нет времени беспокоиться о всей грандиозной схеме сюжета. Вдохновленные народным стилем письма, смоделированным по устной традиции африканских гриотов, сцены непристойные, декламационные и быстро переходящие в конфронтацию. События до такой степени безумны и закручены, что становятся почти галлюцинациями. Именно невероятные страсти этой трилогии, а не какая-либо очевидная цель повествования, делают ее такой захватывающей». – The Wall Street Journal «Это работа, которая одновременно соответствует стандарту иммерсивного построения мира в книгах Толкина и Мартина и привносит в жанр голос, не похожий ни на что ранее существующее. Если Джеймсу удалось поразить воображение читателей "Черным Леопардом, Рыжим Волком", то эта вторая книга, она темнее, длиннее и лучше. Книга настраивает читателей на то, что, несомненно, станет превосходным финалом цикла». – The Boston Globe «Из более чем 1200 страниц цикла Джеймса ясно одно: "Лунная Ведьма, Король-Паук" даже лучше, чем "Черный Леопард, Рыжий Волк". Вы можете сначала прочитать "Лунную Ведьму" ничего не пропустив; это даже лучшее введение в мир Джеймса». – AV Club «Средневековый праздник ослепительной фантазии. Это вульгарно и жизнерадостно, масштабно и жестоко. Когда я прочитал "Черного Леопарда", я понял, что читаю цикл, меняющий жанр. После прочтения "Лунной Ведьмы" я по-прежнему убежден, что Джеймс перестраивает жанр фэнтези». – Minneapolis Star-Tribune «Прекрасный роман с хорошо развитыми персонажами, вовлеченными в очень реальную и ужасающую борьбу не только за свои жизни, но и против жизненного цикла, который повторяется из поколения в поколение». – San Francisco Chronicle «Мастерски переворачивает первую книгу с ног на голову… Джеймс делает мифическое мучительно реальным». – Esquire «Еще круче первого романа». – Buzzfeed

---

Город есть город. Там, откуда она родом, иногда шелест травы на ветру создает ощущение, будто земля распахивается тебе навстречу. Особенно когда рядом нет ничего, кроме дыры в склоне термитника, из которого выглядываешь наружу. В Конгоре ничего подобного нет, и когда Соголон не спится, она встает и смотрит в окно. Сонная улица безмолвна, но на дороге там всегда мальчишки, и вид у них такой, будто они куда-то собираются.

Кто в лохмотьях, кто вообще голышом, но все при соломенных шлемах, с налокотниками или поножами в яркой расцветке, бросающей вызов темноте. Причиндалы, которые ей знакомы и памятны, хотя и непонятно почему. Но что-то воздействует на нее глубже, чем понимание. Что-то в мальчишках, расхаживающих по городу с важнецким видом, как будто они хозяева улиц, заставляет ее ощутить свободу, которая буквально омывает ей ноги, а затем резво уносится. Девочка выскакивает за дверь прежде, чем даже дьявол успевает моргнуть. Двери здесь без замков и сторожей, ибо защита этого дома – имя его хозяина. Проходит слишком много времени, прежде чем до нее доходит, что она не знает, куда идти или как вернуться.

Но она в квартале Таробе, откуда путь на юг ведет к руслу реки, а если двигаться в другую сторону, к Башне Черного Ястреба, то тогда она пойдет на север или на северо-восток. Ночные улицы Таробе освещены светом факелов. Но вскоре Соголон оказывается на незнакомой улице, где единственный влекущий ее свет – это белесая луна. Звук увлекает ее больше, чем зрение, потому что она догоняет мальчиков.

Башня Черного Ястреба становится заметно ближе, однако до нее все еще далеко. Соголон приближается к пространству, где днем шумит торжище, но сейчас оно заполнено голосами и трепетным светом факелов. Она выходит из-за угла и видит играющий рыжими языками кострище высотой с дом, а также мальчиков. Но не они, не их сборище волнительно пронзает ей сердце, а эти боевые причиндалы на их головах, локтях и коленях, соломенные доспехи палочных бойцов. Соголон находится в проулке, что выходит на площадь с костром; крыши урезают лунный свет и отбрасывают на нее черное затенение. Она отступает от тревожно-изменчивых бликов огня и наблюдает за происходящим из темноты.

Юнцы с задиристым смехом прыгают, орут и улюлюкают, но не как ее братья, у которых каждое движение было помечено злобой. Здесь есть и мужчины – некоторые в одеяниях семикрылов, черных с белым исподом, другие в благородных агбадах[11]; иные смотрятся как вельможи, другие как нищие. Но в основном здесь мальчишки, в большинстве своем голые или те, кто сейчас спешно избавляется от одежды, и почти все в доспехах для палочного боя. На ком-то вообще ничего, кроме слоя белой глины и цепочки на животе.

Присмотримся к этим юнцам. Вот один пытается сдержать другого, молотящего в запале палкой другого мальчугана, бьющегося уже с земли. Лоснящийся от пота молотильщик силен и проворен. У мальчугана на земле не защищены пальцы, и удар по костяшкам заставляет его выронить палку. Еще один удар по лицу, другой по щеке, и к ним подскакивает мужчина, обрывая схватку. Густая орава мальчишек взрывается одобрительным ором, подбежав, они поднимают победителя на плечи. Проигравшего перестают замечать.

Второй бой длится дольше, но всё равно слишком уж быстро. Ей мучительно хочется наблюдать за мальчиками, но это не единственное, чего она хочет. Жадно глядя на их прыжки, Соголон представляет, как и ее ноги отрываются от земли. Со сладостным волнением она глядит, как они замахиваются, бьют, гибко уворачиваются, отбивают встречные удары и снова наносят свои, пока не брызнет кровь, и сама тоже замахивается в темноте, подпрыгивает, уворачивается, парирует и бьет, парирует и бьет. Это можно делать и в танце, и хотя это бои в кровь, в них есть своя гибкость, подъем и грация. Больше всего на свете Соголон сейчас жаждет ощутить у себя в руках палку – эту штуковину толщиной с большой палец, длинную как дерево, прочнее камня. О, как ей хочется пронестись с ней по пустой улице, на которой где-то за углом притаилось зло, и победно с ним сразиться! Вон еще одна схватка – и подпрыгивая в воздух, как тот незнакомый мальчик, Соголон там как будто подвисает.

Чтобы попасть домой, надо идти к югу, но улицы Конгора по этим правилам не играют. Дом она отыскивает только к полудню, и видит, что все там занимаются своими обыденными, скучными делами. Облегчение в ней сменяется болью, когда становится ясно, что никто по ней не скучает, никто ее не хватился. Что за место такое, где всё происходит без нее, как будто она здесь для всех пустое место! Впору просто закричать.

Как-то раз, проходя по прихожей, Соголон случайно слышит возбужденные голоса, доносящиеся из комнаты приема гостей. Обычно Соголон туда не захаживает: ей известно, что все секреты дома сосредоточены как раз в этом помещении, всё происходит именно здесь; в частности, все тайные разговоры. Не то чтобы хозяйка и хозяин держат всё в секрете, просто дело в том, что никто, проходя по прихожей, не останавливается послушать, о чем там говорят господа. Зачем это, когда своих дел полно? Если бы кухарка когда-нибудь застигла там Соголон, она бы просто влепила ей затрещину и сообщила хозяйке. Интересно заведено у благородных: не им надлежит быть скрытными, а низшему сословию блюсти их тайну. Впрочем, сейчас это не мешает Соголон подкрасться и затаиться в уголке, чтобы подслушать.

– Как, ну как мне к нему пойти? Как это может выглядеть? – спрашивает хозяин голосом, дрожащим от негодования.

– Выглядеть для кого, муж? – спрашивает хозяйка. – В полдень на улице никого нет.

– Ты из себя строишь умалишенную или в самом деле рехнулась? В полдень на улице никого. Ты думаешь, я не хочу идти, потому что боюсь людей?

– Нет, муженек.

– Он еще и наказывает нам идти пешком, хотя знает, что у меня есть повозка, колесница и лошадь, лучшая во всем Конгоре.

– Живет он не так уж далеко.

– Да разве дело в расстоянии, глупая ты женщина! Он хочет, чтобы я притащился к нему пешком; хочет показать мне, что его дом в фаворе, а наш нет. Иначе этот ублюдок, семья которого даже не может считаться родовитой, не посмел бы позвать меня в свой дом! Словно ему мало такого укола, этот болотный угорь решил добавить новое оскорбление. Мы должны не только идти к нему в гнездо, но и влачиться туда пешком, как будто мы его слуги. Представляю, как вся его челядь ждет, чтобы увидеть это, разве нет? Уж он, наверное, созвал и друзей своих, и соседей, сказав: «Приходите, смотрите все! Глядите, как чета Комвоно ползет к моей двери с пылью на ногах». Как ты всего этого можешь не видеть?!

– Потому что я смотрю дальше этого. Сезон засухи скоро сменится дождями, а ты всё ревешь, как тебя тяготит жара.

– Не вижу в твоих словах никакого смысла, женщина.

– Путь вперед лежит и по ухабам, муж мой.

– Что?

Хозяйка издает громкий вздох. Соголон чувствует бремя этой женщины. Приходится напускать на себя глупость, чтобы возвышать глупца в его собственных глазах.

– Всё так, как ты говоришь, муж мой. Конечное назначение – вот всё, что тебе нужно видеть. Даже не смотри на тех, кто стоит сбоку на пути, потому что мы пройдем мимо них всех. А потому прогуляемся пешком, с нас не убудет. Давай пройдем мимо них всех, муж.

– У тебя всегда так много слов.

– Что именно он тебе сказал?

– Ничего он мне не сказал. Ты разве не слышала? Я больше не достоин его голоса. Он прислал лишь гонца. «У меня вам известие из дворца. Благосклонность еще может осенить семью Комвоно». Это семью-то Комвоно? Мой дед, можно сказать, в одиночку освободил Увакадишу, в пер…

– В первую войну. Да, муж мой. Может, в этом и суть проблемы.

– Гляньте на эту женщину. Она теперь заделалась провидицей!

– Муж мой, вы с ним оба немолоды, так что наверняка он помнит, как наш король захватил Конгор силой.

– И что?

– Фасиси – дворяне по происхождению, живущие среди конгорцев. А на этой улице живет несколько вдов.

– Не глупи, женщина. Присоединение к империи было лучшим, что могло случиться с Конгором.

– Но они не присо…

– Я говорю, не глупи. Конгор не Борну. Заносчивость того царства стерла его из памяти. Это же место не поднимало против Короля ни единого голоса. Между тем у этого куска шакальего дерьма не хватило даже уважения просто послать весть, что у него срочное дело. Он поделился этим со своим слугой. Прислал сюда гонца! Гонца!

– Этой вести мы ждем три года, муж мой. Кому есть дело, через кого она к нам приходит?

– Ты всегда должна выдавать свое низменное происхождение?

Соголон ждет от хозяйки быстрого слова, чего-нибудь короткого и резкого, как хлыст, чтоб заглушить слова, сходящие с его губ. Но ничего не происходит. В помещении становится так тихо, что можно подумать, кто-то из них ушел. Соголон вздрагивает от внезапной мысли, что кто-то подкрадывается к ней сзади.

– Что ж, муж мой. В следующий раз прикажи выпороть посыльного, если захочешь.