Карина Демина - Юся и Эльф

• Название: Юся и Эльф
• Автор: Карина Демина
• Жанр: Любовное фэнтези
• ISBN: 978-5-17-149799-6

Что делать некроманту-неудачнику, у которого от всего семейного состояния остался плешивый кот и сестра, уверенная, что кот этот выиграет Королевскую выставку? Настолько уверенная, что залог уже внесен, а кот… кот почти готов. Нужна лишь малость – шерсть нарастить и спрятать от одного излишне любопытного эльфа, страстно желающего защитить животное от человеческого произвола. Юся справится. Юся сильная. Она и котика спасет от эльфа, и эльфа от его излишне заботливой мамы, а что уж дальше из всего этого выйдет, одним богам известно.

---

И я его понимаю. Я вот тоже… удивлена. Где наше лысое недоразумение? И неужели у сестрицы моей хоть что-то да получилось?

Шерсть у Барсика отросла… да что там отросла, она была густой и длинной, увеличивая немалые объемы котика вдвое. Впрочем, ныне оную зверюгу котиком назвать язык не поворачивался. Какой-то округлый, с виду мягкий, но мягкость эта отчего-то не вызывала ни малейшего желания котика погладить. Масти удивительной, бледно-голубой, да с полосами более темного оттенка, в бирюзу… Где-то я о таком читала, вот только где…

– В-вы п-понимаете, кто это? – шепотом поинтересовался эльф.

И меня за спину задвинул, осторожненько так, только эта его забота не осталась незамеченной. Барсик испустил низкий рык и поднялся.

А впечатляет… Когти впились в дерево.

– Когда я скажу, бегите…

– Да что вы…

– Бегите, – Эль буквально отшвырнул меня в сторону. Я попыталась устоять на ногах, но треклятые каблуки… да чтоб я еще раз надела такие туфли… Я покатилась по узкой лестнице, ощущая ребрами каждую ступеньку. Благо было их пять.

А в довершение и затылком о косяк приложилась.

Последняя мысль была отчетлива: не поладят Эль с Барсиком… вот печенкой чую, что не поладят.

В чувство меня привела вода, которая тонкою струйкой лилась на лицо. От воды почему-то пованивало болотом, да и вкус она имела весьма специфический.

Воду я выплюнула. И глаз приоткрыла. Левый. Мало ли…

– Я знаю, что в-вы п-пришли в-в себя, – с упреком произнесли над головой, отчего у меня сразу очнулась совесть: негоже воспитанной девице с полстакана воды в сознание возвращаться.

Но делать было нечего. Не разыгрывать же длительный обморок в надежде, что Эль полезет мне искусственное дыхание делать. Хотя, с другой стороны…

– Н-не заставляйте м-меня п-прибегать к н-нюхательным солям.

– У нас в доме нет нюхательных солей, – произнесла я, но открыла оба глаза.

Потолок.

Судя по рисунку трещин, нахожусь я в спальне. А судя по связкам бумажных сердечек, спальня Гретина. Была у моей сестрицы дурная привычка бумагу портить: когда-то ей гадалка сказала, что, как только Грета вырежет десять тысяч сердечек из розовой бумаги, то и встретит истинную свою любовь. Вот она и повадилась резать…

Я со стоном села.

Лицо рукавом отерла, голову потрогала. Целая вроде бы. На затылке шишка, под волосами прощупывается явно. Сами волосы растрепались, а еще и мокрые, повисли влажными прядками… и цветы еще искусственные с тетушкиной шляпки в них запутались.

Небось похожу я на свежую утопленницу.

Может, поэтому меня и не удосужились на кровать переложить? Прямо на полу водицей и поливали. Никакой в том романтики, одна печальная проза жизни вроде луж на паркете и пары вялых роз. Эльфа раздраженного с вазой в руке… точно, ваза Гретина, розы из сада… на той неделе я самолично их подрезать пыталась.

Вазу Эль вернул на столик и, воздев очи к потолку, поинтересовался:

– Вы п-понимаете, что едва не п-произошла т-трагедия?

Если я была мокрой и ушибленной, то Эль… живописные лохмотья рубашки – надо будет посоветовать ему закупаться оптом, так оно дешевле выйдет, а то при нынешней его работе и разориться недолго – прикрывали живописные же царапины.

Затянувшиеся.

Но…

Характерный бурый колер лохмотьев – а помнится, некогда рубашка сияла белизной – однозначно свидетельствовал, что царапины эти кровили, и преизрядно. Однако эльф был жив, бодр и гневен. А вот котик наш молчал, и это молчание мне совершенно не нравилось.

– М-могли п-пострадать люди!

– Ага, – я встала на карачки, может, поза и не самая изящная, однако наиболее в моем положении устойчивая… что-то захрустело, и платье вдруг начало расползаться.

Твою ж…

– Это в высшей степени б-безответственно! – он и не подумал помочь даме подняться. То ли не держал меня за даму, в чем я, честно говоря, его понимала, то ли просто был слишком раздражен, чтобы обращать внимание на такие вот мелочи. Я же, сдернув с Гретиной постели покрывало – розовое и густо расшитое сердечками, – замоталась в него с головой.

– Что вы сделали с нашим котиком?

– Что? – Эль раскрыл было рот, чтобы разразиться очередной гневной тирадой, хотя и не понимаю, с чего бы ему злиться, это ведь он к Барсику полез. Ушел бы потихоньку, как и планировалось, и все было бы замечательно.

– С котиком нашим, – сказала я, присаживаясь на кровать, – что сделали?

Ноги не держали.

То ли из-за треклятых каблуков, то ли от волнения.

– Котика помните? – я попыталась содрать туфлю, но она, еще недавно сама норовившая соскочить с ноги, теперь будто намертво к ней приклеилась. – Там был. – И я пальцем в потолок ткнула.

Терзали меня смутные сомнения, что тишина на чердаке не сама собою воцарилась. Эль кивнул.

– Мы его Барсиком назвали…

– Б-барсиком… – повторил он тихо.

– Вот… так что вы с ним сделали?

– Л-ликвидировал…

– Что?

Нет, говорила мне мама, не связывайся с эльфами! До добра не доведут… или она это про гномов? Или вообще про мужчин? Неважно.

А маму надо было слушать.

– Ликвидировал, – повторил эльф, точно я на глухоту жаловалась.

– Как?

– Об-быкновенно…

Вот значит… обыкновенно… защитник животных, чтоб его. Я все-таки содрала треклятые туфли, жалея, что не могу поступить подобным образом и с платьем. Оно, съехав с груди, на бедрах держалось крепко, и промокший подол самым отвратительным образом лип к ногам.

– В-вы к-куда?

– Я туда, – я мрачно указала на лестницу, хотя пассаж о ликвидации не оставлял сомнений, что Барсика больше нет. И значит, пропали наши сорок пять золотых, уплаченные за участие в выставке, и вообще сам план, который в кои-то веки имел все шансы на успех. Мазь в отличие от прочих Гретиных изобретений работала! А теперь вот…

Я рванула подол вверх, походя отметив, что шелковые чулки тоже не пережили падения с лестницы. Тетушка, конечно, предложила бы их заштопать или на худой конец использовала бы для хранения лука, но меня подобная альтернатива ввергала в глубокую меланхолию.

Эльф оскорбленно сопел сзади.

Интересно, чего он ждал? Благодарности?

– И дверь сломали, – мстительно заметила я, потому как вышеупомянутая дверь висела на одной петле. – И замок…

– Я в-вас спас! – Клянусь, мне не надо было оборачиваться, чтобы понять – он покраснел.

– А я вас просила меня спасать?

Я подняла покрывало.

На чердаке царил беспорядок… нет, он там царил всегда, даже в самые благословенные времена тетушкиной власти, ибо и ее сил не хватало, чтобы убираться еще и там. Но беспорядок – это одно, а хаос… сломанный табурет, обломки клетки, обрывки какого-то тряпья, которое прежде мирно покоилось в сундуках, лужи крови… или нет, не крови, а перебродившего варенья, уж не знаю, как оно на чердаке оказалось.

Знакомый гул мух, которые уже почуяли поживу.

И мертвый Барсик.

Сейчас он, развалившийся на старой столешнице из мореного дуба, выкинуть которую у тетушки рука не поднялась – она вообще была категорической противницей выбрасывания вещей, – казался мне таким… милым. Беззащитным. И главное – пушистым.

Я всхлипнула… нет, я не собиралась плакать. Я, и когда маму хоронили, не плакала… и потом тоже… и вообще я плакать не умела, то есть я думала, что не умела.

– В-вы в-вообще п-представляете, что эт-то т-такое? – эльф вовремя подал голос, потому и потока слез не случилось.

– Барсик это, – я подошла к павшему герою, на морде которого и сейчас было выражение упрямого несогласия с этим жестоким миром.

– Это, п-позвольте заметить, орочий маншул.

– Кто?

Знакомо прозвучало, красиво… Я и представила, как на клетке нашего Барсика висит гордая табличка: «Маншул орочий одноглазый».

– Орочий м-маншул. Его на стойбищах держат. Охотится на мелкую нечисть.

– Вот видите, – я потрогала шерсть, – какой полезный был зверь.

До чего мягкая… Интересно, а если из него шубу сделать? Нет, на шубу точно не хватит… вот если шапку там или воротник… старое теткино пальто перелицевать – и воротник. Должно бы неплохо смотреться.

И в голове щелкнуло. Конечно.

Меховая лавка старого гнома и теща его, свежепохороненная, но не нашедшая в себе сил расстаться с любимым зятем. Явилась, так сказать, проведать, покупательниц пугала, шубы перебирала, бормотала что-то про недогляд. Нехарактерное, если честно, для нежити поведение, но, с другой стороны, из гнома и нормального умертвия не получается.

С тещей мы разобрались быстро.

А гном потом еще плакался, что не только быстро, но и грязно. Я своей методой ему товару на сотни золотых попортила. Особенно сокрушался по поводу шубы из орочьего маншула. Дескать, очень редкий зверь… Опасный.

И шубу ту я прекрасно помню. Там мех был куда пожиже и цвета другого, серого, пыльного будто.

– Одомашненные на с-стойбищах живут, – эльф стоял на пороге, являя собою фигуру прескорбную. – А эт-то д-дикий… д-дикие маншулы считались вымершими…