Вероника Лесневская - Сыночек в награду. Подари мне любовь

• Название: Сыночек в награду. Подари мне любовь
• Автор: Вероника Лесневская
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2023

– Чей это ребенок? – босс кивает куда-то вниз. Не сразу замечаю рядом с мощной фигурой своего трехлетнего сына. – Почему вы не дома?– Нам некуда больше идти. Можно мы переночуем здесь? – рискую попросить. Ради малыша.– Нет, – коротко чеканит босс, пугая меня. Поразмыслив, он вдруг подхватывает Владика на руки, и тот на удивление замирает в огромных лапах. Не плачет, не сопротивляется. – Собирайтесь, ко мне поедете.Сын с интересом впивается в лицо босса, рассматривает вблизи, дергает за бородку и неожиданно выдает:– Папа?***Муж прогнал меня, обвинив в измене, которой не было. Отказался от сына, не признав его своим, и оставил нас без средств к существованию. Единственным спасением оказалась работа в известной сети автосалонов. Если бы не одно «но». Мой босс… Дикий, одинокий, замкнутый после гибели жены, он даже на расстоянии держит в страхе весь коллектив. Но на меня с первого дня смотрит так, будто знает всю жизнь. А мой сын почему-то тянется к нему, как к родному отцу.

---

Вероника Лесневская Сыночек в награду. Подари мне любовь

Глава 1

Тимур

– Мне нужна суррогатная мать, которая выносит нашего с женой ребенка, – выбиваю из груди каждое слово. – Мне сказали, ваша клиника предоставляет такие… услуги, – заканчиваю хрипло.

Паскудно звучит. А горечь течет по венам и все тело заполняет, когда я вспоминаю, почему решил пойти на это.

Мой последний шанс сохранить ее.

– Не хотите ли записаться на прием и обсудить все…

– Не хочу, – отрезаю резко, со злостью. – Вы можете просто ответить, реально ли это? – повышаю голос на врача.

– Да, мы подберем вам суррогатную мать, – после паузы проговаривает женщина. – Вы сможете лично пообщаться с ней, и…

– Мне просто нужен ребенок, – обрываю ее грубо. – Плевать, кто его выносит, лишь бы здоровая была.

– Мы предоставим медкарту и все справки. Кандидатки проходят полное обследование, – тараторит, стараясь угодить клиенту. – И все-таки я настаиваю на личной встрече. Могу принять вас завтра и обговорить детали. Без этого никак. Вам тоже придется сдать ряд анализов, подписать договор с клиникой и суррогатной матерью, сдать материал или воспользоваться донорским, – инструктирует меня.

– Нет, никаких доноров, – перебиваю настойчиво. – Мы с женой готовились к ЭКО в вашей клинике. Нас вел доктор Городецкий, но он уволился. Давно, – потираю переносицу, морщусь от острой боли, простреливающей лобную долю. Я почти на год выпал из жизни. И теперь пытаюсь вернуть хотя бы ее ничтожную часть. – Было несколько неудачных попыток, поэтому наши материалы решили заморозить и сохранить в криобанке. Мы собирались пройти еще один цикл. На этот раз криопротокол. Около года назад записались к Городецкому на очередной прием. Последний. Но так и не дошли.

Осекаюсь резко, пытаясь отогнать от себя угнетающее чувство безысходности. Не сейчас. Иначе пошлю все к черту и откажусь на хрен от этой затеи. Но нельзя.

Она так хотела, чтобы все получилось. Из-за меня оборвалась ее мечта. И до гробовой доски я искупать буду долг перед ней.

– Фамилия? – настойчивый голос дергает меня из персонального ада, в котором жарюсь все это время.

– Вулканов, – бросаю коротко и откидываюсь на спинку кресла.

Взглядом обвожу комнату. Привычная домашняя обстановка, будто не произошло ничего. Те же дурацкие помпезные шторы, вызвавшие горячие споры в свое время, та же мебель в классическом стиле, тот же придурочный гидроматрас, на котором спать невозможно. То же вычурное трюмо с зеркалом в углу. Только теперь его створки плотно закрыты.

В моем огромном доме все как прежде. За одним болезненным исключением…

– Мы проверим, и я перезвоню вам, – отключается представитель клиники.

Отбросив телефон на тумбу, привычным, машинальным движением тянусь к фоторамке. Со снимка на меня смотрит сероглазая брюнетка, улыбается так счастливо и искренне. Будто простила. Но нет, всего лишь самообман.

Не выпуская рамки из руки, снимаю трубку, прерывая мелодию звонка на первых нотах. Быстро же клиника отреагировала. Или я опять потерял счет времени, погрузившись в воспоминания? Смахиваю с фотографии невидимую пыль, слабо улыбаюсь – и не сразу вникаю в суть роковой фразы:

– К сожалению, в базе нет информации по вам…

Клинике все-таки удается заманить меня в свои стены. И уже через час я готов перевернуть ее вверх дном. Персонал суетится, выясняет детали, носится табуном по коридорам. А та самая женщина, с которой я говорил по телефону, пытается меня усмирить.

– Девочки проверяют все архивы, после смены руководства в клинике произошли серьезные реформы. Мы до сих пор в стадии перехода. Персонал теряется в новых реалиях. Но ничего не могло исчезнуть бесследно, не беспокойтесь – заверяет она.

Приглашает в свой кабинет, дрожащими руками ставит чашку кофе на стол, но я нервно отодвигаю звякающее блюдце. Осматриваюсь. Совершенно неузнаваемое помещение. Другое. И крыло не то, где мы были в последний раз. Многое изменилось с тех пор, перестроилось. Зато меньше ассоциаций – и от этого чуть легче.

– Меня не волнуют ваши проблемы, – бросаю равнодушно, но твердо.

– Да-да, конечно, – успокаивающе выставляет ладони доктор.

Хватает телефонную трубку в тот же момент, как раздается короткий сигнал. Держится за нее, как за последнюю соломинку, что не дает ей утонуть. Вслушивается в доклад медсестры, темнеет. Опасливо косится на меня, и я подаюсь ближе к столу, складывая руки в замок.

– Мы выяснили, в чем дело, – заходит издалека. – Год назад с вашей стороны перестала поступать оплата за хранение материалов. Согласно нормам, клиника некоторое время продержала ячейку в базе, но потом…

– Не может быть, деньги со счета переводились автоматически, – рычу я и набираю личного помощника.

Этот бездельник долго думает, копается в документах, перезванивает в банк. И потом добивает меня информацией, что счет был заморожен… Черт. Разумеется! Ведь он был оформлен на жену. Безлимитный, потому что я никогда ничего для нее не жалел. Как назло в клинике она указала его номер, ведь тогда это было неважно – деньги все равно мои, а значит, общие. Но после того, как… Я не распорядился перекинуть оплату на новый счет.

В тот момент я вообще был не в состоянии отдавать какие-либо приказы.

– Уволен, – отрываюсь на помощнике.

Впрочем, мне он больше и не пригодится. Проклятый автобизнес будет выставлен на продажу. С молотка. К черту его! Все равно нет наследников, кому можно дело передать. И не предвидится.

– Сотрудники клиники пытались вам дозвониться и уточнить планы по поводу криобанка, но так и не получили ответа, – продолжает оправдываться врач, видя, как я закипаю от гнева.

Верю. Этот год «абонент был вне зоны доступа». И, видимо, я буду таковым всю оставшуюся жизнь.

– Что в итоге с биоматериалами? – цежу сквозь зубы, заранее предопределяя ответ.

– По договору их должны были утилизировать.

Вот и все. Последняя нить рвется.

Никакой надежды. Если уходить, то сжигать за собой все мосты. Если наказывать, то с особой жестокостью. Если прощаться, то навсегда.

Злюсь. И ненавижу.

Не ее. Себя.

– Но мы готовы принять вас с женой в любое удобное для вас время и с нуля провести все процедуры. Часть расходов возьмем на себя, потому что ситуация неоднозначная сложилась, а для нашей клиники крайне важно сохранить репутацию. Мы ценим каждого клиента, – словно сквозь плотную завесу вязкой тьмы пробивается взволнованный голос врача. – Скажите, когда вам с женой будет удобно начать обследование и подготовку? – летит финальный вопрос, после которого хочется кого-нибудь убить.

Сжав руки в кулаки и скрипнув зубами, я медленно поднимаюсь. И направляюсь к выходу.

– Никогда, – бросаю как бы невзначай. Холодно и ровно. – Моей жены больше нет, и это был единственный способ обрести общего ребенка.

Глава 2

Более трех лет спустя

Ева

– Чу-ди-ще-е, – вопит Владик и несется ко мне через весь холл.

Не успеваю обернуться, как он врезается в мои ноги, заставив потерять равновесие. Покачнувшись, выпускаю из рук горшок с нежно-розовой бегонией, и он заваливается набок. Черная земля рассыпается по подоконнику, часть слетает на пол и крупинки попадают на ковер из белоснежного меха песца, над которым так трясется Игорь.

Вздохнув, подхватываю горшок, ставлю его на место, снимаю перчатки. Переступив испачканный участок, приседаю к сыну. Прежде всего, уделяю внимание ему. Что бы ни случилось, Владик для меня на первом месте. Игорь утверждает, что я избаловала ребенка, но… я и не спорю. Все так. Я ни в чем не могу отказать сыну, а на его шалости не реагирую должным образом. Жалею.

Он же такой маленький. Всего три года. В Японии говорят, что до пяти лет ребенок – царь, а после… Найду еще, чем оправдать свою патологическую нежность и заботу. Не могу ругать, когда сынишка смотрит на меня чистыми, наивными глазами, в которых плещется изумрудное море, бушующее, дикое, резвое. Невозможно угомонить стихию – она сильнее меня.

– Ну, что ты опять натворил, ураганчик? – беру его за ручки.

Расправив ладошки, обреченно стираю с них пыль и масло. Тянусь за влажными салфетками, вытаскиваю сразу несколько и через секунду они становятся темными.

– Чудище р-лугается, – жалуется Владик, с трудом выговаривая букву "р", и указывает грязным пальчиком на дверь.

В проеме появляется мрачный Игорь. На ходу застегивает рубашку, рваными движениями поправляет манжеты. Срывает галстук с вешалки, идет с ним ко мне.

– Я же просила, не называть так папу, – шиплю на малыша, а он губы надувает обиженно.

Наспех протираю руки о фартук и поднимаюсь к мужу. Исполняю его молчаливый приказ. Как обычно, машинально.

– Опять колесные колпачки мне все скрутил, – недовольно рычит он, пока я завязываю ему галстук. – Как только умудряется их достать? – удивляется и сурово зыркает на Владика.