Иар Эльтеррус - Черный кузнец

• Название: Черный кузнец
• Автор: Иар Эльтеррус
• Жанр: Героическая фантастика

Содрогнулась сама суть мира, свернулись в воронки над городами черные тучи, затряслась земля, закрутились в океанах водовороты. Древний бог возродился! Страшный бог. Священники, муллы, раввины и иные жрецы затряслись от ужаса, они слишком хорошо понимали, чего им ждать от возрождения преданного и оболганного высшего. Ведь были виноваты в этом сами – чтобы он возродился, должен был быть казнен ни в чем не повинный великий мастер. Мастер меча, молота или пера. Мастер, отрекшийся на костре от людей, Света и Тьмы. Принявший в себя Огонь. Тогда и только тогда в мир, став единым целым с душой призвавшего, в мир нисходит он. Мастер Душ. Черный Кузнец.

---

Последним штрихом стало явление великого духа во плоти. Показалось, что сам воздух перед старым шаманом – впрочем, уже далеко не старым – сгустился, и напротив возникла полуобнаженная фигура очень мускулистого человека, с переброшенным через плечо огромным молотом, но голову его скрывал капюшон, непонятно на чем держащийся и не дающий увидеть лицо. Гость, тем временем, дотронулся пальцем до лба Хитрого Ягуара, и ему на мгновение стало дурно.

– Ложись и спи, – голос гостя рокотал и перекатывался, словно куча камней стучала друг о друга, но был при этом вполне понятен. – Когда проснешься, будешь знать намного больше, чем сейчас. И понимать. Через три дня я за тобой приду. Не перебей тут всех от лишнего рвения.

Помолодевший шаман хотел что-то сказать, но не успел – глаза сами собой закрылись, и он провалился в сон. Некая сила подняла его над полом и уложила на кучу шкур в углу.

Черный Кузнец некоторое время смотрел на одного из своих служителей – клятву верности тот дал без сомнений. Затем встряхнулся, как выбравшийся из воды пес, и задумался – пора было решать, кого брать третьим, а тут имелось два, нет, даже три варианта. Лишних магов инициировать он пока не хотел, не знал, уживутся ли первые трое, не начнут ли грызню – не раз уже такое случалось, не хотелось повторения. Надо будет вложить в их симбионты жесткий запрет на вражду между собой. К сожалению, мало кому из людей удается преодолеть собственные глупые амбиции. Потому-то так редки подходящие для триад люди – у них амбиции отсутствуют, как таковые, они о пользе дела думают, а не о том, как свое тщеславие потешить. К магам требования пониже и пожиже, им позволительно, но… не хотелось бы. Раньше у него симбионтов не было, не мог этих глупцов контролировать в полной мере, теперь сможет. Пусть только попробуют дурью маяться!

Итак, кого же выбрать? Первым был абориген с самого малого материка планеты, расположенного близко к южному полюсу. Очень непосредственный, Черный Кузнец не раз видел, как тот справлял малую и большую нужду там, где ему припекло, не обращая никакого внимания на свидетелей. Для дикаря такое обычно, конечно, но все равно неприятно. При этом душа низкорослого охотника вспыхивает белыми и золотистыми искорками, что говорит о ней немало – перековать будет не слишком трудно. Вопрос только как добиться его согласия на это? А без согласия ничего подобного делать нельзя. Да и нужно ли? Трудно сказать. Решив оставить этот вариант на самый крайний случай – не нравился ему этот охотник чем-то – Мастер Душ занялся двумя другими.

Тибетец Дава-соте, и на самом деле хромой буддийский монах, причем с очень своеобразными взглядами – многие ламы из известных монастырей гнали его палками, стоило только Дава открыть рот и высказать свои соображения на ту или иную тему. После очередного избиения он и стал хромым, заполучив добавку «соте» к имени. Это сподвигло буддиста на отшельничество, с людьми он общаться почти перестал, сильно обидевшись на них. И вот эта обида на других Черному Кузнецу не слишком нравилась. Не начнет ли он ее вымещать на невиновных, заполучив силу и знания? Трудно сказать. Душа на первый взгляд подходит, даже более чем, перековать можно – вон, какие искры и даже огни в ней вспыхивают, сам до очень многого додумался, понимает уже частично, как устроены основы мироздания. Точнее, предполагает, ошибок в измышлениях монаха хватало, но все равно ведь сам додумался! А это немало. Вот только стремления к небу, мечтательности в нем маловато, он больше логикой оперирует. А это не совсем то.

Похоже, лучше третьего никого нет. Хотя тоже вопрос. Козьма из Пыхова, сутулый, хилый мужичонка с редкой бороденкой, помощник купеческого приказчика с востока Славии, родился и вырос в деревне у самых Уральских гор. С детства отличался немалыми странностями, мог часами стоять, уставившись мечтательным взором в звездное небо, за что не раз был нещадно бит отцом, вот только не помогало. Выручало его умение быстро и правильно считать, Козьма сам изобрел несколько правил арифметики и вовсю ими пользовался, чем сильно удивил Мастера Душ. Но при малейшей возможности продолжал уходить от людей и сквозь слезы смотреть на небо, жаждая подняться туда, оставив постылую землю позади.

С другими людьми он своими мечтами с ранних лет не делился – в детстве пару раз попытался и нарвался на жестокие насмешки, после чего замолчал, говоря только то, что от него хотели услышать, а все свое, родное, бережно храня в душе и никому не показывая. Зачем? Они все равно ничего не поймут и только потопчутся грязными сапогами по светлой мечте. Хотят говорить об урожае, торговле, бабах и навозе? Что ж, их дело, Козьма поддержит разговор, пусть считают своим. Вот только своим его все равно не считали никогда, подсознательно ощущая чуждость щуплого мальчишки, а потом юноши и мужчины. Даже жениться приказчик не смог, а если точнее, не захотел. На ком жениться? На убогой дуре, не способной связать двух слов? Нет уж, такая ему не нужна, а других вокруг попросту не было. Наверное, их и вообще на свете нет, только эти убогие, через пару лет после замужества превращающиеся из симпатичных на вид девиц в отвратительных жирных бабищ, умеющих только омерзительно вопить.

К счастью, отец учил сына на купеческого приказчика, каковым был когда-то сам, и редко позволял гулять, поэтому в деревне его хоть и травили, но не слишком сильно. Просто потому, что Козьма редко показывался на людях, ведь даже если отец давал ему отдохнуть, то он прятался в лесу, не желая внимания деревенской молодежи – знал уже, что его ждет при встрече. Не побьют, так обсмеют. Пусть их. Пусть живут, как хотят. Причем зла к другим Козьма не питал вообще, они были ему просто не интересны. Пусть себе живут как хотят.

Когда отец пристроил его младшим приказчиком к караванщику Афонасию, юноша покорно взялся за дело. И работал хорошо, нареканий к нему у хозяина не возникало. Ну, иногда разве что, у каждого ведь проколы бывают. Но общаться с кем-либо не по делу Козьма так и не хотел, просто не видел в этом никакого смысла. Зачем? Что они могут сказать? Пофантазируют, как вон ту бабу потискать или чего-то там себе купить? Ему-то это зачем? Поэтому младшего приказчика в караване считали нелюдимым и даже угрюмым, он порой и ночевать уходил за пределы лагеря, что немало удивляло охранников. Знали бы они, что Козьму не трогают лесные звери, так вообще бы в колдовстве обвинили и «святым» отцам, будь они прокляты, донесли. Однажды на него вообще вышла стая волков, вожак подошел, обнюхал сидящего с куском хлеба в руке человека, фыркнул, лизнул в щеку и ушел, уводя остальных за собой. Почему-то Козьму это даже не удивило – так было правильно, иначе случиться просто не могло. Умом он осознавал, что это необычно, но чувства говорили о другом.

В Белого Христа младший приказчик не особо верил, а его служители вызывали у него откровенное омерзение, но Козьма покорно крестился в церквях вместе со всеми – на костер не хотелось, а не верящих в бога в Славии жгли заживо. В лесу, когда приказчик был уверен, что его никто не видит, а он каким-то образом всегда знал, есть ли неподалеку люди, он приносил старым богам малые требы из хлеба и ягод. Почему-то особенно нравился Козьме Черный Кузнец, невзирая на все ужасы, которые рассказывали о нем «святые» отцы, объявляя демоном и самым страшным кошмаром их мира. Но верить этим бескрылым, убогим тварям? Да никогда!

Этим вечером караван прибыл на большую ярмарку, собиравшуюся каждый год у перекрестка дорог в самом центре Славии, верстах в десяти от Козельска. Здесь предстояло оставаться почти декаду, если не больше, пока все привезенное на торг не распродадут. Козьма озаботился разгрузкой товара в снятый заранее овин, а то сейчас ни за какие деньги не снимешь, все забито под завязку. Когда стемнело, и он освободился, то, по привычке, отправился ночевать в лес, от людей его буквально тошнило, страшно хотелось тишины и одиночества. И совсем не хотелось выслушивать чужие измышления о случившемся в столичном Камнераде – слухи об этом ходили страшные. Так люди чего только ни выдумают! Фантазия богатая, а ума нет.

Зато в лесу было так душевно, так тихо и спокойно! Благодать! Козьма лег на не сразу найденной небольшой полянке прямо на траву, ничуть не боясь змей – те его тоже никогда не трогали – и мечтательно уставился на звездное небо, жуя травинку и тихо вздыхая. Интересно, а что вон там, возле той желтой звездочки? Вот бы там оказаться и самому все увидеть…

Костер приказчик разжег только когда стало совсем прохладно. Затем достал из мешка хлеб, кусок сала и большую луковицу, решив перекусить прямо здесь. В трактире, конечно, можно было бы поесть горячего, но возвращаться туда и видеть чьи-то пьяные рожи никакого желания не было. Лучше уж всухомятку, зато здесь никого нет, ни одна сволочь не пристанет с тупыми разговорами ни о чем.