Томаш Колодзейчак - Черный горизонт. Красный туман

• Название: Черный горизонт. Красный туман
• Автор: Томаш Колодзейчак
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-164382-9

Великая Война нарушила законы физики, и мир людей пересекли чужие измерения – Планы, из которых пришли эльфы. Но не только они. Пришло зло. Балроги, питающиеся страданиями, несущие смерть и чудовищные мутации всему живому. Каетан Клобуцкий – королевский географ, воин-маг, владеющий мощными артефактами. Он способен ориентироваться в постоянно текущем, измененном магией мире. Очередное задание короля-эльфа – билет в один конец, поход за Горизонт событий. Но когда это останавливало того, кто выжил в аду? Наступила Эпоха Геенны. Реальность лопнула, как мыльный пузырь, и над миром сгустилась смерть. Нет, нас не хотят завоевывать. Черным не нужны ни земля, ни богатства, ни рабы. Их интересует только причинение боли. Она нужна им как воздух. Черные питаются болью. Мы боремся с элементарным злом. С помощью технологий и заклинаний. Пулеметом и мечом. Бомбой и молитвой. Нам пришлось заново открыть давно забытые ритуалы, руны, жесты и суеверия. Использовать национальные символы и магические артефакты. Границы свободы нашего мира отмечают менгиры, священные дубы и ощетинившиеся стволами бункеры. За ними – лишь смерть, Черный горизонт и Красный туман. Темное фэнтези от лидера польской Томаша Колодзейчака – сериал «Последняя Речь Посполитая». Роман и сборник под одной обложкой! Дизайн Dark Crayon. Финалист премии им. Ежи Жулавского, премии им. Януша А. Зайделя, премии SFinks. «Пьянящая фантазия альтернативной вселенной – Республика возрождается в мире, разрушенном и спасенном магией из других миров. Приключение, диверсия, разведка на чужой территории – просто прекрасно!» – lubimyczytac.pl

---

Он склонился над проводником, наконец достал его оружие.

– Убью, – повторил и исчез в темноте и дожде.

Дождь – это хорошо.

* * *

Утром он нашел здесь только два тела, закопанные в неглубокой могиле и прикрытые ветками три набитых рюкзака. Поставил на могиле крест из кривых веток и отправился дальше на запад. Уже не дождило.

Глава 4

Двери купе невозможно было прикрыть. Роберт рванул раз-другой, а потом оставил это, чувствуя на себе взгляды остальных пассажиров.

– Не напрягайтесь так. – Старик старательно сложил газету и всматривался теперь в Роберта сквозь оправленные в черное дерево очки. – Не работают. Немного шумно, но зато не душно.

– Ага, понятно. – Роберт с благодарностью принял этот жест понимания и перестал морочиться с дверью.

Занял место у окна. Старик еще некоторое время внимательно глядел на него, ожидая, возможно, продолжения беседы. Но тщетно, поскольку Роберт тяжело опустился на сиденье и прикрыл глаза. Мужчина потерял к нему интерес, медленными движениями развернул газету, словно та была бесценным манускриптом, а не куском переработанной бумаги, и углубился в чтение. Остальные пассажиры, выбитые появлением Роберта из дорожного ступора, теперь снова в ступор этот погружались. У дверей сидела худощавая женщина лет сорока – а может, и пятидесяти – с ровно зачесанными и стянутыми в короткий хвостик волосами. Напротив нее дремал юноша в толстых шерстяных штанах и клетчатой фланелевой рубахе. Похоже, не мог дождаться холодных дней и решил приблизить приход зимы, одеваясь слишком тепло. Рядом с элегантным любителем прессы сидел ксендз в черной сутане, лысеющий, с седыми волосами, гротескно зачесанными с затылка. На коленях он держал открытую книгу в твердой обложке, но не читал ее. Прикрытыми глазами всматривался в иконку, висящую на противоположной стороне купе, а на самом деле находился в том характерном для путешествующих состоянии кататонии, что выключала их из мира и позволяла бродить в мыслях, ассоциациях и полуснах.

Роберт сперва тоже намеревался подремать, подозревая, что в ближайшие дни у него не найдется для такого достаточно времени. Но через минуту-другую, когда, как он полагал, остальные пассажиры уже смирились с фактом его присутствия в купе и перестали обращать на него внимание, открыл глаза и выглянул в окно. Соседние пути были свободными, на следующих стоял локомотив с короткой цепочкой грузовых вагонов. Потом еще двое пустых путей и – древнее здание вокзала. Не слишком броский барак из крашенного в зеленый цвет дерева не выглядел как главная перевалочная станция воеводства. Здесь планировали построить более солидное здание, чтоб заменить сожженный во время налета старый вокзал, но, как обычно, временное строение оказалось устойчивей замыслов людей, и деревянный сарай за без малого десять лет принял тысячи пассажиров.

Роберт перевел взгляд на стоящий на соседних путях локомотив, мощную черную машину модели «PT-2018». Паровозы снова стали важны лет тридцать назад, когда взорванные трубопроводы перестали поставлять Европе нефть. Счастливая Польша имела уголь, а инженеры разработали весьма экономные версии котлов, работавших на брикетированной древесине.

А уж леса у нас не переведутся, подумал Роберт, понимая, что восторг от паровозов – это детский атавизм, что сидит в душе большинства мужчин. Мечта о силе и мощи плененной физики, впряженной в арифметику расписания поездов и в геометрию системы рельсов. Это желание контроля и доминирования, когда движением стрелки, переводом рычага, изменением графика можно управлять тысячами пассажиров, миллионами тонн товара, человеческими судьбами и благосостоянием стран.

Демон движения[8] – через сотню лет из архивов извлекли Грабинского и теперь внимательно вчитывались в каждую его фразу. Железнодорожные пути прокладывали согласно новейшему военному искусству так, чтобы стальные рельсы не только соединяли важнейшие из городов Польши, но и создавали на земле мощные знаки. Металлическая сеть связывала территорию Речи Посполитой уже не просто в переносном смысле – рельсы стабилизировали географию как гигантские куски пластыря. А расписание движения, тактированное эльфийскими магами, укрепляло биологические ритмы природы, возбуждая охранные частоты в эфире для всей Средней Европы.

Только теперь Роберт заметил, что на путях перед локомотивом скачут трое воробьев. Присаживаются то на один, то на другой рельс, перепархивают, гоняются друг за дружкой, взмахивают крыльями, топорщат перышки. А над ними вырастает стальное чудовище: голова локомотива, черный снеговой отвал. Воробьи продолжали прыгать – играли или дрались, – не видя, что рядом ожидает левиафан, который может их раздавить, даже не заметив.

Не похожи ли на этих воробьев и мы сами? Строим, организовываем, гоняемся, живем, поскольку не понимаем, что за чудовище стоит напротив нас. Оно еще спит, еще не показало свою мощь, а потому нам кажется, что мы сумеем от него сбежать. Но ведь даже если и сбежим, все равно не сумеем свергнуть его власть. Ну, воробышки, бегите!

Птицы, конечно, не переживали так. Перелетали с рельса на рельс, то приближаясь к паровозу, то отскакивая, занятые своими делами. Пока локомотив не фыркнул, заскрежетал, выпустил клубы пара. Тогда они одновременно поднялись с земли и полетели к зданию вокзала – может, в поисках очередного противника для воробьиного озорства. Стоящий же на соседних путях состав вздрогнул, перед глазами Роберта замелькала цепочка товарных вагонов. Они ехали на запад, к рубежам польского государства и мира людей.

Роберт следил за поездом, а мерный ритм движущихся платформ успокаивал его, позволял вернуться к делам более важным. Отчего же его вызвали так внезапно?

В Кавенчин он прибыл вчера вечером. Тот должен был стать последней остановкой на пути инспекции. Скучная, но необходимая недельная служебная поездка приближалась к концу. Роберт Гралевский инспектировал военные склады, проверяя их готовность, степень обеспечения, правильность ведения документации. По крайней мере – официально. Нынче он должен был заняться складами автомобильного оборудования в Гостыне, где находилась большая транспортная база. Завтра же ему нужно было приехать в Яроцин и провести там целый день в штабе 4-го Кавалерийского эскадрона, согласно приказу инспектируя тылы механизированных отрядов. Конечно, все это было лишь прикрытием, оказией для встречи с агентами, действующими в этих местах. К тому же ситуация со старокатоликами… Но утром он получил приказ возвращаться в столицу и явиться в Генеральный штаб, приказ, подписанный начальником объединенных армий, гетманом Эль-Галадом, опекуном и непосредственным начальником Каетана. Дело было серьезным.

Потому он отложил визит в часть, и ему удалось успеть на утренний поезд в Варшаву. Но он не сумел предупредить о выезде поручика Гжегожа Вонтпиоловского, встреча с которым была истинной целью его визита в Кавенчин.

Он даже представить себе не мог причин этого внезапного вызова. На территории, находящейся под его контролем, было довольно спокойно, вчерашнее покушение было первым чуть ли не за три года. В последнее время удалось даже замирить несколько ортодоксальных групп. Встреча, на которую его вызвали, готовилась в резиденции Эль-Галада. Роберт был там несколько раз, второстепенным участником на совещаниях своих командиров, как адъютант Мокошинского. Зашифрованная телеграмма с вызовом, подтверждающая эсэмэсное поручение, была доставлена военным курьером из делегатуры правительства, а не из части. Роберт получил документ, прочитал сообщение, подтвердил, что понял, и тогда магическая бумага распалась в пыль. Роберт должен был безотлагательно, ни с кем не контактируя, возвращаться в Варшаву. Ему даже запретили пользоваться сетью или магическими эсэмэсками.

Случилось что-то странное и важное.

Когда поезд тронулся, Роберт встал, снял с полки плащ, приложил его к стене купе подле окна, уткнул голову, закрыл глаза. Мерный ритм поезда быстро его усыпил. Снились ему старые путешествия и битвы. Времена, когда Каетан с ним разговаривал.

Пятью часами позже он был уже в Варшаве. Военный паромобиль забрал его с вокзала и повез прямиком к резиденции штаба, на встречу с самим гетманом.

* * *

Эль-Галад для эльфа был скроен крепко. Даже его портной, похоже, не до конца это уловил: мундир кавалериста на теле гетмана казался чуть тесноватым. Двухметровый, с широкими плечами, большими мясистыми ладонями, Эль-Галад наверняка не вызывал восторга у эльфийских судей элегантности и не был любимчиком дам. Впрочем, он не обращал на это внимания. Напротив, он, казалось, почти нарочито оставлял без внимания новейшую моду и старые обычаи. К тому же стригся под ноль, так что остроконечные уши выразительно торчали в стороны. На пальце он носил одно платиновое кольцо.