Макс Фрай - Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3

• Название: Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3
• Автор: Макс Фрай
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-145968-0

Это завершающий том третьей части истории о людях, духах, деревьях, котах, драконах, трамваях, кофейнях, мостах и прочих чудесах города Вильнюса, его потаённой изнанки и других не менее удивительных мест. Истории, которая внезапно оказалась длинной, зато предельно понятной интерпретацией выпавшей всем нам – и читателям, и персонажам, и автору – на удачу 64-й гексаграммы Вэй-цзи. Ещё не конец.

---

Ресторан в парке работает только летом, а магазинов тут нет. Но когда Стефану что-то по-настоящему надо, он немедленно получает желаемое. Зная об этом, он обычно старается сдерживаться, чтобы не умножать и без того разгулявшийся в городе хаос. Как бы ни уверял его Нёхиси, крупный специалист в подобных делах, что это у нас пока вообще никакой не хаос, а можно сказать, учебный этюд на тему для начинающих исполнителей, человеческий город есть человеческий город, и меру всё-таки надо знать.

Однако сейчас не до меры, поэтому под ближайшим кустом на пне сидит молодой человек в форме кассира сетевого супермаркета Rimi, их легко опознать по ярко-красным жилетам, кепкам и воротничкам. В руках у него три бутылки пива Хугарден с кориандром и апельсиновой цедрой – очень неплохой вариант. И, поскольку Стефан, как уже говорилось, не особо любит халяву, маленький беспроводной терминал для оплаты картой; это, с учётом контекста, ужасно смешно. Бедняга дико озирается по сторонам в полной уверенности, что заснул на работе, и надо немедленно просыпаться, пока покупатели шум не подняли, и менеджер не засёк. Стефан забирает у него пиво, и продавец исчезает, не дожидаясь оплаты; ладно, – думает Стефан, – невелика беда, спишут, небось, потом как мелкую кражу, не возвращать же парня назад.

Две бутылки Стефан рассовывает по карманам, а третью немедленно открывает и пьёт – исключительно ради наступления полной и окончательной трезвости. С таким же успехом я мог бы выдуть банку компота, – сердито думает он примерно на середине бутылки, и по собственной внутренней интонации тут же понимает, что ругается не по делу, пиво-то отлично зашло. То есть, Стефан всё ещё беспредельно счастливая щепка, объятая волнами вечности, но уже наделённая чудесной способностью испытывать недовольство по пустяковому поводу, причём совершенно несправедливое – пиво-то помогло.

Всё-таки очень смешно я устроен, – думает Стефан. – Как будто нарочно для развлечения высших духов, которые могут глядеть на нашу жизнь, как люди смотрят кино. Хорошо бы узнать когда-нибудь, это меня специально таким создали, чтобы поднять рейтинг всем надоевшего унылого зрелища, или случайно получилось само?

Через полчаса Стефан уже настолько в рабочей форме, насколько это возможно в состоянии безмятежного кайфа, которое явно не собирается окончательно его покидать. Он идёт по улице Полоцко не простым Колдовским, а суровым и честным Хозяйским шагом, утверждая своё присутствие в городе даже более мощно, чем делает это всегда, только с иной, необычной для него интонацией, скорее «какое же счастье», чем традиционное в таких случаях «твою мать». Ладно, ничего не попишешь, пусть будет счастье, куда от него деваться. Может с таким настроением даже лучше встречать неизвестность? До сих пор просто не было случая сравнить и узнать.

Хозяйский шаг – сам по себе приглашение для всякого гостя приблизиться и представиться. Не совсем ультиматум, но что-то вроде того. Однако когда имеешь дело не с прожорливой мелочью Нижнего мира и не с какими-нибудь заплутавшими демонами из зыбких потусторонних реальностей, а с высшими духами, которые по умолчанию гораздо больше и сильнее тебя самого, глупо расчитывать, что они вот так сразу послушаются. Можно только надеяться на их снисходительность и любопытство. А общий язык уж как-нибудь да найдётся. По крайней мере, до сих пор всегда находился. С точки зрения высших духов, Стефан ужас какой обаятельный. Потому что формально – почти человек, смешная мелкая штучка, а по сути очень на них похож.

Вот и сейчас не мгновенно, но всё-таки быстро, трёх кварталов Хозяйским шагом ещё не прошёл, Стефан получает ответ, внятный, насколько это вообще возможно. Что-то вроде: «Иди домой, жди гостей».

На самом деле всё, конечно, гораздо сложнее: это не обещание, не совет, не приказ. Не голос, звучащий в ушах, не предчувствие, не видение, а просто непреложное знание, что в твоём доме очень скоро объявятся гости, и хорошо бы прийти туда первым – горячее звонкое знание медового цвета, гладкое, полупрозрачное и тяжёлое, словно кусок янтаря. В пересказе так себе выглядит, зато когда ощущаешь, получается столь внятно и убедительно, что будь ты хоть триста раз великим шаманом, а как миленький сворачиваешь в винную лавку, покупаешь там бутылку розе из Апулии, которого сроду не пил, нелепое с твоей точки зрения луковое печенье, дурацкие сырные сухари и с этими то ли боевыми трофеями, то ли, прости господи, защитными амулетами, несёшься кратчайшей дорогой домой, на ходу набирая номер полдня безуспешно пытавшейся до тебя дозвониться Кары, и говоришь, не давая ей вставить ни слова: «Значит так, дорогая, всё потом, я занят по горло; чем именно, сам пока толком не понял, поэтому объявлюсь ближе к вечеру. Ну или не объявлюсь».

* * *

Дом Стефана – то ещё место. Там всегда двадцать первое сентября две тысячи шестого года, точнее, Стефан живёт там только в этот день. Во все остальные дни это обыкновенный двухэтажный дом на улице Даукшос; в этом районе до сих пор сохранилось несколько совершенно деревенских с виду домов. Дом старый, но всё ещё крепкий; недавно там сменились хозяева и сделали капитальный ремонт. Но Стефана всё это не касается. Важно только, что двадцать первого сентября две тысячи шестого года, когда он впервые туда вошёл, в доме никого не было, так уж всё удачно совпало: квартиранты из мансарды уехали, новые пока не нашлись, а хозяйка кафе, которое в ту пору занимало весь первый этаж, заболела, и никто не смог её подменить. Так что в этот день Стефан в доме полный хозяин. А всё остальное время он там и не живёт.

На самом деле, ничего подобного Стефан устраивать не планировал. Он вообще понятия не имел, что такое возможно – поселиться не просто в доме, а в одном из прошедших дней. Когда-то – собственно, понятно когда, двадцать первого сентября шестого – просто так туда завернул. Ему сад за низким забором понравился, захотелось немного там посидеть в зарослях алеющего девичьего винограда среди отцветающих мальв. А когда уселся в одно из старых садовых кресел, вдруг понял, что момент сейчас идеальный, один из лучших за всю его долгую жизнь – тёплый пасмурный сентябрьский день, старый запущенный сад, удобное кресло, никаких срочных дел. И почти невольно подумал: вот бы мне всегда так сидеть! Вечно, но при этом не постоянно, а с перерывами на остальную интересную жизнь.

Друзья уверены, Стефан тогда договорился с временем и как-то его уболтал. Но на самом деле, с временем договаривался не сам Стефан, а город. Он давно о чём-то таком мечтал. Наслушался баек Нёхиси о нелинейности времени, ничего толком не понял, но это как раз нормально, он же всё-таки человеческий город, людьми построен и населён, поэтому мыслит более-менее по-человечески, а людям про нелинейное время не положено понимать. Но отсутствие понимания не помешало городу захотеть себе такую игрушку. О непонятном, собственно, даже проще мечтать.

В общем, город давно хотел, чтобы в нём завелось нелинейное время. И Стефан, конечно, об этом знал, но понятия не имел, как такое можно устроить. Да и что потом с этим нелинейным временем делать, совершенно не представлял. И тут вдруг всё так удачно совпало: тёплый пасмурный день, восхитительный сад, самое удобное в мире кресло и желание – нет, не самому остаться в этом моменте навечно, а оставить его себе навсегда. И старый дом, который сразу же захотел стать домом Стефана, и девичий виноград, не желающий увядать, и город, приподнявшись на цыпочки от волнения, почти взаправду, так что асфальт в тот момент потрескался сразу на множестве улиц, в разных местах – все так сильно хотели одного и того же, что чудо взяло и случилось. Можно сказать, само.

Эту хитрость Стефан сам ещё молодым придумал, а гораздо позже узнал, что заново изобрёл один из фундаментальных принципов высшей магии – быть внимательным к желаниям мира, в котором находишься, и когда они совпадают с твоими, свою волю с волей мира объединять. Мало того, что дело сделаешь, так ещё и с миром подружишься. Мир запомнит, что ты – хороший помощник, и сам начнёт в ответ тебе помогать.

С тех пор всякий раз, когда Стефан приходит в дом на улице Даукшос – один, или с гостем, это как раз всё равно – оказывается, что он пришёл туда не сегодня, не послезавтра, а двадцать первого сентября две тысячи шестого года, когда ни в саду, ни в доме не было никого. Он ничего специально для этого не проделывает, не читает никаких заклинаний, даже в бубен не бьёт на пороге, просто так получается – неизменно, всегда.

Порой Стефан думает, что существование этого островка остановившегося времени в центре человеческого города наверняка нарушает вселенское равновесие, или что там у нас нынче вместо него. И сам понимает, что это безобразие когда-нибудь придётся прекратить; ну, это как раз не проблема, ломать не строить, отменить невозможное событие очень легко. Но «когда-нибудь» вовсе не означает «немедленно». И даже не «в ближайшее время». «Когда-нибудь» это когда угодно. Однажды. Потом.