Дем Михайлов - Инфер 4

• Название: Инфер 4
• Автор: Дем Михайлов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2021

Четвертая книга из мира Низший, цикла Инфериор. Дом. Милый дом. Место, куда хочется вернуться, скинуть тяжелое снаряжение, всунуть ноги в мягкие тапочки, закинуть на плечо дробовик и пошлепать решать явно непростые проблемы почти всемогущей в своих владениях Камальдулы – машины, что управляет замкнутым миром-опухолью Франциском II. И гоблин Оди не против прорубить еще одну кровавую просеку на своем пути, если это может приблизиться к манящей его цели – находящему в океане и надежно защищенному миру-опухоли, что был самым первым среди себе подобных. Формоз. Место, где был рожден Атолл Жизни. Место, где началось все это дерьмо. Место, что может хранить в себе ответы на многие вопросы. Ради доступа к Формозу Оди без колебаний вернулся в родные стальные подземелья, где люди похожи на забитый в трубы податливый пластилин… Осталось прорваться сквозь Сумрачные Территории на родную гоблинскую Окраину…

---

Что? Память? Нет, воспоминаний нет, и с этим почти глухо. Была одна старуха – уже пробудилась старой – так она, поняв, что выглядит морщинистой аксилой, вскрыла свой тайный мясной карман и наглоталась таблеток, что там хранились. Ее так торкнуло, что она едва успела всех послать нахер и тут же ушла в глубокий бред, перешедший в еще более глубокую кому. Но часть времени она бредила, вспоминая пылающие города, багрово-черные облака, прочертивший небеса по всей планете метеоритный дождь от разом сходящих с орбит тысяч интернет-спутников, про Атолл Жизни и то, что они сраные, мать их, счастливчики… Да… вот так…

Куда ведут остальные двери?

Сенсоры на всех дверях заблокированы. А центральная дверь еще и закрыта. За левым проходом морозильник. А за правым небольшой зал с десятками блокированных стальными заплатами проходов, огромным глубоким пустым бассейном в центре и несколькими пустыми биологическими контейнерами немалых размеров. Бассейн сейчас превращен ими в свалку совсем уж ядовитой или даже радиоактивной хрени, что порой находится среди здешнего металлолома. Что за центральной дверью или за той, что напротив нее – неизвестно. Но, наверное, выход. Жаль только туда не попасть. Стены слишком прочны, их не берет даже имеющаяся у них промышленная техника.

Но они пытаются! И успешно!

Правда, мнения разделились – причем разделились строго по холодильным группам. Те, кто очнулся в морозильнике 18, предпочли возложить все надежды на пробивание тоннеля сквозь горную породу под стальным полом. Работы начались недавно – когда удалось запустить первые три шагохода, способных выполнять эту работу. А та группа, что преимущественно вышла из холодильника 19, большую часть времени проводит на свалке, где пытается собрать взрывное устройство, что будет способно пробить дыру в одной из двух запертых дверей. Есть еще и третья группы – эти просто терпеливо ждут, одновременно выполняя нехитрые и нетрудные работы по хозяйству, что кормит их всех.

Как долго они уже здесь?

Десять лет. Они живут в одиннадцатом году от рождества Святой Троицы Аэраторов. Но только последние три года освещены светом мирного сосуществования. А до этого их мирок накрывал мрак междоусобной войны, что унесла почти две сотни жизни.

Что? Мать вашу! Что?! Вас вообще сколько было изначально?! Чуть больше четырехсот, а в каждом из четырех вскрывшихся морозильных отсеков было тесно складировано по двести пятьдесят мерзлых гоблинов? Выжили не все? Ладно… сука, ладно… Вот вас всего четыреста, вы заперты в сучьей консервной банке, и вы принялись истреблять друг друга, вместо того чтобы объединить усилия, направленные на выживание и достижение гребаной свободы?!

Именно так. Добиться мира удалось не сразу. Но с превеликим трудом это все же удалось. Помог великий покерный турнир, и с тех пор эта игра у них в великом почете, а ставки святы. Не зря же именно эти правила вспомнил и пересказал умирающий от какой-то болезни Стирес, что втихаря нажрался мяса торкнутой старухи, вспомнившей свою молодость и конец мира… Хотя к моменту мира их осталось всего чуть больше десяти дюжин рыл…

Но для них и это слишком хорошо – эти слова произнесла окончательно очнувшаяся и разговорившаяся мрачная девушка-пилот

Она же их и пояснила – они умудрились угробить всех детей. Их было чуть больше двадцати, в возрасте примерно от трех-четырех до столь же примерных четырнадцати. Вряд ли тут была сортировка по возрасту, скорей всего, так просто совпало. В любом случае дети мертвы. И это только их вина, причем не единственная. Каждый из них либо замарал руки кровью, либо изнасиловал, обманул, развел на имущество, кого-то обыграл и затем заставил платить своим телом… в общем, все настолько дерьмово, что она, если честно, предпочла бы заплатить сполна и сдохнуть в этой стальной пещере так и не увидев солнца. Они заслужили это – все до единого дерьмоеды, что не достойны звания «человек».

Переваривая ее ответ, я потратил минуту на смакования шиза-коктейля, поданного Хорхе. Этого временного промежутка вполне хватило девке, чтобы связанными руками выхватить из ляжки соседа нож и полоснуть им сначала его по глотке, а затем и себя. Я мог помешать, но не собирался этого делать, задумчиво смакуя шизоидную кислятину и глядя на мерцающий огоньками главный стальной холм.

Я уже получил ответы на все волнующие меня вопросы.

Про гномов, что не подозревают, насколько слабым стало племя энзимов, про способ их паскудного выживания, про странное святое трио каких-то аэраторов и про то, куда нам двигаться дальше.

Поднявшись, я отдал приказ, и через несколько минут мы пришли в движение, покинув подножие не эшафотного, как оказалось, холма. Наш путь лежал к центральной блокированной двери.

* * *

Как и ожидалось, мы встретили ноль сопротивления, и это вполне логично – по рассказам пленников, за все время здешнего их прозябания центральные двери не открывались ни разу. Смысл сторожить глухую по их понятиям стену?

В остальных же «горячих» точках охрана была выставлена.

Гномы попадали в набитый драгоценным металлолом зал через три крысиные лазейки, каждая из которых открывалась и закрывалась по два раза в сутки. Лазейки выглядели как установленные в стене полутораметровой высоты горизонтальные поршни, каждый из которых раз в двенадцать часов лениво выползал, выталкивая в решетчатый короб немного грязи, представляющей собой густую серо-черную слизь, странным образом воняющую молоком и машинной смазкой одновременно. Стены будто сморкались. Через эти ноздри раньше и прибывали гномьи отряды, истребив немало энзимов. Повезло, что в эти лазы было невозможно поместить больше семи гномьих бойцов и уж точно нельзя было протащить этим путем тяжелую технику – если она вообще была у сучьих гномов.

В первый гномий ласковый визит энзимы встретили их распростертыми восторженными объятиями – помощь прибыла! Спасение! В подставленную грудь им и прилетели игольные и картечные выстрелы. Больше такой ошибки энзимы не допускали, приняв кровавые правила и начав убивать в ответ. Позднее, после нескольких крайне неудачных для гномов вылазок, их подземные вожди с огромным запозданием попытались наладить мирные отношения, но этот фокус уже не сработал. Остервенелые сучьим бытием энзимы с радостью убивали всех чужаков. И вылазки прекратились – после последней типа массовой атаки, когда одновременно через три лазейки прибыли вражеские бойцы, попытавшиеся подавить энзимов огневой мощью и тремя десятками мелких страшных тварей, похожих на лысую четырехлапую мошонку с пастью. Твари полностью подчинялись удивительной командирше – тощей татуированной девке, что едва втиснула свою костлявую жопу прямо в шкуру одной из таких тварей – только покрупнее и поярче окрасом.

Гномам не помогла их рать монстров – твари успели убить всего-то двух энзимов до того, как на боевую сцену прибыла Святая Троица Аэраторов.

Белл, Констанс и Владимир.

И стоило им появиться, как уродливые твари гномов просто замерли, а затем начали отступать. Они прижались к стене, где и оставались, пока аэраторы неспешно не подползли ближе, чтобы столь же неспешно их проглотить. Изумлению гномов не было предела – особенно поразилась тощая девка, которую изверг собственный уродливый конь.

Это была последняя гномья атака, и следующие три года – вплоть до нашего прибытия в зал-мирок энзимов – гномы тут не появлялись. Видимо, усвоили урок. А когда от них явилась эта вот делегация с ложными обещаниями, воинственные энзимы, что уже успели наладить быт и получили надежду на освобождение, с презрением отвергли предложение мира. Гномов долго истязали, а затем прикрутили к стальным крестам, где и оставили «дозревать» вкусняшки для животов аэраторов.

Аэраторы…

После рассказа о них я очень хотел увидеть этих тварей – и не из желания полюбоваться ими.

Аэраторы, тогда их было пятеро, были найдены еще не получившими своего племенного наименования энзимами в том самом бассейне, что тогда еще не пустовал. Бассейн был частично наполнен водой и частично сползающей по бортикам и стенам серой слизью, что истекала из закрытой ныне широченной трубы в потолке. В бассейне медленно плавали они – аэраторы – сплетая и расплетая свои прекрасные тела, снабженные пучками длинной жесткой щетины, частыми соплами на коже, мелкими лапками и мощными броневыми щитками на головах. Каждый из аэраторов в те времена достигал минимум шести метров в длину, при этом толщина их тел была несоразмерна длине – прекрасные создания были очень толстыми. Сами туловища были примерно в метр с небольшим в диаметре. Сплошные комки стальных мускулов, настолько сильных, что один аэратор мог с легкостью сдвинуть с места бульдозер. Но главное – они были разумны. Самый большой из них и ныне мертвый Великий Даня обладал разумом, вполне сравнимым с гоблинским. Говорить они не могли, а вот указывать на те или иные буквы и символы были способно двое из аэраторов. И оба погибли в боях с проклятыми гномами. Так пятерка аэраторов стала тройкой. Мир съеденному праху Великих Дани и Марии.