Джон Харт - Чужая воля

• Название: Чужая воля
• Автор: Джон Харт
• Жанр: Триллер
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-169131-8

Единственный писатель в истории, дважды подряд получивший одну из главных остросюжетных литературных наград – премию Эдгара Аллана По. Продано более 2 500 000 книг автора на 30 языках в 70 странах мира Он прошел войну и стал героем, пережив много лишений и страха. Но настоящий кошмар ожидал его дома… Их было трое – родных братьев. Старший, Роберт, ушел на Вьетнамскую войну – и не вернулся. Средний, Джейсон, вернулся – но угодил на три года за решетку за хранение наркотиков. Младший, Гибби, только собирается идти воевать по призыву. И тут из тюрьмы выходит Джейсон… Гибби нравится проводить время с братом. Родители запрещают ему это, не желая, чтобы с их младшим сыном случилось что-то плохое. Но от судьбы не уйдешь… Братья едут на пикник с виски и девушками. А через несколько дней одну из этих девушек – подругу Джейсона – зверски убивают. Джейсона арестовывают. Но Гибби не верит в виновность брата – за последнее время он слишком хорошо узнал его – и начинает сам докапываться до правды. И выясняет, что в прошлом Джейсона скрыто такое количество жутких секретов, что будущего у брата, скорее всего, уже не будет… Джон Харт – одна из самых ярких звезд современного мирового триллера. Все его книги без исключения стали бестселлерами «Нью-Йорк таймс». Харт – уникальный случай в истории остросюжетной литературы: он два раза подряд получал одну из самых престижных премий в жанре – «Эдгара» за лучший роман. Единственный писатель в истории, дважды подряд получивший одну из главных остросюжетных литературных наград – премию Эдгара Аллана По. «Джон Харт создает романы одновременно грубые, нежные, жестокие и изысканные. Исключительная вещь». – Си Джей Бокс «Джон Харт пишет о насилии ярко и с пугающей страстью. В то же время он мастерски описывает сложности семейных отношений. А его злодей попадет в любой Топ-2». – Джон Сэндфорд «Всякий раз, когда я думал, что разгадал сюжет, очередной поворот приводил меня в замешательство». – The Guardian «У романов Джона Харта сумасшедшая динамика». – Дэвид Болдаччи «Джон Харт – подлинный мастер повествования». – Харлан Кобен «Если вы ищете триллеры, одновременно прекрасные, графичные и жесткие, – берите романы Джона Харта». – Патриция Корнуэлл

---

– С ним все будет в порядке? С копами, в смысле.

– Только если я смогу ему помочь, – ответил отец. – Если я смогу вовремя его найти.

Он тронул меня за плечо и кивнул, произнося эти слова. Никто из нас не знал, что приближается натуральный конец света.

8

Та же самая тьма, что давила на дом Гибби, сгущала небо и над фермой Лейнсвортской тюрьмы штата, в сорока пяти милях к востоку. Если что, ночное небо было здесь даже еще черней, не тронутое ни уличными фонарями, ни дорожным движением, ни любого сорта цивилизацией. Возведенные в 1871 году, стены Лейнсворта были трех футов толщиной, окна – не более чем узкие бойницы в камне. Расположенная в самом конце четырехмильной частной дороги, территория тюрьмы заполняла собой пустой уголок сельского округа; и, хотя как ферма она не действовала уже больше сорока лет, признаки ее изначального назначения по-прежнему прослеживались в линиях дренажных канав, обширных пространствах необработанных полей и раскиданных там и сям островках молодого леса. Прежде чем природа получила обратно так много взятого у нее, люди здесь страдали от холода, умирали на жаре. Скованные одной цепью каторжники, работающие на полях, остались в далеком прошлом, но территория тюрьмы по-прежнему занимала восемнадцать тысяч акров заливной низины и кустарника. Построенная в расчете на тысячу заключенных, сейчас она вмещала как минимум вдвое больше. Мало у кого в документах не стояла пометка «особо опасен», и большинство из ее вынужденных обитателей было наихудшим отребьем, которое был только способен предложить штат. Убийцы. Наркоторговцы. Серийные насильники.

В самом низу, в глухом подвале под камерами смертников располагался еще один ряд камер, которые оставались теплыми, даже когда в остальных зуб на зуб не попадал от холода, и прохладными, когда в остальных стояла невыносимая жара. В одной из таких камер рядом с койкой стоял убийца, но это была не его камера и не его койка. Настоящий обитатель камеры ему очень не нравился, но в Лейнсворте вообще не было таких понятий, как нравится или не нравится.

В углу этой самой камеры стоял человек, известный как «Заключенный Икс» – или просто Икс. Это не было его настоящее имя, но так его все называли. Некоторые думали, что это сокращение от «Аксель», его имени по паспорту, или потому что «икс» – это на самом деле римская цифра «десять»: мол, именно стольких человек он убил, после чего съел части их тел. Другие говорили, что он убил свою жену за неверность – но лишь после того, как кастрировал ее любовника и вырезал у него на глазах косые кресты. Икс сидел тут уже так долго, что людей это уже больше не волновало. Он был неотъемлемой частью этой тюрьмы – такой же, как сталь, бетон или камень.

– Повыше, пожалуйста. Левую руку. – Икс показал на себе, и мужчина возле кровати подчинился. Он стоял без рубашки, в одних лишь тюремных джинсах, воздев вверх обе руки со сжатыми кулаками. – Великолепно! То, что надо.

Стоявший возле кровати был всего на два дюйма выше Икса, но заметно шире в плечах, коренастей и фунтов на сорок тяжелей. Выросший в нужде в горах Джорджии, он еще юнцом сбежал из дома, вскоре после чего вырос в вора, убийцу и наемного кулачного бойца на улицах Атланты. Сидел он здесь меньше пяти недель, но каждый охранник рассказывал одну и ту же историю – что парень мог получить серьезную взбучку, выплюнуть кровь и вернуться за добавкой; что это серьезный, упертый, без дураков настоящий боец.

– Не двигайся, – бросил Икс. – Ты только что пошевелился.

Он не относил себя к великим художникам, но все-таки был весьма неплох в этом ремесле.

Икс нанес еще несколько мазков, а потом произнес:

– Да, для тебя это странно. Я понимаю.

– Каждый сходит с ума по-своему, вот что я вам на это скажу.

Парень строил из себя крутого, но в глазах его явственно читалось сомнение. Он уже слышал кое-какие истории. Хотя пока что здесь, в подвале под камерами смертников, и на самом деле писали его портрет. Иксу доставляли удовольствие сомнения парня, но он не выдавал этого. Это было бы признаком слабости, а Икс презирал слабость в любой ее форме. После последнего мазка он развернул картину так, чтобы парню было хорошо видно: гипертрофированное воплощение насилия и его последствий – сломленная поза, синяки, кровь…

– Понимаешь, что за этим последует?

– Ну да, мне сказали.

– Отлично.

Отложив картину, Икс снял рубашку, открыв узкий торс, оплетенный мускулами. Даже в его сорок девять здесь не было ничего мягкого, ни в одном-единственном месте.

– Я вас не боюсь, – сказал молодой человек. – Я думаю, что все эти истории – всего лишь истории.

Икс улыбнулся, и эта улыбка отнюдь не была доброй. Попятившись через открытую дверь, он переместился из камеры в узкий коридор, который пролегал вдоль полудюжины других камер, все из которых пустовали. Потолок в коридоре был двадцати футов высотой, защитные сетки ламп поржавели там, где бетон и камень запятнали застарелые желтоватые разводы от протечек. Возле металлической двери сидел надзиратель, но у него хватало ума лишь наблюдать за происходящим.

Нерешительно выйдя вслед за Иксом из камеры, молодой человек спросил:

– А почему именно я?

– Ты ведь вроде уже четверых убил – или пятерых?

– Шестерых. Голыми руками.

– Этой причины недостаточно?

– Я не дерусь чисто для развлечения.

– А ради чего тогда?

– Ради наличных. Или если кого-то просто надо убить.

– А сегодня?

– Они сказали, что начальник тюрьмы у вас в кармане. И что вы владеете и охранниками тоже.

– Ты боишься карательных мер?

– Ну, вообще-то да. Задать трепку какому-нибудь первому попавшемуся зэку – это одно…

Его мысль осталась недосказанной, поскольку Икс вытащил из кармана пачку наличных и бросил ее на пол.

– Тысяча долларов за бой. По сотне за каждую минуту из следующих десяти минут твоей жизни.

Молодой человек уставился на деньги, как собака на кусок мяса.

– Я возьму ваши деньги, папаша, только вот десяти минут вы по-любому не продержитесь.

Перешагнув через пачку, он стал надвигаться на Икса, выпятив подбородок и подняв здоровенные кулачищи. Он думал, что этот бой – не более чем шутка или розыгрыш, что Икс давно уже истощил свои хваленые силы и выжил из ума: жалкий старик, который его даже просто не достанет – руки коротки. В другой жизни он мог бы оказаться и прав, но в движении Икс представлял собой редкостный сплав мощи и скорости, с которым мало кто в мире мог сравняться. Первым делом он обработал противнику правый глаз – четыре мощных прямых удара левой, а потом пустил кровь изо рта и носа и надтреснул ребро с левой стороны.

И все это только за первые девять секунд.

Икс ненадолго ускользнул за пределы досягаемости, а потом начал опять обрабатывать лицо зэка: вначале двумя ударами левой, потом правой, потом махом ноги с разворота подсек коленные сухожилия здоровяка. Второй раз ловко уклонился, даже не запыхавшись. Тут увидел страх, понимание.

«А что, если все это правда?»

«Все эти истории?»

Икс улыбнулся, когда этот страх раскрылся, будто цветок. Увидев это, здоровяк бессильно взъярился.

– Ты заплатил мне за бой – так, блин, бейся!

На сей раз он перешел в атаку гораздо яростней, и наконец и сам пустил Иксу кровь. Вот почему тот изначально выбрал как раз этого человека.

Из-за всех этих убийств.

Из-за этой готовности убивать.

Икс растянул бой на десять полных минут, но тот и секунды не был равным. Икс получил кое-какие повреждения; здоровяк был полностью разбит. У самой десятиминутной отметки он переломился пополам и полуослеп, слишком истекающий кровью и сломленный, даже чтобы просто поднять руки. Раз бросил умоляющий взгляд на охранника, и Икс впервые почувствовал к нему самое настоящее презрение.

– Он не сможет тебе ничем помочь.

– Ну так делай это, раз уж собрался!

Лицо парня было уже кровавой маской, один глаз сплющен навсегда, правое плечо выбито из сустава. Хотя ярость еще оставалась: он мог продержаться и чуть дольше. Но какой смысл?

– Охрана! Мы закончили.

Надзиратель все это время смотрел в пол, но по долгому опыту знал, что делать. Подхватил здоровяка и вытащил за дверь, ни разу не подняв взгляд на Икса.

Когда они скрылись за дверью, Икс зашел в соседнюю камеру, смыл кровь с рук и лица, а потом заклеил пластырем рассеченные места.

Опять ощутив скуку, он прошелся по камерам, которые представляли собой для него вроде многокомнатного номера люкс в дорогом отеле: вот эта для вина, а эта для собственноручно написанных картин… Все знали, что он баснословно богат, естественно. Много лет назад он постоянно фигурировал в новостях: частные реактивные самолеты и особняки, манекенщицы, девушки по вызову, подружки из высшего света… Разумеется, тематика всех этих историй резко переменилось после его ареста: публику больше интересовали происхождение и размеры его несметного состояния, родственники и длинный перечень друзей-знаменитостей и политических связей. Один зэк как-то спросил, сколько денег на самом деле было у Икса, намереваясь использовать эту информацию в качестве рычага для своих собственных целей, тоже имеющих непосредственное отношение к насилию. Он решил, что все просто: богатый человек, новичок в тюрьме… Но Икс оказался совсем не таким, как остальные богатеи, так что ответил этому зэку долгой улыбкой и молчаливым обратным отсчетом, на счете «три» вырвав пищевод у него из горла и спустив его в тюремный унитаз. С тех пор мало кто решался задавать подобные вопросы.