Марина Кистяева - Право на девочку. Том 1

• Название: Право на девочку. Том 1
• Автор: Марина Кистяева
• Жанр: Эротическая литература

– Лида, ты понимаешь, на что подписываешься? – Мне деньги нужны. Сколько они платят? – Много. Заказчик сказал, что ты подходишь для его друга. А друг на зоне. Девушка пошатнулась, уперлась рукой в стену. – И… что он предлагает? – Предлагает провести неделю в ВИП-камере с его товарищем. Пойми… Там ты слова «нет» не сможешь сказать! – Я выдержу.

---

На тот момент…

Горечь снова появилась во рту девушки, а сердце сжали клещами. Стало трудно дышать. Да, черт побери, она радовалась, что Олег не пошел в полицию, где, возможно, прослужил бы до пенсии. Он выбрал работу пожарного. И погиб… Но не на основной работе. Чтобы побыстрее рассчитаться с ипотекой, он устроился подрабатывать в ЧОП. Неофициально, естественно. На объекте, который Олег охранял, произошло возгорание. Олегу нет, чтобы подождать бригаду МЧС, он первым ринулся тушить. Горящая балка упала на него. Олег потерял сознание. Его слишком поздно хватились. Горел склад, возгорание было серьезным. Тушило несколько бригад.

При желании, можно было сделать, что Олег погиб при исполнении. Тогда бы его семье полагалась компенсация. Накануне у них сменился начальник, с которым он не нашел общего языка. Сослуживцы просили за Олега, даже готовы были пойти на сговор, но… Услышали категорическое «нет».

Олег умер, не приходя в сознание, по пути в больницу.

Лида в очередной раз обругала себя. Она сошла с ума, если снова и снова думает сегодня о муже! Нельзя так! Иначе она доведет себя до нервного срыва или ещё что похуже отчебучит. Увидит заказчика, и с ней случится истерика.

Лида должна собраться. Вернее, настроить себя быть приветливой и ласковой. Алиса четко проинструктировала её по этому поводу.

– Я делаю последнюю попытку тебя отговорить. С Дольником, если что, я договорюсь, скажу, что ты слегла, и быстро заменю тебя на другую. Найду, кого заслать к его другу.

– Ты о чем?

– О том! Олег всегда вокруг тебя вился. В вашей паре он тебя любил, ты – позволяла. И не надо мне тут делать такие глаза! Говорю, как есть! К Скифу ты должна будешь ластиться и…

Лида не могла дальше слушать Лису, оборвала её.

– Я помню, что не могу сказать «нет».

– Иногда «нет» маловато будет. Больше ста косарей за день платить просто за то, что ты, такая красивая, позволишь себя поиметь, не будут!

– Лис… Хватит. Я тебя услышала. Честно. Прекращай… Я не передумаю.

Подруга шумно вздохнула.

– Ну и зря.

Лида услышала, как раздался звонок. Звонили Анатолию. Тот ответил:

– Понял. Сейчас придем.

После чего повернулся и посмотрел на Лиду.

– Вы готовы? Нас ждут. И да, Лидия, будет лучше, если вы оставите телефон нам. Заблокируйте его. Потом мы вам его, естественно, вернем.

Ловушка, в которую Лида сама себя толкала с маниакальной настойчивостью, захлопнулась.

Глава 3

Мужчины похлопали друг другу по плечам, и Павел коротко бросил:

– Завтра увидимся.

Мирон так же коротко ответил:

– Да.

Завтра…

Даже не верилось. Его друзьям удалось сделать невозможное – вытащить его.

Правда, не без подвоха.

Но об этом позже. Потом, когда он выйдет.

Мирон смотрел, как за другом закрывается дверь.

Потом отошел к столу, налил себе ещё коньяка, выпил.

И принялся ждать.

Над ним ещё не было суда, они с парнями не знали, насколько его закроют. Уже подготавливали почву. Поэтому, когда Мирону вынесли обвинительный приговор, он точно знал, в какой зоне будет отбывать наказание, и как часто к нему будут привозить девочек.

Долго без секса он не мог. Вернее, мог. Но не хотел.

Ему было жизненно необходимо трахаться.

Скидывать напряжение.

Иначе вся та дурь, что копилась в нем ежедневно, выльется в нечто другое. Более злое и агрессивное, и последствий уже не избежать. Мирон нечто подобное проходил и не раз. Особенно по молодости, когда каждый день просыпался с намерением доказать, что он не хуже, чем другие. Что он достоин лучшего.

Самого лучшего.

Мирон не помнил, когда эта мысль пришла к нему. Кажется, она всегда была с ним. И он целенаправленно шел к тому, чтобы осуществить её.

Женщин Мирон любил. И сильно.

Они его… не очень. После определенных моментов.

Мирон их всех знал. И принимал.

Взрослый мужик, нахера бегать от самого себя? Дурь несусветная. Один из важных моментов, который он уяснил, будучи ещё сопливым мальцом, это правда о себе. То, с чем необходимо жить и, если требовалось, бороться.

Мирон беглым взглядом окинул комнату. В прошлый раз была хуже. Эта почти походила на приличный номер в придорожной гостинице. Даже ковролин имелся, черт побери! Отопление тоже работало неплохо, в отличие от камер.

А если учитывать, что последнюю неделю он провел в одиночке, то и вовсе неплохо.

На лице мужчины застыло выражение, смутно напоминающее оскал.

Зверь внутри лютовал. Он был голодным и чертовски злым. Даже непонятно, что вырывалось на первое место. Если бы не многолетние тренировки, не факт, что Мирон не сорвался бы.

Он и сорвался… Неделю назад. Вмешался сам начальник колонии.

Изначально был уговор, что ни его не трогают, ни он никого не трогает. Многие на зоне знали, кто он и что из себя представляет. Большинству этого было достаточно. Скиф собирался отсидеть свой срок, выйти и продолжить дальше идти к конечной цели.

Но, естественно, нашлись отморозки, которым закон не писан. Слишком борзые по молодости. Пришлось ответить.

Почти с ленцой… Так было вначале, а потом понеслось. Зверь почуял кровь. Мышцы заиграли, в крови забурлил адреналин. Мирон точно снова оказался в горячих точках, где по факту каждый за себя. Где засыпаешь и просыпаешься с автоматом в руках. Где всегда наготове. И агрессия рвется наружу.

Его оттащили в последний момент. Когда Мирон поднял голову и посмотрел в лицо конвоиру, у того в глазах застыл страх. Ощутимый. Вот это было совершенно непонятно. Мирон, несмотря на все свои регалии и достижения уже на гражданке, не был беспредельщиком. За ним ходила определенная слава, но не настолько же…

А тут…

Он ничего не понимал.

За неделю в одиночке так и не нашел причины.

Разговор с Павлом добавил ещё загадок.

Ладно… Разберется. Главное, что у них всё получилось!

И он выходит.

Завтра…

От мысли, что завтра он покинет ненавистные серые стены и снова вдохнет ни с чем не сравнимый запах свободы, в голове появлялся шум. По логике, он должен расслабиться. Всё сделано. Заплачено. Назад дороги нет. Даже начальник лагеря, который лично навестил его вчера в одиночке, вел себя странно.

Точно хотел от него избавиться.

Смотрел, но ближе не подходил.

И взгляд… почти как у конвоира.

А ещё полгода назад взгляд начальника был снисходительный. Он тут царь и бог. Творил, что хотел. Кого-то ломал по-жесткому, кому-то покровительствовал. Все ходы и инструменты воздействия придуманы и отработаны до него.

Мирону не понравилось, что он видел последнее время в отношении себя. Его эти изменения подбешивали. Потому что он не мог понять, откуда дует ветер.

Черт с ним…

У Скифа еще будет время подумать. Во всем разобраться. Как только он приедет к себе, отдохнет, придет в себя. Когда дурь окончательно развеется.

Мужчина чувствовал напряжение во всем теле. В каждой мышце. Неделя в одиночке тоже дала о себе знать. Мирон имел возможность заниматься физупражнениями. Но ему было мало! Чертовски. Спасала «планка». Он не мог точно сказать, сколько времени стоял, выполняя упражнение, лишь меняя руки и положение тела. По ощущениям – по несколько часов, давая мышцам максимальную нагрузку. Он любил, когда именно так – на пределе возможностей.

Мирон часто ходил по краю, снова и снова проверяя себя. То, что он оказался на зоне, как раз эту особенность его во многом дурного характера не отражала.

Его закрыли по другой причине.

Мужчина сжал губы.

Где, черт побери, её носит?! Конвоиры задержали? Или что?

В комнате для «свиданок» была хорошая звукоизоляция. Мирону шепнули, что начальник с приближенными тоже иногда любили здесь развлечься. Ничто не чуждо людям в погонах.

Напряжение росло. Мирон приблизительно знал, сколько прошло времени с ухода друга.

Девочка должна уже прийти.

Он встал, сжал кулаки.

Если сорвется…

Казалось бы! Завтра он выйдет, без проблем заплатит кому-то другому. Договорится сразу же.

Но нет. Узел в груди закручивался сильнее.

Ему нужно сегодня! Здесь и сейчас!

Иначе…

Придется всю ночь стоять на «планке». Потому что существовала большая вероятность срыва. Что опять же чревато последствиями.

Когда неприятным скрежетом в голове лязгнул замок, напряжение не ослабло ни на йоту.

Мирон замер.

Точно перед прыжком.

Ничего не мог с собой поделать. Пашка отлично был осведомлен о его предпочтениях, касаемо женского пола.

Он элементарно соскучился по женскому телу. По запаху. Этим Скиф обусловливал своё состояние.

Девушка входила в камеру робко. Переступила порог, что-то пробормотав провожатому. Мирон прищурился, сразу же запечатлевая в сознании общую картину.

Невысокая. Довольно миниатюрная. С красивыми темными волосами, собранными в хвост. Одета хорошо, со вкусом. Невысокие ботильоны, темные колготки, юбка трапецией. Пуховик, скрывающий фигуру.