Мария Воронова - Станция «Звездная»

• Название: Станция «Звездная»
• Автор: Мария Воронова
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-168098-5

Вот так начиналась карьера легендарного врача Яна Колдунова… Талантливый молодой хирург, только что вернувшийся из Афганистана, мечтает много работать и иметь настоящую семью, где его бы любили и ждали. Он нравится девушкам, отвечает взаимностью, но уверен, что свою истинную любовь он узнает сразу. Дочь его начальника, красавица Соня, мечтает устроить его встречу с родителями. Но мысль стать зятем профессора и всю жизнь находиться в тени царственного тестя пугает его. Понимая, что губит свою карьеру, Колдунов отказывает Соне. И судьба тут же сводит его с милой библиотекаршей. Вот она – настоящая любовь! Вот уже и заявление в ЗАГС подано, и родители благословили Яна и принарядили к свадьбе. Но тут судьба делает настолько неожиданный зигзаг, что… Что Яну Колдунову остаётся только одно – заниматься хирургией и только хирургией, а о личном счастье забыть…

---

Ян покосился на Васю. Тот, задумавшись, смотрел в окно, позабытая сигарета тлела в пальцах, оставляя за угольком длинный столбик пепла.

Нет судьбы, и любви с первого взгляда не существует, но вот встретил же Вася свою девушку, и влюблен как черт. И можно хоть до посинения талдычить, что в природе не существует божественного провидения и высших сил, он не поверит. Слушать даже не станет.

Тоже в принципе понятное дело, ибо чего в природе точно не существует, так это четких границ. Всегда имеются какие-то промежуточные формы, которые никуда не пристегнешь. Между мужским и женским полом есть гермафродиты, даже между жизнью и смертью не резкая черта, а целое поле, на котором располагаются комы, вегетативные состояния и клиническая смерть. Так же и между материей и всякой фигней существует, верно, какая-то не поддающаяся анализу размытость. Какие-то свидетельства того, чего нет и быть не может, говоря по-простому, чудеса.

Ян вздохнул. Хорошо быть таким волшебным и воодушевленным, как Вася, но как это сделать прожженному цинику, который уже в три года знал, что Дед Мороз – это просто дедушка, переодетый в маскарадный костюм? Который, даже когда был в шестом классе влюблен в Ленку Кирий, первую красавицу школы, прекрасно знал цену этому чувству и даже ответственные за него гормоны мог перечислить.

– Что не дано, то не дано, – вздохнул Ян и отправился в ванную, которую Димка наконец освободил.

* * *

Сегодня дежурил Князев, и Ян по традиции тоже остался, хоть сам стоял в графике через день. Они вместе приняли дежурство, посмотрели больных в приемнике, а потом Князев позвал Яна к себе пить чай – милость, которой он ни разу еще не удостаивался после возвращения в академию.

Как в прежние времена, Князев сам заварил, открыл коробочку конфет и, заговорщицки подмигнув, достал из шкафа темную пузатую бутылку с золотой надписью.

– По пять капель?

Ян кивнул, зная, что Князев человек добросовестный и на работе всегда наливает чисто символически.

– Давно хотел тебе сказать, – Князев поднял свою рюмку и чокнулся с Яном, – что ты теперь аспирант.

– Спасибо, я в курсе, – улыбнулся Колдунов.

Выпили. Коньяк оставил на губах терпкий вкус дыма и тоски.

– Ты аспирант, стало быть, в приоритете у тебя должна быть научная работа. А то знаю я вас, молодежь, занимаетесь тем, что нравится, а не чем положено. Сутками напролет торчите в клинике, когда библиотечный каталог давно плачет по вам горькими слезами.

Ян поскучнел, ибо Князев был прав.

– Вот ты сейчас со мной тут обретаешься и вроде как при деле, верно? – засмеялся Князев. – Вроде как имеешь полное моральное право обзор литературы не писать.

– Я просто…

– Да знаю, знаю, не оправдывайся. Ты молодец, но помни, с каким трудом досталось тебе это место, и я тебе по большому секрету скажу, что начальник кафедры будет только рад, если ты не представишь к сроку готовую работу.

– Почему? – удивился Ян. – Разве ему не все равно, защищусь я или нет?

– Видишь ли, если ты станешь кандидатом наук, то мы должны будем взять тебя на кафедру преподавателем.

– А если нет?

– То и суда нет. Поедешь, куда родина прикажет.

– Ясно.

– А, между нами говоря, у начальника на эту ставку свои планы, поэтому он тебя сразу и не взял в аспирантуру, хоть я просил как за родного сына. Не веришь?

– Ну что вы, Игорь Михайлович.

– Тут бы, конечно, не грех нам с тобой еще по одной за взаимопонимание, но долг есть долг, – Князев погладил выпуклый стеклянный бок и убрал бутылку, – как-нибудь в другой раз, в свободное время, верно, Янчик?

– Как вам будет удобно.

Князев хлопнул Колдунова по плечу:

– Что ты как не родной, ей-богу! Все сделаем в лучшем виде, ты только сам работу не запускай. Хоть говорят, что кандидатская всегда лучше докторской, потому что написана доктором наук, но аспиранту тоже надо мыслить, – улыбнулся Князев неожиданно ласково, – что не просто, когда голова у тебя забита текучкой, нервы истощены многочасовыми операциями, а кроме того, ты банально не высыпаешься, дежуря через день. В таком режиме не до научных прорывов, верно?

Колдунов пожал плечами.

– Ян, – продолжил Князев, – никто не спорит, ты титан, Наполеон и Юлий Цезарь хирургического мира, можешь спать четыре часа в сутки и делать три дела одновременно, но вспомни, как закончили эти уважаемые люди. Не надо, Ян, без конца себя превозмогать. Родина подарила тебе три года для научной работы, так пользуйся. Может, еще порадуешь нас великим открытием, я в тебя верю.

– Так мне домой идти?

– Ну нет уж, – улыбнулся Князев, – на меня это правило не распространяется. Слыхал про двойные стандарты? То-то же… И вообще первая задача соискателя – это ублажить своего научного руководителя, а уж потом далеко позади остальное все.

Ян понимал, что Князев прав, и клиническую работу нужно свернуть в пользу научной, а в перспективе – преподавательской. На первом году аспирантам не дают вести занятий, но помогать на лекциях – их святая обязанность, которой Колдунов до сего дня пренебрегал. Князев его не просил, обходился своей любимой лаборанткой, а Ян не напрашивался, и зря. В обзоре литературы у него конь не валялся, он даже еще не удосужился записаться в Публичную библиотеку, да и в родную академическую почти не заглядывал. Фундаментальные знания по теме холедохолитиаза у него присутствуют, почерпнуты из лекций, классических монографий и проверены на практике, но в хорошую диссертацию надо включить последние разработки, показать, какое видение проблемы существует в мире на данный момент.

Что ж, пожалуй, стоит послушать научного руководителя и слегка придушить свой хирургический энтузиазм. Это правда – когда в клинике намахаешься, то голова потом на самом деле не варит. Вроде бы ты бодр и весел, а ничего сложнее, чем «два плюс два», на ум не идет.

Ян спустился в приемник, убедился, что все спокойно и по его душу никого нет, и вернулся в ординаторскую. Там было пусто, и Ян решил позвонить Соне. Не то чтобы он помнил ее телефон наизусть, как полагается влюбленному, просто домашний номер Бахтиярова красовался на плане оповещения сотрудников при ЧС одним из первых.

Он уже протянул руку к трубке старенького телефона с отбитым уголком, но тут же отдернул, сообразив, что подойти может сам Сергей Васильевич, который неминуемо опознает голос разгильдяя-аспиранта.

И что тогда ему сказать? Я вашу дочь того… люблю? Ян вздохнул, понимая, что покончить с этой двусмысленной ситуацией можно только с помощью официального предложения руки и сердца.

И, черт возьми, идея богатая…

Закрыв глаза, Ян откинулся на стуле и представил себе будущую семейную идиллию. Картинки рисовались упоительные, и даже мрачная фигура Бахтиярова на заднем плане не пугала.

Только Ян вообразил Соню с кружевным свертком на крыльце роддома, как затрезвонил телефон и вырвал его из приятных грез. Вызывали на консультацию в терапию. По правилам должен был идти Князев, но отделение располагалось в другом корпусе, а терапевты вообще славятся умением наводить панику и дергать по всякой ерунде, поэтому отправили Яна.

Он отправился без особой охоты, и действительно, вызов обернулся банальнейшим тромбофлебитом у древней старушки. Начался процесс явно не полчаса назад, и по-хорошему, следовало написать замечание лечащему врачу за невнимательность, но Ян не стал раздувать ситуацию, а просто назначил лечение.

По традиции сестры пригласили его на чай, и Ян по традиции же не отказался. Сегодня дежурили Маринка, хорошо знакомая ему развязная, но расторопная сестра, и возлюбленная Васи Дина.

Маринка, как всегда, смеялась, а Дина смотрела на него остро и мрачно.

– Передам от тебя привет Васе, – сказал Колдунов.

Дина дернула плечиком, а Ян в очередной раз удивился, насколько зла бывает любовь. Вот ничего же нет в девушке, буквально ничегошеньки! Маринка тоже некрасивая, но она хотя бы веселая и радостная и смотрит на тебя как на царя, а тут…

– Между прочим, Вася читает «Мастера», – заметил Ян, – плачет, но читает.

– О, поверь, я не стою таких ужасных жертв, – губы Дины искривились в саркастической усмешке, и Ян не нашелся, что ответить. Он молча взял из ее рук чашку кофе, сделал глоток и удивился, как такая противная девушка сумела приготовить настолько восхитительный кофеек. Ян не пил такой, пожалуй, с тех пор, когда в десятом классе шатался в своем родном Таллине по кафешкам, рассуждая о смысле жизни и устройстве бытия.

Бывает иногда, что под влиянием знакомого вкуса или запаха ты словно проваливаешься во времени на несколько секунд и будто заново переживаешь безмятежное счастье юности. И в этот краткий миг, наверное, чувствуешь себя счастливее, чем в самом деле был тогда.

Колдунов закрыл глаза и сделал еще глоток. Перед глазами мелькали узкие улицы, каменные стены, кованые вывески и флаги-флюгера, серая гладь моря… Ленка Кирий, которая так и не дала ему себя поцеловать…