Анастасия Гор - Ковен озера Шамплейн

• Название: Ковен озера Шамплейн
• Автор: Анастасия Гор
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-180069-7

Одри Дефо привыкла бежать. Ее семья убита, родной брат – худший из кошмаров. Потомственная ведьма, Верховная вырезанного ковена, Одри вынуждена воровать, чтобы выжить. Руны, подсказывающие дорогу, приводят ее в Берлингтон, где страшные убийства расследует скромный капитан Коул Гастингс. В убийствах явно заметен след магии, и Одри не может остаться в стороне. Что ждет Верховную – величие или забвение? Главы других ковенов не оставят ее возвращение в родные края без внимания.

---

Разлив по мискам паприкаш и разложив серебряные приборы, я устроилась напротив Коула и по привычке подогнула под себя ноги.

– Твои родители, – завела я светскую беседу, когда несколько ложек паприкаша уже согрели желудок. – Кем они были?

Коул расплескал пару капель на скатерть.

– Занимались недвижимостью, а что?

– Твоя квартира… – я обвела взглядом кухонный гарнитур из ясеня, который, по моим меркам, стоил бешеных денег. – У тебя очень хорошая квартира, машина и… Твоя щедрость тоже поразительна. Чего стоит одно пренебрежение двумя тысячами долларов! Правда, со стилем у тебя беда для такого солидного состояния, но… – Коул обиженно взглянул на меня. – Детективы так хорошо зарабатывают?

– Нет, не очень, – ответил он сухо, уткнувшись в свою тарелку, но не потеряв аппетит и продолжив поглощать паприкаш. – В основном я живу за счет наследства. Родители хорошо позаботились о моем будущем. Надеюсь, ты интересуешься не для того, чтобы снова меня обокрасть?

Я закашлялась из-за застрявшего в горле перца и скривилась.

– Я карманница, а не домушница. Выносить квартиры слишком уж муторно.

Такой ответ удовлетворил Коула, и мы продолжили обед. В отличие от него, я со своей порцией паприкаша так и не справилась: перед глазами плясали имена жертв, цифры возраста и перечисления кощунственных увечий.

– Я знаю, что это не подходящая беседа для застолья, но…

Я выложила перед Коулом блокнот и пораженно отметила, как невозмутимо он продолжает обедать, перечитывая свои заметки. Похоже, разговоры о расчленении и измывательствах за трапезой были ему привычны.

– Все прочла? – спросил он.

– Не до конца, но мне хватило.

Коул понимающе кивнул и отодвинул опустошенную миску, а затем с тоской покосился на кастрюлю.

– Еще взять можно?

– Конечно! Я ведь готовила на твоей кухне из твоих же продуктов. Лопай хоть всю кастрюлю! Я все равно никогда не ем одно и то же два дня подряд.

Коул подорвался к плите и, щедро накладывая себе половником паприкаш, наконец-то заговорил о деле:

– В блокноте этого нет, но на телах жертв вырезаны символы.

– Что за символы?

– Не разобрал. Искал в библиотеке и архивах, но без толку. За этим я и поехал в Новый Орлеан, надеялся что-нибудь выяснить. Для людей они незримы.

– В каком смысле?

– Очевидно, символы сокрыты чарами, – пояснил Коул и вернулся за стол, облизывая на ходу деревянный черпак. – Это и убедило меня, что убийства – не просто черная месса религиозных сектантов. Это настоящая магия, раз криминалисты их в упор не видят, даже если носом ткнуть.

Я откинулась на спинку стула, спустив одну ногу на пол и вяло поглаживая лодыжкой Штруделя, мурлыкающего под столом в ожидании объедков.

– Тот колдун вуду тоже не знает, что это за символы?

– Фотографии их не отражают. Я смог только нарисовать, но художник из меня не ахти, – пробормотал Коул, размешивая овощи на дне тарелки. – Эти убийства начались с Нового Орлеана. Я не видел тех жертв, но увечья, по слухам, одинаковые. Пальцы, язык…

– Глаза, – добавила я, сглотнув.

– И черный жемчуг.

– Что?

– В их глазницах оставляют жемчуг, – сказал Коул. – По одной черной жемчужине вместо глазных яблок. Ты не долистала блокнот до той фотографии, где…

– Нет! И слава богу.

Черный жемчуг.

Пальцы схватились за бусы под свитером, и я потерла их, на ощупь угадывая, какие из них еще оставались черными, а какие уже побелели, отражая те дары, что я успела освоить.

– Да, как эти, – указал Коул на мое ожерелье; за размышлениями я и не заметила, что он смотрит на него. – Такие же черные жемчужины. Красивые, кстати.

– Спасибо. Это мамины. Сможешь описать мне, что еще видел на местах преступления? Где происходили убийства?

– В домах у жертв, – понизил голос Коул и поднялся, сгребая грязную посуду в раковину. – Сама скоро увидишь. Мы прямо сейчас туда поедем, – и, не обращая внимания на мой позеленевший вид, подбросил в ладони сотовый телефон с одним входящим сообщением на дисплее. – Как только мы въехали в город, со мной связался напарник. Ночью было совершено еще одно убийство. Я проведу тебя туда, и, если повезет, ты заметишь что-то, чего я, как человек, заметить не сумел. Этот свитер очень дорогой?

Обескураженная, я оглядела свой изумрудный кашемир.

– Лучше переоденься, – поморщился он. – Трупный запах надолго въедается в одежду… А в память – навсегда.

V Могилы ведьм

Я сидела как на иголках. Скоро мне предстояло увидеть изувеченный труп, пускай он и был далеко не первым в моей жизни. Внезапно я нашла разгадку привычке Коула теребить в руках бронзовое зеркало: эти компульсивные движения помогали приструнить ошалевший рассудок. Потакая неврозу, я и сама стучала ногтями по жемчужным бусам, пересчитывая – раз, два, три, четыре… Белая, белая, еще белая. Раз, два…

До заката было еще далеко, но с озера уже дул влажный прохладный ветер, неся пожелтевшие листья. На улице кипела жизнь: мопеды неслись на обгон, горожане меланхолично пили кофе у фонтанов, а дорогу перебегали заспанные студенты. В толпе то и дело мелькали яркие значки с символикой клена.

Спустя десять минут Коул припарковался у многоэтажного здания из красного кирпича, будто сошедшего со страниц викторианского романа: остроконечные шпили и угловатая бордовая крыша. Выпрыгнув из машины, я задрала голову к золотой табличке над входом, гласящей: «Женское общежитие университета Вермонта».

– Только не говори, что убили чью-то соседку-оторву, – взмолилась я. – Это же клише всех фильмов ужасов!

Коул вытащил из багажника кобуру и застегнул ее на поясе.

– Да, и мы в главных ролях, – подхватил он, и если дома выражение его лица оттаивало, пропуская хоть какие-то оттенки эмоциональной палитры, то сейчас он вновь сделался непроницаемым, сосредоточившись на работе. – В основном все жертвы – молодые люди в возрасте до двадцати лет. Чаще подростки или, того хуже, дети, – мрачно добавил Коул.

Я сглотнула, припоминая список имен из его блокнота. Мои ладони, спрятанные в карманы штанов, покрылись испариной.

Мы переглянулись у массивных дверей, и я охотно пропустила Гастингса вперед. Внутри светлого просторного коридора возвышалась винтовая лестница, ведущая к спальням, расположенным на пяти этажах. Между спицами хрустальной люстры грациозно порхали бабочки. Я нахмурилась, созерцая полет тропических Морфо Пелеида, которым здесь было не место.

– Кажется, кто-то из студентов прибыл по обмену из Эквадора, – шутливо заметила я и кивнула вверх, невольно вспоминая, как однажды в нашем домашнем инсектарии одна из таких бабочек опустилась маленькой Эмме на нос и просидела там больше часа.

Нехотя отведя взгляд от прекрасного зрелища, я вдохнула чистый воздух, будто запасаясь им перед тем, как вдохнуть нечто отвратительное и едкое, что выучила уже наизусть.

Смрад запекшейся крови и разложения.

– Скажи, если заметишь еще что-нибудь необычное, – тихо сказал Коул, перескакивая ступеньки, из-за чего я едва поспевала за ним, спотыкаясь.

– Само мое присутствие в женском общежитии уже необычно, – хмыкнула я, озираясь по сторонам. – Я бы сказала, даже противоестественно.

– Чего так? Никогда не хотелось связать свою жизнь с наукой? – поддел меня Коул.

– Когда ты владеешь магией, всякая наука обесценивается на ее фоне, – усмехнулась я и, немного подумав, пожала плечами: – К тому же, если бы я и решила поступать куда-нибудь, моя семья точно бы не позволила жить мне в таких условиях.

– Ты крадешь деньги на пропитание, но происходишь из королевского рода? Что-то тут не вяжется.

– В моей жизни многое не вяжется, – вздохнула я, и, когда мое дыхание окончательно сбилось, мы наконец-то поднялись на нужный этаж.

Бархатные торшеры, расставленные по углам, отбрасывали причудливые тени на деревянные панели и двери комнат. Левое крыло, куда завернул Коул, было перекрыто: он остановился перед желтой лентой и, раскрыв полицейский значок дежурному, кивнул на меня. Нас тут же пропустили. Ступая за черту, отделяющую мир убийц от мира беспечных зевак, я оглянулась на правое крыло. Пустое, оно хранило безмолвие, и ни одна любопытная студентка не показывалась там. Все общежитие будто вымерло. Напуганные до полусмерти в первый же день учебного года, студентки наверняка разбежались, заливая стресс чаем с бергамотом в кафетерии кампуса.

– Хочу предупредить, – шепнул Коул мне на ухо, пока мы шли по бесконечному коридору, где громко переговаривались полицейские, делая заметки в планшетах: – Сэм на редкость гнусный тип.

– А?

Я не успела дождаться объяснения, как из опечатанной комнаты нам навстречу вылетел жилистый мужчина побитого, злобного вида, порядком старше Коула.

– Хорошо развлекся, Гастингс, пока мы здесь все пахали сверхурочно?