Анна Берсенева - Песчаная роза

• Название: Песчаная роза
• Автор: Анна Берсенева
• Жанр: Современная русская литература

Серебряное колье с песчаной розой достается Соне Артыновой в наследство. И очень ей подходит: цвет песка имеют ее волосы и глаза. Она считает их невыразительными, как, впрочем, и себя саму, лишенную ярких эмоций и сильных чувств. Соня живет словно в анабиозе – ожог, полученный от первой любви, оказывается столь болезненным, что никого и ничего не хочется ей впускать больше в свою жизнь. И кажется, что все меняет случай… Но Соня не знает, что резкие повороты в судьбе – черта наследственная. Ее прабабушке довелось сменить Германию на Россию, Крым на Бизерту, археологическую экспедицию на плен у туарегов, Алжир на Париж… И дело не в охоте к перемене мест. А в реакции на зло и в стремлении защитить от него главные жизненные ценности.

---

Анна Берсенева Песчаная роза

Часть I

Глава 1

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я скажу, кто ты.

Соня поднималась на эскалаторе, а мужской голос послышался с того, который шел вниз. Когда она оглянулась, было уже невозможно понять, кто произнес эти слова. Пестрая летняя людская лента, разноцветные наряды и слитный гомон. Даже странно, что она расслышала отдельную фразу.

Но всю дорогу от метро до Большого Козихинского переулка эти слова оставались на поверхности ее сознания. Значит, есть в них что-то существенное, причем не вообще, не в целом, а лично для нее. Ей хотелось понять, что именно.

У подъезда стоял «Харлей», возле «Харлея» – Витька Васильчук с первого этажа. Его девушка Аля сидела на мотоцикле.

– О, Сонь! – обрадовался Витька. – Возьми котенка, а?

– Не возьму, – ответила Соня. – Я не хочу котенка. И собачку тоже не хочу.

– Так не насовсем же! Неделю подержи, мы вернемся и заберем.

– Да? – с недоверием спросила она. – А у тебя же вроде не было котенка.

– Вчера появился, – ответил Витька. – Из контейнера вылез, когда я мусор выбрасывал. Куда было деваться? Припер его домой. А мы в Краснодар едем, не тащить же с собой.

Соня терпеть не могла, когда ею манипулировали.

– А родителям почему не отдашь? – спросила она.

– В отпуске они! А то, конечно, им бы сгрузил. Временно, – поспешно добавил он. – Так-то кот зачётный, мы с Алькой его точно себе оставим.

Аля согласно кивнула. Она смотрела на Витьку преданным взглядом и, надо полагать, взяла бы даже крокодила, если бы того захотел ее любимый.

– Черт с вами, на неделю возьму, – вздохнула Соня. – Где он?

– Вот. – Витька с готовностью извлек из-за пазухи кожаной косухи облезлого котенка, черного как уголь. – Держи.

– Подожди, что значит держи? – возмутилась она. – А кормить чем? А туалет?

– Да чем хочешь корми, он не балованный, – заверил Витька. – Даже булку от гамбургера сожрал. А гадит на газету.

Он явно собирался воспитывать кота по собственному неприхотливому образу и подобию. Объяснять, что его стиль жизни не универсален, было уже во всех отношениях поздно.

– Ладно, – сказала Соня. – Как его зовут?

– Бентли.

– А почему не Харлей?

– I have a dream!

С этими словами Витька вскочил на мотоцикл и газанул прежде чем Соня успела еще что-либо спросить.

Впрочем, спрашивать было и нечего. Оставалось надеяться, что по возвращении Витька с Алей не передумают забирать своего несуразного кота мечты.

«Если передумают, отнесу Ирме Петровне, – сердито подумала Соня. – И спрашивать не буду, хочет она или нет».

В конце концов, облезлый Бентли – не самое обременительное для Ирмы Петровны последствие поступков ее сына, бывали и похуже.

Бентли сидел на ладони тихо, как мышь. Он и был немногим крупнее мыши. Уши, несоразмерно большие, напоминали крылья с эмблемы одноименного автомобиля. Хотя вообще-то из-за этих ушей он был похож скорее на нестрашного гремлина, чем на что-либо роскошное.

Лоток, наполнитель, кошачий корм – Соня точно не мечтала возиться с подобными вещами. Но и чрезмерно сложным все это не назовешь.

Войдя в квартиру и держа в одной руке котенка, чтобы не сквозанул куда-нибудь под диван, другой рукой она налила молоко в розетку для варенья и поставила в микроволновку греться. Потом, пока Бентли лакал, выбросила увядающий букет из выкрашенной в сиреневый цвет ивовой корзинки и застелила ее бамбуковым полотенцем. Когда застилала, подумала, что Витьке наверняка и в голову не пришло вымыть извлеченного из помойки котенка, значит, это придется сделать ей. И ветеринару его показать тоже. Все-таки мороки с этим Бентли намечалось немало.

Соня вынула из обувной коробки свои туфли и, как только котенок допил молоко, отнесла его в туалет, где эту коробку и поставила. Он с удовольствием порылся в коробке, задрав хвост уселся в наполняющие ее бумажные стружки, а потом закопал содеянное. В корзинку из-под букета Бентли забрался самостоятельно и тут же уснул.

«Удивительно, что я делаю все это машинально», – подумала Соня.

Домашних животных у нее никогда не было, так что это в самом деле было удивительно.

А может и нет – когда она была погружена в собственные мысли, то внешний мир и действия в нем вообще не отвлекали на себя ее внимание. Странно было бы, если бы это изменилось из-за котенка.

Максим вернулся из командировки утром и сразу поехал на работу, потому что заранее назначил совещание. Договорились вместе поужинать, потом скорее всего пойдут к нему. Они не виделись две недели, разлука всегда взбадривала чувства, в этот раз тоже, и Соне хотелось выглядеть обворожительно. Ни с кем и ни по какому поводу не хотелось, а с ним – всегда, и вовсе без повода тоже.

Когда-то бабушка Лиза объясняла, что бывает одежда для себя, для подружек и для мужчин, и путать эти категории не нужно. Удивительно, что она знала такие вещи: после смерти мужа больше замуж не выходила и мужчин у нее вроде бы не было, во всяком случае, на Сониной памяти. Правда, за пределами ее памяти была ведь бабушкина молодость, в которой та, резкая и ироничная, вполне могла приобрести самый разнообразный опыт.

Как бы там ни было, некоторые бабушкины советы оказались очень точными. О том, например, что надо выбирать профессию, которая прокормит, и тогда при выборе мужа можно будет позволить себе любовь, а не программу жизнеобеспечения. Правда, хоть Соня и считала этот совет дельным, последовать ему смогла не полностью: для получения денежных профессий требовалось не только желание, но и способности к точным наукам, а их, к ее сожалению, не обнаружилось. Впрочем, и работа редактора бизнес-литературы ее устраивала. Деньги это давало не то чтобы большие, но достаточные для того образа жизни, который был ей свойственен, и любовь она в самом деле смогла себе позволить.

Совет не путать одежду трех категорий тоже относился к числу тех, которым она следовала. Для себя Соня надела бы сейчас все равно что, лишь бы удобное. Для подружек выгуляла бы босоножки от Джимми Чу, которые Максим купил ей, когда ездили в Лондон. А для мужчин… Ее мужчина ценит утонченную сексуальность, и она это учтет. Тем более что и соответствующее платье недавно куплено.

Одеваясь, она вспомнила, как собиралась на первое с ним свидание, не понимая еще, что в данном случае считать одеждой для мужчины, и как потом постаралась представить рядом с ним не лично себя, а некую женщину, идеально ему подходящую, и сразу стало понятно, что надеть.

То первое свидание у них было на Патриарших. Погуляли вокруг пруда, посидели на Воландовой скамейке и пошли ужинать в ресторанчик на углу. Тополиный пух вился под ногами, трепет воды был не только виден, но и слышен, а от смеха детей, играющих у памятника Крылову, ощущение безмятежности, ясности жизни становилось завершенным и полным.

Теперь о встрече вечером на Патриарших не могло быть и речи. Вместо тихого уголка старого Центра здесь как-то незаметно и очень быстро возникла зона такой исступленной оргии, которая у Сони вызывала оторопь, а у Максима брезгливость. Вечерами вокруг пруда все гремело музыкой, орало пьяными голосами, воняло мочой и вызывало одно лишь желание: обойти это место за три версты.

Соня вызвала такси к подъезду. Вечерняя гулянка уже разгоралась, и казалось, что бессмысленная, зловещая какая-то вибрация чувствуется даже в стенах ее дома в километре от Патриарших.

Глава 2

Максим еще утром, позвонив из приземлившегося самолета, спросил, не против ли она, чтобы он сам выбрал ресторан. Соня никогда не бывала против таких вещей, мог бы и не спрашивать, но было приятно, что спросил.

В Большом Саввинском переулке, где этот выбранный им ресторан находился, хватало недавно построенных многоэтажек, уродующих городской пейзаж, но по крайней мере было тихо. И в самом ресторане музыка не громыхала, а едва слышно струилась. Ресторан был респектабелен, это становилось понятно сразу при входе.

В Максиме, впрочем, излишней респектабельности не было. Точнее, не было стремления выглядеть, а не быть, которое респектабельностью обычно и называют. За день он устал, и это вносило в его вечерний облик тот завершающий шарм, который проявляет и выявляет внешность полностью.

Он встал, как только Соня подошла к столу, поцеловал ее, отстранился, окинул быстрым взглядом и сказал:

– Прекрасна, как всегда. И еще более, чем всегда.

Соня улыбнулась его комплименту и спросила, садясь:

– Удачно съездил?

– Уже забылось.

– Был тяжелый день?

– Напряженный, я бы сказал.

В чем состояла напряженность, расспрашивать она не стала. Максим генеральный директор девелоперской компании, поводов для напряжения в его работе много. Вряд ли он сможет рассказать ей обо всех и наверняка не захочет делать это вечером трудного дня, тем более в ресторане.