Ренсом Риггз - Казни Дьявольского Акра

• Название: Казни Дьявольского Акра
• Автор: Ренсом Риггз
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-136128-0

Судьба странного мира висит на волоске – монстр, уже не раз пытавшийся его погубить, вернулся и собирает армию. Приближается последняя битва. Дожди из крови, костей и пепла – будто египетские казни – обрушились на последнее прибежище странных людей. Джейкобу Портману и его друзьям предстоит бой с порождениями тьмы. И вся надежда на спасение сосредоточена в древнем пророчестве о семерых, которые «должны закрыть дверь». Иллюстрациями к этому напряженному повествованию, как и к предыдущим книгам серии, служат причудливые и жутковатые винтажные фотографии, которые автор коллекционирует на протяжении многих лет.

---

– ТИШИНА!

Толпа снова притихла.

– У меня тоже есть вопросы, – сказал Харон, слегка приглушив громоподобный бас. – Я тоже возмущен, но сейчас не время разбирать ошибки, которые привели к такой ситуации. Этим можно будет заняться позже, когда кризис останется позади. Возможно, у нас не так уж много времени, чтобы организовать защиту, и если мы потратим его на пустые склоки, то сильно об этом пожалеем. Или вообще уже не сможем ни о чем пожалеть. Так что будьте добры… – Он картинно простер длинную руку в сторону сцены, и только выскочившая из рукава мышь немного подпортила красивый жест. – Дайте, наконец, слово этим почтенным дамам!

Мисс Сапсан благодарно кивнула Харону и, чуть подавшись вперед, схватилась обеими руками за края хирургической платформы.

– Я не хочу сказать, что мы, имбрины, никогда не ошибаемся. Мы должны были это предвидеть, но, увы, не смогли. И я с готовностью признаю нашу ошибку.

Кажется, ей удалось немного остудить страсти.

Я бросил взгляд на Нур. Та сидела, уставившись в пол. Похоже, ей было совсем плохо.

– И нет, я не прошу сохранять спокойствие, – продолжала мисс Сапсан, повысив голос. – Но настоятельно прошу о другом: держитесь! Не поддавайтесь страху! Если я стану заверять вас, что это нетрудно, вы решите, что я не уважаю ваш интеллект. И все же паника ни к чему хорошему не приводит. Мы жили в страхе перед тварями и их пусто́тами целый век, так что нечего и надеяться, будто изгнать подобное зло можно малыми силами или всего за несколько недель. Да, наша победа на Могильном холме впечатляет. Мы сражались свирепо и отважно, и враг был сокрушен. Но все же этого недостаточно. Последнее испытание нам еще только предстоит, и это будет битва, масштабы которой предсказать пока невозможно. Но наверняка я могу сказать одно… – Мисс Сапсан отошла от платформы и выступила на передний край сцены, сцепив руки за спиной, как заправский генерал перед войском. – Он за нами придет. Он придет сюда. В этой петле мой отвратительный брат провел много лет, и можете не сомневаться: он все еще в ярости, что его отсюда выдворили. Но мы не отдадим ему Дьявольский Акр. Мы просто не вправе потерять наше единственное убежище, не говоря уже о Панпитликуме. Мы превратим эту петлю в неприступную крепость, а потом изыщем способ загнать Каула обратно в загробный мир, из которого он каким-то чудом вернулся. Но нам понадобится ваша помощь. Встаньте с нами рука об руку! Встаньте и сражайтесь! – Она взмахнула рукой, сжатой в кулак. – Наша воля крепка! Мы не пустим его сюда! Мы не…

Вот уже некоторое время в зале нарастал какой-то глухой, низкий рокот, но я так увлекся речью мисс Сапсан, что до этой секунды ничего не замечал. Но тут пол у нас под ногами задрожал, а странный звук стал вдвое громче – и в тот же миг по залу пронесся порыв ветра, задувший разом все газовые рожки. В темноте послышались крики, но их тут же перекрыл оглушительный голос:

– УБИРАЙТЕСЬ ВОН! Прочь из моего дома! Уносите ноги, пока еще можете!

Голос шел как будто со всех сторон сразу, а с каждым слогом по залу вдобавок разносилась какая-то кислая вонь. Люди бросились к выходу, натыкаясь друг на друга в темноте. Поднялся грохот, а за ним – новые вопли. Похоже, кто-то упал и катился вниз по лестнице.

– Сидите, а то нас затопчут! – крикнула Эмма и для верности надавила мне на плечи, чтобы я не вздумал вскочить. Я повернулся и придержал Нур, а она, в свою очередь, схватила сидевшую рядом Фиону.

– Я родился вно-о-о-о-овь!

Голос обрушился на нас с такой силой, что у меня глаза чуть не выскочили из глазниц. А миг спустя в самом центре зала вспыхнул ослепительный свет. Из тьмы проступило лицо – огромное, синее, сияющее. Оно парило в воздухе. И это было лицо Каула – только лицо и больше ничего, зато не меньше трех метров в высоту. Я узнал эти тонкие губы и крючковатый нос. Затем губы раздвинулись в ухмылке, обнажив два ряда ровных, круглых зубов, и Каул захохотал, любуясь кутерьмой, которую он поднял в зале. Люди спотыкались и падали, карабкались друг через друга, пробирались на ощупь к лестнице, которая вела к спасительной двери, – но на лестнице было уже не протолкнуться от тех, кто упал на ступеньках или застрял во всеобщей давке, а дверь, судя по всему, заклинило. Имбрины отступили к краям сцены, подальше от ужасной головы, висевшей прямо над ними, но бежать не пытались. Охранники застыли в ужасе.

Смех оборвался. Каул усмехнулся еще раз и произнес уже чуть тише:

– Ну что? Привлек я ваше внимание?

И тут прогремел выстрел: один из охранников опомнился и выпалил в Каула из пистолета, но пуля пролетела сквозь призрачное лицо и отскочила от стены.

– Дурачок, меня тут нет, – сказал Каул. – Но скоро буду. Я уже иду! Я неотвратим! Я неизбежен! – Голос его снова набрал силу. – Я овладел могуществом древних душ, и я сокрушу любого, кто встанет на моем пути!

Я уже стал прощаться с барабанными перепонками, как оглушительный рев внезапно сменился издевательским детским хныканьем:

– Ой-ой-ой, помогите! За нами пришел нехороший дядя! Папочка, папочка, что же нам делать?!

Лицо Каула слегка повернулось, а голос зазвучал как дурацкая пародия на американского папашу середины прошлого века:

– Нет ничего проще, Джонни! Мы должны избрать праведный путь!

– А что это за путь, папочка? – снова раздался писклявый голосок слабоумного ребенка.

– Каул теперь наш бог, – пробасил в ответ «папа», – и это очень, очень хорошо, что он милосердный. Ты ведь грешник, малыш Джонни, да и я не без греха. Столько лет мы поклонялись не ему, а этим шарлатанкам-полуптицам! Да, мы плохо себя вели. Отрицали нашу истинную природу, нашу истинную силу, наше предназначение. Не признавали, что нам суждено восседать во главе человечьего стола, а не прятаться под ним в страхе.

– Человечьего чего, папочка?

Между тем мисс Сапсан изо всех сил пыталась перекричать этот безумный спектакль, который Каул разыгрывал сам с собой:

– Он не причинит нам вреда! Он ничего не может! Это всего лишь проекция! Успокойтесь!

– Человечьего стола! Ведь мы, странные, далеко опередили в развитии обычных людей. И что же? Мы прячемся в петлях, вместо того чтобы править бал! Две тысячи лет мы дрожим в ужасе, что нас раскроют! Стыд и позор!

– Точно, папочка! Вот отчего Каул ТАК РАЗОЗЛИЛСЯ!

– Не бойся, Джонни. Все, что тебе нужно сделать, – это попросить прощения и принести ему клятву вечной верности. И он тебя пощадит.

– Ой, правда?

– Ну, и еще кое-что. Сущая мелочь.

Лицо Каула замерцало и вдруг начало таять. Кожа стекла с костей и собралась в воздухе сияющей лужицей, а потом, взвихрившись, собралось в другое лицо – мое!

Я похолодел в полной уверенности, что у меня начались галлюцинации. Писклявый детский голосок исчез, сменившись глубоким, раскатистым рыком, который мог бы принадлежать разве что демону из преисподней:

– УБЕЙ МАЛЬЧИШКУ!

Эмма ахнула. Нур вцепилась в мою руку. А проекция опять начала меняться: кожа пошла пузырями, затем разгладилась – и в воздухе повисло новое лицо. Лицо Нур.

– УБЕЙ ДЕВЧОНКУ!

Теперь уже я вцепился в руку Нур. Она сидела молча, угрюмо глядя перед собой. Светящийся образ Нур быстро сменился лицом Каула, и его насмешливый голос произнес:

– Ну а если кто-нибудь захочет заслужить мое особое расположение…

Проекция бесшумно взорвалась и рассыпалась на тысячи голубых огоньков. Еще мгновение – и они стали собираться в новую картину. В воздухе засияли портреты наших имбрин, всех девяти, – зеркальные копии тех, что стояли под ними, на сцене, и с отвращением взирали на это световое шоу.

– УБЕЙТЕ ИХ ВСЕХ! – взвизгнул Каул так громко, что я зажал уши и втянул голову в плечи. Так громко, что стеклянный потолок над нами задребезжал, грозясь разлететься осколками.

Из толпы послышались крики, а голубые двойники имбрин между тем превратились в птиц. Каул захихикал:

– Ползите прочь, букашки! Улетайте, птички! Кыш, кыш, пошли все вон из моей кухни!

Светящиеся птицы взмыли к потолку, ударились о стекло и растворились в пустоте. И тут потолок все-таки лопнул. Сотни тысяч осколков обрушились в зал, и все завизжали так, что можно было оглохнуть. Эмма вопила и мотала головой, пытаясь вытрясти битое стекло из волос. Нур тоже кричала, и кровь ручьями текла по ее рукам. И Гораций орал как резаный, хотя и не забывал вертеть головой, чтобы не пропустить ничего из творящегося кругом кошмара.

А затем картина у меня перед глазами замерцала…

Вопли стали стихать…

И небо, открывшееся за разбитым стеклянным потолком, вдруг потемнело… как странно, подумал я, не припомню, чтобы в этом зале был стеклянный потолок… а рожки на стенах снова вспыхнули живым огнем. И над головами у нас больше не было никакого стеклянного потолка, ни целого, ни разбитого, – просто самый обычный потолок с какой-то росписью. И никакой крови, и никаких осколков.