Алекс Д - Почти любовь

• Название: Почти любовь
• Автор: Алекс Д
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2023

Наша история строилась на череде встреч, каждая из которых заканчивалась по-разному, но так или иначе вела к новому столкновению. Неизменным оставалось только одно – мы пытались любить друг друга. И у нас получилось. Почти. В книге присутствует нецензурная брань!

---

Как у него так получается?

Ума не приложу.

Упав на подушку, прислушиваюсь к шорохам в другой комнате. Понимаю, что козел – он, облажался по всем фронтам, и с Майей этой, и в новый год с рыжей шалавой, и с Янкой, будь она неладна, а душа все равно не на месте.

Слушаю, как он нервно ходит по гостиной, гремит посудой, выходит на балкон, и все больше себя ковыряю. Чувствую, что перегнула, наговорила лишнего. Зачем, вообще, рот открыла? Собрала бы вещи и ушла, а так только мучаю обоих. Он ведь не обещал мне ничего. Ни любви, ни верности до гроба. Серьезные отношения? На словах звучит сильно, а на деле пшик, да и только.

Правильно мама сказала – мы просто сожители. Спим вместе, ночуем под одной крышей, иногда перекидываемся парой слов, если удается пересечься в дневное время. Половина семей, если не больше, так же живут и не жалуются.

Вот и меня больше полугода всё устраивало, а сейчас что?

Случилось то, чего не ожидала?

Нет.

Предсказуемая до тошноты ситуация. Там, где Кравцов, всегда толпа баб.

Что, я не знала этого?

Знала и все равно переехала, согласилась попробовать и теперь вдруг наелась?

Не знаю. Честно, не знаю. Сытой себя не чувствую и уходить не хочу. Никто же меня насильно не тянул, наручниками к койке не приковывал. Так чего теперь сопли на кулак наматывать? Нервы попусту мотать? Чудесного преображения от Страйка ждать бессмысленно. Никакая селекция из нарцисса одуванчик не сделает. Нам осталось-то всего ничего. Неполных три месяца. В мае наши пути окончательно разойдутся. Так и должно быть. Правильный и логичный финал для отношений, у которых нет перспектив на будущее. И не потому что он козел, хотя этот факт неоспорим. Дело во мне. С самого начала дело было во мне. Я ему не подхожу, а не наоборот.

Все вроде рассудила, по полкам расставила, а по итогу в теплой кровати – я, а нервно курит на балконе – Кравцов. Еще и раздетый наверняка. Упрямый, как осел. Или правильнее сказать упертый, как баран. Сообщение ему от Виктора не понравилось. Смешно и грустно.

Время потихоньку тикает, десять минут, двадцать, полчаса. В квартире гробовая тишина, балконная дверь точно не хлопала. Сколько еще он собирается там зад морозить? Никотин скоро уже из ушей повалит или закапает с одного места.

Собрав внутренние ресурсы в кулак, проглатываю никому ненужную гордость. Надо идти спасать своего горе-гинеколога, ему завтра людей лечить, а он еще спать не ложился. Натягиваю на ноги теплые носки, накидываю поверх пижамы махровый халат и выхожу из спальни. Темноту в гостиной разбавляет только подсветка над кухонным гарнитуром. Уверенно шагаю к балконной двери, за которой угадывается опирающийся на перила мужской силуэт, и, засмотревшись, врезаюсь в диван. Больно ударившись большим пальцем, сдавленно ойкаю и хромаю на балкон. Тяну на себя дверь. Не поддается. Изнутри заперся, псих комнатный. Тихонько стучу костяшками по раме – реакции ноль. Барабаню громче – оглядывается, окидывает недобрым взглядом, но пускает на свою задымленную территорию и снова занимает исходную позицию. Обреченно вздохнув, прикрываю за собой дверь и встаю рядом. Искоса смотрю на напряженный профиль. Хорошо хоть ума хватило толстовку надеть и кроссы. Поэтому замёрзшим Кравцов не выглядит. Злым и раздраженным – да.

– Саш, иди спать. Тебе работать завтра. Я сама на диване лягу, – включаю заботливую гражданскую жену.

– У меня выходной, – хмуро отзывается он. Я вдруг сдуваюсь, забыв все, что собиралась сказать. В голове ни одной путной мысли. Вакуум пустоты. – Еще раз начнешь меня гнать, я ведь уйду, Лесь, – хрипло произносит Кравцов. – Думай, прежде чем словами бросаться. Я не мальчик из песочницы, терпеть не буду.

– Ты не обязан меня терпеть, – мрачно усмехаюсь в ответ.

– Терплю же, – в его голосе сквозит усталость. Он трет ладонями лицо, смотрит куда-то вдаль, а я не знаю, как к нему подступиться и снова несу что-то совсем не то:

– Если кто и должен уйти, так это я.

Он поворачивает голову и смотрит долго, пристально, изучающе, сканируя насквозь, как рентгеном. В темных глазах ничего нельзя прочитать. Одна сплошная непроглядная мгла. Смотрю и дна не вижу, падаю в этот бесконечный тоннель и задыхаюсь. Больно, холодно, горячо, страшно, а вынырнуть не хочу. Завораживает.

– Иди, – произносит Кравцов одними губами и, сжав полы моего халата в кулак, рывком тянет на себя.

Припечатывает вплотную. Нависает, пронзая парализующим взглядом. Я ни дышать, ни дернуться не могу, ни ног, ни рук не чувствую. Сердце горит, перед глазами плывет туман, в висках барабанит пульс, заглушая мечущиеся мысли. Он меня гонит? Хочет, чтобы я ушла?

– Иди спать, Лесь, – резко отпустив мой халат, Саша отступает назад.

Я хлопаю ресницами, растерянно пялюсь на него, как слабоумная. Он сжимает челюсти, играя желваками, кадык нервно ходит туда-обратно, в глазах дикое выражение, от которого хочется забиться в угол.

– Быстро, – бросает сквозь зубы, заставив меня дернуться от неожиданности. – Чтобы через две минуты уже спала. В спальне, в нашей кровати, голая. Поняла меня?

– Да, – тихо пищу в ответ.

– Плохо поняла, раз все еще здесь! – рявкает Страйк, делая шаг вперед.

Испуганно подскочив на месте, я вприпрыжку улепетываю с балкона и сломя голову несусь в спальню. Через две минуты я еще не сплю, но уже лежу в постели. Голая. Довольная. Счастливая. Улыбаюсь, как ненормальная.

Я остаюсь. Саша не собирается меня выгонять. А значит, у нас целых три месяца в запасе. Если прибавить к истекшим, в сумме получится одиннадцать. Почти год.

Целый год…

Всего год.

Я буду скучать.

Боже, как же сильно я буду скучать.

* * *

Утром меня поднимает настырный будильник. Возмущенно засопев, я прижимаюсь щекой к мускулистой мужской спине и несколько секунд притворяюсь, что не слышу раздражающей сирены. Обнимаю своего грозного хирурга руками и ногами и позволяю себе чуть-чуть понежиться… пока он спит зубами к стенке. Трусь носом о крепкое плечо, вдыхая терпкий мужской запах, и совсем ни о чем не думаю. Еще минутку, только одну. Максимум две. Страйк горячий, как печка, а за окном февраль, снегопад, стужа. Как заставить себя выбраться из теплой кровати в неприветливый холод?

– Бл*ь, выруби его, – сонно и совсем не приветливо ворчит проснувшийся дикобраз. Вот же вредная козлина. Хам невоспитанный. Весь кайф мне обломал.

Обиженно фыркнув, отлипаю от Страйка, выключаю трезвонящий будильник на телефоне и нехотя сползаю с постели. В глаза, как песка насыпали. Ощущение, словно вообще не спала. Срочно требуется литр кофе, но сначала горячий душ.

– Ты куда? – хрипло спрашивает Кравцов.

– У меня концерт через два часа, – кутаясь в теплый халат, отвечаю я. Он лениво потягивается, глядя на меня мутным взглядом. – Двадцать третье февраля скоро. Перед ветеранами будем выступать.

– Ясно, – коротко бросает он. Тон такой, будто я у него что-то украла и не признаюсь.

– В двенадцать закончится. Можем потом куда-нибудь сходить… Если хочешь, – неуверенно предлагаю я. – В кино или пиццерию, или просто погуляем.

– Адрес сбрось. Я подумаю, – он задерживает взгляд на моих голых ступнях. – Обуйся. Пол холодный.

– Ага. – киваю, как болванчик.

– И шарф не забудь, снова хрипишь, – на припухших со сна губах появляется намек на улыбку. – Отрабатывать сегодня будешь, скандалистка.

– Не ругайся, Серый волк, я хорошая, – подхватываю его игривый тон и ощущаю себя гораздо бодрее, чем пять минут назад.

– Плохая ты мне больше нравишься, Веснушка, – порочно ухмыляется Страйк, заставив все мое тело вспыхнуть от горячего предвкушения. Опыт проживания с Кравцовым подсказывает, что отрабатывать мне очень даже понравится. И, возможно, я буду из рук вон плохо себя вести, напрашиваясь на добавку.

Удивительно, но несмотря на недосып и вымотавший меня накануне конфликт с Сашей, на сцену я выхожу абсолютно спокойной. Внутри меня оказывается сохранился огромный запас энергии, которого хватит на всех присутствующих в зале. Я читаю свою программу ещё более проникновенно и искренне, чем на репетиции. В груди разливается грусть и трепет. Слова текут словно из сердца, соль непролитых слез щиплет глаза. Меня переполняет эмоциями сопричастности к каждому из присутствующих. Вместе со всеми я плачу, скорблю, улыбаюсь сквозь слёзы и забываю о собственных страхах, полностью отдавая себя другим. Волнение приходит потом, когда я заканчиваю и слышу хлопки аплодисментов. Сморгнув слёзы, говорю благодарные слова и уступаю место следующему выступающему.

Выдыхаю только за кулисами. Закрываю глаза, обессиленно привалившись к деревянной декорации. Прижимаю ладонь к бешено колотящемуся сердцу, под плотно сжатыми веками мелькают белые точки.