Жан-Кристоф Гранже - Обещания богов

• Название: Обещания богов
• Автор: Жан-Кристоф Гранже
• Жанр: Триллер
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-389-20987-9

Берлин, 1939 год. В городе один за другим обнаруживаются кошмарно изуродованные женские трупы. Расследование поручают тайной полиции, но она в полной растерянности. Известно лишь, что все убитые принадлежали к высшему обществу; все посещали очень изысканный закрытый женский клуб; и всем незадолго до гибели снился зловещий Мраморный человек – то ли убийца, то ли мираж, то ли призрак. Серийные убийства надо раскрыть любой ценой, неудача чревата наказанием вплоть до расстрела, и от безнадежности следователь Франц Бивен, который не умеет раскрывать реальные преступления, зато умеет выбивать признания из невинных людей, объединяет усилия с двумя гражданскими психиатрами. Поиски убийцы поведут этих троих крайне извилистой тропой: вместе с ними читатель не раз упрется в тупик и в итоге отыщет правду в очень страшных краях. В своем новом романе «Обещания богов» признанный мэтр европейского детектива, обладатель многочисленных престижных премий Жан-Кристоф Гранже обращается к новому для себя жанру исторического триллера – и едва ли этот неустрашимый исследователь зла мог найти более подходящие декорации. Жертвы и палачи, которые стоят друг друга, всепроникающая паранойя и разгадка, которая никому не могла привидеться и в страшном сне, – Гранже раскрывает весь ужас человеческой природы, изуродованной невыносимыми обстоятельствами. Впервые на русском!

---

Первой бросившейся ему в глаза раной была та, которая перерезала горло от уха до уха. Она была промыта, вычищена и теперь представляла собой странный рифленый обвод (как улыбка огородных чучел, которых мастерил отец, когда Франц был совсем мальчишкой).

Ниже от бедра к бедру шла еще одна рана минимум тридцать сантиметров шириной. Обвисшая кожа живота позволяла предположить, что теперь под ней мало что осталось.

И наконец, около двадцати ран на грудной клетке и руках. Бивен не разглядел их под платьем, потому что они были нанесены post mortem[61] и не кровоточили. Теперь же они походили на больших черных пиявок. От горла до живота все тело Лени было покрыто пятнами, как шкура рыси.

Бивен почувствовал, что это явный перебор. Хоть он и знал толк в убийствах, пытках и увечьях, но он был уличным убийцей, бандитом в силу общественной необходимости. Тем или иным образом он всегда находил в глубине души оправдание своей жестокости.

– Впечатляет, верно?

Нескладный в своем белом халате, Вальтер Кёниг, казалось, был доволен этим трупом, как скульптор своим новым творением. Он возглавлял Institut für Rechtsmedizin госпиталя «Шарите», то есть возглавлял службу судебной медицины. По крайней мере, так значилось черными тиснеными буквами на его визитной карточке.

В действительности его работа лежала в иной плоскости.

Даже мертвый, человек еще может многое рассказать. И в обязанности Вальтера Кёнига входило заставить его замолчать. Находясь практически на содержании гестапо, он получал мзду за то, что писал свои отчеты под диктовку тайной полиции.

За несколько сотен марок медик забывал о клятве Гиппократа и превращал человека в домашнем халате, приконченного двумя пулями в затылок, в преступника, «убитого при попытке к бегству», или же человека со следами пыток, на теле которого еще оставались отметины от раскаленного утюга, в «утонувшего в результате несчастного случая».

Скорой помощью в «Шарите» на самом деле была служба, выдававшая разрешение на захоронение. Едва отчет был подписан, крышку гроба торопливо заколачивали – а еще лучше, если предполагалась кремация.

Главный чистильщик Вальтер Кёниг был человеком любезным и симпатичным. Всегда пошутит, осведомится о вашем здоровье и о семье – и ни намека на его мрачное ремесло чиновника похоронных дел.

Он начал излагать факты, словно читал лекцию; у него была маленькая птичья голова на длинной изогнутой шее.

– Причиной смерти явилась рана на горле. Убийца напал на жертву сзади, схватил ее за волосы (он был выше ростом) и запрокинул ей голову. Он рассек гортань и трахею, перерезав шею, – так обычно забивают скот. – Кёниг подошел к трупу. – Что касается области таза, он сначала срезал большой кусок кожи, потом погрузил руки в полость…

Двумя пальцами в перчатках он приподнял плоть живота. Бивен отвел глаза, но успел заметить фиолетовые мускулы, почерневшие волокна и бледные кости. Даже неофит понял бы, что убийца в прямом смысле слова «опустошил» рану.

– Он извлек целиком репродуктивные органы, но также печень, часть кишечника и желудок…

– Он профессионал? Я хочу сказать: медик?

– Или мясник. Или охотник. Он знаком с анатомией млекопитающих. По способу нанесения разреза…

– Почему он это делает?

Вопрос вырвался у Бивена невольно.

– Представления не имею. – Кёниг наставил на Бивена окровавленный указательный палец. – Это твоя работа. В конце концов, именно этим вы отчасти и занимаетесь в гестапо – психологией.

Бивен не отреагировал на сарказм.

– Что ты можешь сказать об орудии убийства?

Медик принялся расхаживать у тела, как совершающий обход часовой.

– Тонкое лезвие. Тридцать сантиметров длиной, девять шириной. Наш убийца правша.

– Оружие всякий раз одно и то же?

– Без сомнения.

– Можешь описать тип ножа?

– Могу сделать куда лучше. Ты позволишь?

Протянув руку над трупом, он взялся за рукоять кинжала, висящего на поясе Бивена. Эсэсовец не успел ему помешать.

Едва вытащив кинжал, судмедэксперт омерзительным жестом погрузил его в одну из ран на груди. Лезвие вошло так гладко, что Бивену привиделась мурена, скользнувшая в свою каменную нору.

– Это еще что за…

Кёниг вытащил кинжал и вернул его Бивену рукоятью вперед. Нацист устремился к раковине, чтобы ополоснуть оружие. Он был весь в поту и в полной растерянности. Даже плеснул холодной водой в лицо.

– Твое лезвие идеально соответствует глубине и форме раны, – продолжил Кёниг, когда Бивен вернулся к нему. – Есть нечто еще более поразительное. Посмотри сюда…

Согнувшись пополам над трупом, медик пригласил Бивена последовать его примеру.

– Ты можешь заметить, что в каждой ране с одной и с другой стороны есть две маленькие вертикальные отметины, перпендикулярные разрезу.

Любой, кто видел вблизи эсэсовский кинжал, знал, что на внутренней стороне гарды по обеим сторонам лезвия нанесены две зарубки. Кстати, Бивен никогда не понимал, для чего они предназначены.

Подавив отвращение, он тоже наклонился. Бесспорно, на каждой ране Лени имелись эти отметины: две справа, две слева.

Эсэсовский кортик в качестве оружия убийства – это серьезно. Бивен до сих пор помнил ритуал посвящения в члены СС, когда он получил свой кинжал. Тогда при свете факелов он принес клятву: «Клянусь тебе, Адольф Гитлер, фюрер и канцлер рейха, быть верным и мужественным. Торжественно клянусь беспрекословно повиноваться тебе и назначенным тобой начальникам вплоть до самой смерти. Да поможет мне Бог!»

– Когда я делал вскрытие первого тела, – продолжил Кёниг, – я еще не был уверен. И, честно говоря, не испытывал ни малейшего желания увериться в своей правоте… Но когда сюда доставили Маргарет Поль, я провел практическое тестирование. Сомнений не оставалось. Ширина и длина лезвия, четыре отметины вокруг раны доказывали, что убийца этих женщин использовал эсэсовский кинжал.

Невозможно представить, чтобы у офицера СС украли кинжал или же он его потерял. Это не просто оружие, это… литургический предмет. «Сие есть тело мое, сие есть кровь моя».

– Я уже говорил об этом Винеру.

– После первого убийства?

– Нет, после вскрытия Маргарет Поль.

– Я ничего такого в твоем отчете не читал.

Кёниг рассмеялся:

– Не строй из себя идиота, Бивен. Это не та информация, которую разглашают, тем более письменно. Кстати, я и Винеру посоветовал быть осторожнее. По-моему, он не прислушался к моему совету, потому что в один прекрасный день исчез.

– Ты сфотографировал эти раны?

– Нет еще.

– Сделай немедленно и передай мне снимки в запечатанном конверте. Как только будет готово, предупреди Динамо.

Несмотря на холод в помещении, Бивен истекал потом в своем мундире. Убийца из СС. Срань господня. Тут тебя или повысят, или закопают. Все зависит от того, как подать информацию.

– Твой отчет мне нужен как можно скорее. И никому ни слова.

– Ты имеешь в виду про кинжал?

– Про все. Никто не должен знать, что Лени Лоренц убита.

– У меня были те же указания относительно двух других.

Бивен снял перчатку, порылся в кармане, достал пачку марок и засунул ее в нагрудный карман халата Кёнига.

– Что ж, и дальше держи рот на замке – останешься в живых.

29

Шагнув в больничный парк, Бивен глубоко вдохнул запах лип и каштанов, который, казалось, томно струился из всех уголков центрального двора.

Убийца из СС.

Эти слова не шли у него из головы. Добрый совет, которым он одарил Кёнига, в неменьшей степени относился к нему самому. Это открытие следовало держать за семью печатями до тех пор, пока он не будет уверен, что сумеет совладать с последствиями.

Он выбрал скамейку и уселся, внимательно оглядевшись вокруг: в саду ни души. Еще раз вдохнул насыщенный ароматами воздух и посмотрел на здания комплекса «Шарите». Крепость из красного кирпича с башенками и зубцами обманчиво напоминала старинные фламандские постройки с их узорной кладкой. Он вспомнил, что ее возвели в XVIII веке для защиты от чумы…

В голове всплыли слова Пернинкена: «Когда вы точно установите личность виновного, я требую, чтобы вы представили мне как можно более подробный рапорт… Я хочу узнать, кто это, до его ареста».

Обергруппенфюрер уже знал, что убийца принадлежит к СС. Это Пернинкен утаил выводы Кёнига относительно Маргарет Поль. И он же ликвидировал Макса Винера. Он не знал, кто убийца, но подобная информация априори становилась табу. Вот почему привлекли гестапо: можно было положиться на то, что там сохранят секретность. А также на то, что гестапо представит дело в нужном свете, post mortem.

Тот, кто раскроет личность убийцы, может быть уверен: его уберут. У черного ордена не было иных методов сохранения тайны.

Но Бивен их перехитрит. Во-первых, потому, что хорошо знает систему. А еще потому, что он больше пятнадцати лет принимал участие в грязных делах СА и СС. Он сумеет правильно обойтись с этим смертельно ядовитым материалом.