Алиса Ковалевская - Ты предназначена мне

• Название: Ты предназначена мне
• Автор: Алиса Ковалевская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2022

Она появилась тёмной дождливой ночью. Девчонка, молящая меня о помощи. Девчонка, забравшаяся в сердце. Девчонка, которую я сломал и вышвырнул из своей жизни. Но она предназначена мне, и я верну её, чего бы мне это ни стоило. – Больше не приближайся ко мне! Я хотела остаться твоей. Навсегда. Но ты… – попятилась, когда я сделал шаг к ней. – Ты сам этого не захотел! Ты предал всех, кто тебя любил, Руслан! – выкрикнула зло. – Ты предназначена мне, – выговорил я жёстко, смотря ей в глаза. Оставляя право выбора за собой. —Только мне, девочка, и никому больше. Третья книга про Руслана и Еву из серии "Его невинная добыча" Содержит нецензурную брань.

---

Все в комнате было пропитано страхом. Только страх этот был не смердящим – он пробирался под кожу отчаянием.

– Где девушка, которую привели перед выходом в море?! – гаркнул снова, не получив ответа.

Одна из девиц покосилась в сторону. Снова посмотрела на меня. Я быстро глянул в угол и не сразу понял, что вижу. Мое сознание не сразу приняло увиденное.

– Ева! – просипел, ощущая, как внутри все сворачивается в воронку.

Черную ледяную воронку моей собственной преисподней.

Глава 5

Руслан

Я чувствовал дикую усталость. Проведенная без сна ночь, адский предшествующий ей вечер и немногим отличающийся от него сегодняшний день истрепали меня, как шкодливый котенок рулон бумажных полотенец. Глотку драло от черного, приправленного имбирем, мускатным орехом и гвоздикой кофе, пресловутой бодрости от которого я совсем не испытывал. И все-таки, стоя у окна в палате гратской больницы, я продолжал цедить его.

В борьбе света и темени победила, как это зачастую и случается, вторая. Проглотившие беспомощное солнце серые тучи снова клубились над городом, наполняли его сердитыми раскатами грома.

Услышав тихий стон, я воткнул опустевший стаканчик в другой такой же, что стоял рядом на подоконнике, и вернулся к постели.

– Ева, – позвал тихо.

Ответа, само собой, не получил и, погладив узкую бледную кисть пальцами, выдохнул. Выдох получился похожим на глухой рык. Голова была свинцовой, как будто ее тоже набили тяжелые тучи. Сколько еще часов мне предстояло провести без сна, я не имел понятия. Мог бы устроиться тут же, на стоящем в углу палаты диване, но знал: не усну.

Когда там, на «Беринге 320», в самом углу пропитанной страхом каюты на брошенной прямо на пол подстилке я увидел свою жену… Платье покрыто кровавыми пятнами, волосы разметались вокруг плеч и лица, бледные губы приоткрыты. Лямка платья разорвана, лицо…

– Ева! – Я кинулся к ней и приложил ладонь к груди, попытался найти пульс на шее. Но не мог.

То ли не мог, то ли его просто не было.

Но едва я услышал почти невесомый, перемешанный со стоном выдох Евы, задышал сам. Касался ее прохладной щеки, спутанных волос, отяжелевшего безвольного тела и понимал, что до этого момента болтался между небом и землей.

Помню, как с ее выдохом я прикрыл глаза, как шептал какую-то ересь. Как потом поднял голову и столкнулся с взглядом высокой девушки с чуть раскосыми глазами. Подогнув ноги, она сидела в противоположном углу и смотрела на меня, а по щекам ее текли слезы.

– Прости, Звереныш, – просипел я, поглаживая ладонь Евы. На предплечье уродливым пятном выделялся большой синяк. Сколько всего их теперь на ней, я не имел понятия и, честно говоря, иметь его не хотел.

Слишком много для того, чтобы обойтись без потерь.

Потери… Я мрачно хмыкнул. Курок я все-таки спустил. В тот момент, когда прибывший с нами на катере береговой охраны врач отдавал указания, я заметил одного из подручных Виконта. Должно быть, он остался единственным, кого еще не погрузили для отправки на берег. И в него я, бессильно рыча, разрядил обойму. Прекрасно понимая, что значат бурые пятна на подоле светлого Евиного платья…

Тяжелые шаги в коридоре стихли у самой двери палаты, она отворилась, и я услышал отданный охране приказ Акулевского:

– Ждите снаружи. Да… – Еще секунда промедления. – Я хочу, чтобы у этой палаты постоянно кто-то находился. У этой и у палаты второй девушки.

Он вошел и затворил за собой дверь.

– Паршивый день, – поднявшись, процедил я.

Акулевский одарил меня тяжелым взглядом. Мелкие морщинки в уголках его глаз стали заметнее, как и темные круги под ними. Все случившееся за последние сутки оставило на нем ничуть не меньший отпечаток, чем на мне. На Еву он не смотрел.

– Мне бы следовало вздернуть тебя, Алиев, – выговорил он. Холодно, спокойно, как говорил почти всегда, но от меня не укрылись сдавленные, хриплые нотки в его голосе. – Ты видишь, до чего довела твоя гребаная самоуверенность?! Решил, что ты бог?! Что рядом с тобой ей ничего не грозит, мать твою?!

Я стиснул зубы. Борис подошел к постели и все-таки посмотрел на Еву. Поджал губы. Глаза его стали темными, черты лица более резкими. В палате воцарилось молчание. Я стоял, неотрывно наблюдая за ним, и в очередной раз чувствовал, как выворачивается нутро. Ревность, ожидающая прикосновений Акулевского к Еве, свернулась внутри огненным шипастым клубком. Смешанная с чернотой и горечью, она превратилась в самый настоящий яд, держащий на грани, но не способный при этом прикончить.

Но к Еве Акулевский так и не прикоснулся. Резко обернулся на меня.

– Если ты продолжишь так дальше, сам знаешь, чем это может закончиться. Тебе мало?

Я смотрел на него, отчетливо понимая, что этот сукин сын прав. Ребенка я потерял и, если бы все зашло немного дальше, мог бы потерять и Звереныша. Огненный шар ревности сжался, позволив взять бразды правления черному гневу и горечи.

– Выследить его не удалось? – спросил я вместо ответа.

– Пока нет. – Борис отошел от кровати и посмотрел в окно. Мрачная, танцующая с ветром темнота на улице постепенно сгущалась. – Полагаю, его предупредил кто-то с берега. Придется хорошенько поговорить с правительственной верхушкой наших соседей. Хотят они или нет, им придется дать нам карт-бланш на своей территории. Раз у них развелись гниды, вывести которых сами они не способны, придется нам давить их.

– Власти могут отказаться, – заметил я, прекрасно понимая, что мало кому захочется пускать чужаков на свою территорию. Мало ли что откроется, когда мы начнем копать. Вполне возможно, что рыльце в пушку не только у мелких сошек, но и у рыб покрупнее.

– Не могут, – отрезал Борис так, что мне стало ясно: у него есть весомые аргументы, которые он выдвинет, чтобы добиться своего.

– Ты все еще думаешь, что ореол твоего несуществующего божественного сияния распространяется и на нее? – продолжил Акулевский. – Если так, то ты не просто самоуверенный щенок, Руслан. Ты глупец.

– Гарантировать ее безопасность не смог бы и ты, если бы она была с тобой.

Сразу Борис не ответил. Только гнев во взгляде стал заметнее, как и его напряжение. Мы смотрели друг на друга точно так же, как и минувшим утром, перед тем как я сел в его машину. Прямо, в упор.

– Возможно, – выговорил он после недолгой паузы. – Но она была не со мной, Руслан. Она была с тобой.

И он вышел из палаты, положив перед этим на тумбочку возле постели небольшую, украшенную пышным жемчужно-перламутровым бантом коробочку.

Я не прикоснулся к ней. Вернулся к окну, предварительно поручив принести мне еще один горький кофе, но на этот раз не с пряностями – с коньяком. Чертов сукин сын Акулевский. Чертов сукин сын, будь он проклят, потому что Ева действительно была не с ним. Она была со мной. Со мной, а сейчас она здесь – в этой безликой больничной палате, покрытая синяками и еще не знающая о том, что под ее сердцем больше нет жизни.

Глава 6

Ева

Мой собственный выдох был первым, что я услышала, когда действительность начала пробираться в сознание сквозь туман. Только после него облизнула губы и постаралась открыть глаза. Окружающий меня полумрак был мягким, почти приятным, и я пошевелилась в надежде, что руки не окажутся связанными. Связанными они не оказались. Вместо жесткого пола – удобная свежая постель, вместо платья – что-то легкое, свободное, вместо запаха соли…

– Руслан… – только и сумела просипеть я. Голоса не было, короткий выдох иглами прошелся по горлу, обжег.

Я тяжело сглотнула. Память подкинула воспоминание о том, как один из тащивших меня по коридору схватил за шею и с силой ударил о стену. Как втолкнул меня в другую каюту. Как одновременно с ударившей о борт волной он швырнул меня снова…

– Рус… – попробовала позвать я снова. Показалось? Запах кедра и пряностей. Кофе…

Застонала, приподнимаясь, и тут же услышала шорох. Ощутила прикосновение к плечам, теплое дыхание на щеке. Локоть подогнулся, и я, обессиленная, упала в такие нужные мне руки.

– Малышка… – Его сдавленный шепот согрел мою щеку. Губы, жесткие, нежные, коснулись скулы.

Руслан прижал меня к себе и выдохнул так, как будто до этого на минуту задержал дыхание.

Не обращая внимания на боль, я уткнулась в него. Руки не слушались, слабость была такой, что я с трудом могла поднять их. Обхватила его за шею, прильнула еще ближе и, не выдержав, всхлипнула. Слез не было – только этот всхлип, царапнувший горло так же, как выдох до него. Я ткнулась носом в шею Руса, подняла голову и почувствовала кожей его жесткую щетину.

– Хорошо, что ты успел, – выдавила, касаясь пальцами его волос. – Я так боялась…

– Успел? – Голос был пронизан горечью, злостью, гнетущей неизбежностью.

Мягко взяв за плечи, он отстранил меня от себя, но руки не разжал. Несмотря на полумрак, я видела его лицо, темные глаза. То, что тронуло линию его рта, нельзя было назвать ни улыбкой, ни усмешкой, ни даже оскалом.